– Нет, я их не вижу. Не волнуйся, скоро приедут. Идем, поднимемся наверх.

Стелла послушно выбралась из машины и вместе с ним пошла к дому. По пути он украдкой на нее косился. В профиль она очень походила на свою мать. Если Диана напоминала молодую Вивьен Ли, в дочери было что-то от восходящей американской звезды Элизабет Тейлор, когда та ребенком снималась в кино. У девочки был Дианин решительный подбородок и разрез глаз, а вот их цвет она унаследовала от Джеймса. Как и форму носа.

Но больше всего на отца она походила хладнокровием и выдержкой. В ней чувствовалось легкое высокомерие, нежелание раскрывать, что она из себя представляет и о чем думает. Джеймс это оценил. Когда они поднимались к парадному входу дома, ее лицо хранило спокойное выражение.

В маленьком вестибюле им холодно кивнула консьержка. «Как странно, – думал Джеймс, нажимая кнопку лифта. – В Ницце в его присутствии только консьержки – сплошь дряхлые старухи наподобие этой – никогда не выказывали ни капли страха». Возможно, потому, что из своих каморок они день за днем наблюдали превратности человеческих судеб и ничто уже не могло их удивить.

Лифт остановился на четвертом этаже, Джеймс подвел дочь к металлической двери в квартиру. Деревянную он заменил из соображений безопасности. Хотя ни один взломщик в здравом уме не подумал бы лезть в это место.

Мрачная квартирка Стелле не понравилась. Тесный коридор вел в маленькую гостиную с дешевым диваном и креслами. Рядом с дверью на крохотный балкон стоял простой деревянный стол. На единственной, во всю длину стены, полке не было ни одной книжки.

Стелла смерила Джеймса взглядом и пошла в кухню. В подставку были воткнуты три ножа, еще три прорези оставались пустыми. Крохотная духовка и громко ревущий допотопный холодильник в углу. Стелла заглянула внутрь. Там стояли три коричневых бумажных пакета, в них молоко, вино, хлеб и сыр. Девочка захлопнула дверцу и вернулась в гостиную, где ее ждал Джеймс.

– Вы здесь не живете.

Это прозвучало не как вопрос, а как утверждение.

Джеймс кивнул.

– Хорошо подметила, Стелла. Твоя мать права – ты и в самом деле очень смышленая девочка.

Несколько мгновений она оценивающе смотрела на него.

– Они ведь не приедут, да? Мама с Дугласом. Вы все выдумали.

Он был поражен. Девчонка сообразительна не по годам. Умна, как ее мать, и осторожна, как он сам.

Джеймс улыбнулся.

– Полагаю, я могу быть с тобой откровенным, Стелла. Да. Ты совершенно права. Они не приедут. По крайней мере не сейчас.

– Зачем я здесь? Почему вы меня обманули?

– Пожалуйста, Стелла, присядь. Я все объясню.

Она выбрала самый дальний от него стул.

– Вот умница. Принести тебе попить? Или поесть?

– Нет. Я хочу знать, что происходит. Если не расскажете, я закричу и кто-нибудь сюда придет. Я умею кричать очень громко.

Он с сожалением улыбнулся.

– Во-первых, Стелла, никто сюда не придет. Смотри – здесь двойные окна. И дверь тоже очень прочная. Ты, наверное, обратила внимание.

– Да, обратила.

– Молодец! А во-вторых, даже если кто-то и услышит, как ты кричишь, то сделает вид, что ничего не заметил. В этой квартире кричат часто и громко. Так громко, что ты и представить не можешь, уверяю тебя. Соседи знают, что лучше не вмешиваться. Однако кричать нет никакой нужды. Говорю же, я сейчас все объясню.

Она пристально посмотрела на него.

– Я вас не боюсь.

– Ты и выглядишь очень смелой, Стелла. Браво! Яблоко от яблони недалеко падает.

Она ничего не ответила.

Он закурил сигарету и указал в сторону кухни.

– Пойду налью себе чего-нибудь. Дома тебе разрешают пить вино?

– Не говорите глупости. Мне только десять лет.

Джеймс усмехнулся, сходил к холодильнику и принес себе розового вина, а для нее минеральной воды. Девочка подозрительно покосилась на воду.

– Не волнуйся, не отравленная, – сказал он. – Пей.

Не отрывая от отца взгляда, она осторожно поставила стакан на пол у своих ног. Джеймс почти физически ощущал ее презрение и мысленно ей аплодировал.

– Так вы собираетесь рассказывать, что происходит, или нет? Наверное, считаете себя очень умным и гордитесь собой? Еще бы, ведь вам удалось обмануть десятилетнего ребенка.

Джеймс покачал головой.

– Нет, не горжусь. Мне жаль, но это было необходимо, Стелла. – Он немного помолчал, раздумывая, насколько углубляться в подробности. – Ладно, слушай. Я должен много денег одним очень скверным людям. Твоя мама любезно дала мне некоторую сумму – как раз вчера, – но мне нужно больше. Сегодня утром твоей маме рассказали обо мне кое-что нехорошее, и, честно говоря, вряд ли она захочет одолжить мне еще денег. Поэтому я решил…

– Вы решили меня похитить.

Он рассмеялся.

– Великолепно! Жаль, что я не знал тебя раньше, Стелла. Думаю, мы с тобой замечательно поладили бы. Может, когда-нибудь так и случится.

Девочка молча смотрела в окно. Джеймс не торопясь допил вино и докурил сигарету, а затем продолжил:

– Так что ты останешься здесь до тех пор, пока твои мать и отчим не поймут: им придется дать мне то, чего я хочу. Потом вернешься домой.

Он погладил подбородок и уставился в потолок, раздумывая, как донести до нее свою следующую мысль.

– Прости, я не могу оставить тебя в гостиной, Стелла. Не хватало, чтобы ты начала стучать в окно, размахивать руками и заниматься тому подобными глупостями. Для тебя приготовлена другая комната. К сожалению, окна там нет, но не думаю, что тебе придется долго в ней просидеть. У меня такое чувство, что очень скоро все будет улажено. Ну, пойдем.

Стелла встала. Ее глаза метали молнии точно так же, как глаза ее матери сегодня утром, и впервые за этот день он едва не лишился самообладания. В этой девочке было столько качеств, присущих самому Джеймсу, что, не прояви он осторожность, она вполне могла вывести его из себя.

– Я сделаю, как вы говорите, потому что у меня нет выхода, – ровным тоном произнесла она. – Вы больше меня. Но я вас ненавижу. Ненавижу! Вы не похожи на отца, которого я себе представляла. Я думала, мой отец герой. А вы негодяй, обманщик и бандит. Лучше бы вы умерли, чтобы я никогда вас не видела. И моя мама тоже. Вы отвратительный, отвратительный!

Джеймс успел взять себя в руки и насмешливо кивнул.

– Как ни жаль, ты совершенно права. Могу лишь принести извинения, Стелла, за все свои недостатки. Возможно, когда-нибудь у меня будет шанс убедить тебя, что хорошее во мне тоже есть. А теперь, если не возражаешь… – он указал на спальню. – Заходи.

Девочка прошла мимо него и с грохотом захлопнула за собой дверь. Не успел он повернуть ключ в замке, как из комнаты донеслись приглушенные рыдания.