Девочка тут же просияла и убежала.

Дамиан, предвосхищая мои вопросы, ответил:

— У меня много врагов, Вивьен. А Кари — единственная для меня. Отец говорил мне бросить их с матерью, угрожал лишением наследства. Пусть катится к чёрту! Будто мне деньги или тот сраный титул важнее. К сожалению, — Дамиан тяжело вздохнул, — Мелиса умерла два года назад. Теперь у меня осталась только Карина. А за неё я буду убивать. Но чтобы этого делать не пришлось, я для всех представляю Кари своей дальней родственницей, а не дочерью. Да, я первое время без денег отца и его дохода немного бедствовал, но вскоре смог подняться по карьерной лестнице инквизиции. Так что сейчас живу и не тужу.

— Оу, — только и выдала я.

Хотя я всё-таки встала и пожала Дамиану руку, выражая своё глубочайшее уважение. Карине действительно невероятно повезло с таким отцом. И видимо это было написано у меня на лице.

Самостоятельно, без какой-либо помощи купить такой дом (а даже из этой спальни понятно, что жилище у Дамиана просторное), растить в одиночку дочь не с помощью скупого отца, а вопреки…

В общем, уважаю!

Инквизитор смущённо фыркнул.

— Да полно тебе. Лучше оденься, а то Карина скоро прибежит назад.

И вышел. Генри тоже пошёл за дверь, подмигнув мне.

Я только сейчас обратила внимание, что стою посреди чужой комнаты в незнакомой ночнушке. Ой, стыд-то какой!

***

Гостить у Дамиана было хорошо. Вид на городскую стену и реку за ней открывался чудесный. Но надо и честь знать, на следующее утро мы всё-таки снова сели на «Белую ночь», отправляясь к себе домой.

Капитан едва узнал Генри, однако сразу пропустил на борт, когда увидел меня. Он сначала хотел спросить, почему мы так долго были в Тенетре, но всё-таки подавился вопросом под тяжёлым взглядом учителя.

Зимой темнело быстро, буквально через четыре часа после обеда.

Я сейчас смотрела на белую луну и мелкую россыпь звёзд, словно кто-то просыпал муки на тёмный бархат. Было ужасно холодно, однако я не собиралась возвращаться в каюту. Я наслаждалась тем, что жива. Что чувствую. Странным образом мир живых всё-таки казался красивее. Там, за Гранью, словно была лишь видимость подобного мира, но всё-таки не такая полнота ощущений. Или это лишь кажется?

Я спокойно смотрела на свинцовые воды реки Амри, на крутые берега, поросшие хвойными деревьями. И смотрела бы ещё долго, если бы не услышала громкий всплеск.

Поискала взглядом источник шума и обомлела — там плавал мужчина. Спокойно так плавал, слово ледяная вода была парным молоком. Широкие плечи и развитый торс говорили о том, что, вероятно, плавает он довольно часто.

Но если бы мужчину-моржа я бы ещё не сочла нужным упоминания, то одна важная деталь меня сильно озадачила. Над водой ненадолго мелькнул огромный рыбий хвост, очевидно, принадлежащий этому мужику. Он был покрыт серебристыми и чёрными чешуйками, влажно блестящими в тусклом свете луны. Незнакомец вильнул хвостом, скрылся под водой.

Я на всякий случай протёрла глаза, снова уставилась в воду. Но теперь никого не видела. Показалось? Но я же точно что-то заметила!

А именно — оборотня!

Я смотрела на воду, и было ощущение, что вода смотрит на меня в ответ.

И вдруг вынырнул этот мужик, воздев руки ко мне. Лицо у него было такое довольное, словно он вот-вот поймает рыбку. Или меня. Я взвизгнула от неожиданности и отпрянула от фальшборта. За бортом снова услышала плеск — незнакомец упал назад в воду. Он бархатисто рассмеялся.

— Забавная. Знаешь, ты лишь взвизгнула, а остальные ещё долго орали. Давай поболтаем, если ты ещё не ушла, а? Скука смертная!

Я с опаской вернулась к краю борта, в голове перебирая всё, что мне говорил Генри об оборотнях. В случае чего, думаю, я смогла бы отправить его за Грань. Но он вроде не агрессивен. Хотя сейчас видно будет.

Увидев меня, мужчина улыбнулся. У него были длинные светлые волосы, прилипшие к шее сзади. На тыльной стороне ладоней поблёскивала чешуя, пальцы заканчивались когтями. Виски и скулы тоже серебрились, однако не сказать, чтобы это его уродовало. Очень даже наоборот.

— Кто ты? — спросила я, снова облокотившись о фальшборт.

— При жизни Энтони Карлайл. Или ты имеешь в виду не имя? — лукаво поинтересовался он, лениво гребя вслед за кораблём. При этом он плыл так, чтобы я видела его перекатывающиеся мышцы с лучшего ракурса.

— Ты оборотень, я знаю, — улыбнулась в ответ я. Мужчина удивился.

— Странно. Обычно все считают, что я подводный князь, — он начал загибать пальцы, — похититель красавиц, обычный тритон или бог речной.

При этом он старательно держался так, чтобы все перечисленные им звания ему соответствовали. Лениво, величаво и обаятельно.

Но больше меня почему-то волновало другое — я впервые разговариваю с оборотнем! С тем, о ком в детстве читала сказки. Может, конкретно о нём тоже есть легенды? Я стала старательно перебирать в голове все известные мне мифы. Да, знаю один…

— А что, действительно красавиц похищаешь? — зачем-то ляпнула я.

А почему «зачем-то»? На кой тогда он сейчас так красуется?

— Да, иногда бывает, — довольно оскалился тритон. Потом пару секунд ожидал моей реакции, которой не последовало, потому что я продолжала с любопытством его рассматривать. Этим я заинтриговала его ещё сильнее. — А ты тогда кто?

— Вивьен Шторм. Человек.

— Мда? — протянул он, красноречиво показав ладонью на кончик косы. Вот это у него и зрение — разглядеть такое в темноте! — Только человек ли?

— Химмель, — добавила я.

Не стану рассказывать о том, что точнее я являюсь нахт-химмель. Незачем ему такое знать.

Мы несколько секунд помолчали. Карлайл, судя по его задумчивому лицу, придумывал вопросы. А мне просто было нечем заняться. Так почему бы не поболтать с нежитью?

Наконец, тритон определился с вопросом:

— Если я похищаю красавиц, когда скучнее всего… А ты что делаешь?

— А она учится у меня, — объявил подошедший Генри. Плащ был на нём, но капюшон не надет, открывая его лицо. Учитель улыбался тритону как старому другу. — Привет, Энтони, как сам?

— Как сёмги килограмм.

Не сказать, чтобы Энтони не был рад видеть Генри, но несколько расстроился.

— Так, Элтон, я тут с дамой общаюсь, — проворчал тритон, негодующе ударив хвостом о поверхность воды. — Не мог бы ты пока отойти? Я тебе принесу твоих карасей, но попозже!

Генри усмехнулся.

Оборотень вдруг встрепенулся.

— Что ты сказал?! Она твоя ученица?! — Тритон расхохотался. — Да ты гонишь! Смелая эта