нам по ценнику, который приложен к акту и списку украшений.

Мы пришли в комнату, в которой остались Надины вещи.

Она молча зашла за ширму, сняла с себя наряд Мишеля и одела свое платье. Аккуратно повесила платье Мишеля на плечики и оставила его на перекладине с остальными нарядами.

Молча.

Все это она проделала молча.

Она сердилась и я это чувствовал.

Однако во мне бурлило… озорство, что ли. Как пузырьки от шампанского во мне щекотно бегало возбуждение.

Я понимал, что мне предстоит серьезный разговор. И что я должен к этому отнестись, как взрослый, ответственный мужчина.

А я веселился и ничего не мог с собой поделать.

Да и не хотел.

Однако таким своим настроением я могу обидеть Надежду. Она не поймет мое веселье. Я и сам его не до конца понимал, но вот вдруг стало так хорошо.

Когда все мужики меня поняли. И с той минуты настроение улучшилось.

— Ну что в ресторан? Отпразднуем твой дебют? — спросил я Надежду

— Домой — коротко бросила она

— Хорошо! Домой так домой — не стал спорить я — Думаю надо просто предупредить, что мы ушли. Побудь тут, а я Ольгу найду и скажу. Думаю Мишель сейчас слишком занят

Она в ответ опять молча кивнула.

До дома доехали молча. Молча поднялись в квартиру. Во мне бегали пузырьки возбуждения. Мне хотелось улыбаться, но я терпел и делал серьезный вид. Надежда тоже сдерживалась изо всех сил, но она еле сдерживала недовольство.

Она была похожа на сосредоточенного, делового ежика. Ее миленькое сердитое личико было призабавным.

Так хотелось ее обнять и крепко прижать к себе.

Как только мы вошли в квартиру Надежда протопала в свою комнату. Дверь она не закрыла, поэтому я счет допустимым посмотреть чем она займется.

А она занялась сбором своих вещей.

Я стоял в дверях и следил, как мой насупленный ежик топает по комнате и складывает свою одежду.

— Может поужинаем? — решил я разрядить обстановку — Что тебе приготовить?

— Я не хочу есть! — буркнула Надежда

— А что ты хочешь? — задал я новый вопрос

— Ничего не хочу! — зло ответила она

— Тогда может поговорим? — улыбнулся я ей

— Поговорим? О чем нам с вами разговаривать?

Она швырнула какую-то очередную тряпку, повернулась ко мне. Ее глаза метали молнии, а голос утрачивал напускную спокойность и ее злость уже получала выход.

Прорвавшись эмоции затолкать в рамки напускного спокойствия очень трудно. Вот и Надежду уже прорвало.

— Как вы могли так себя повести?! За кого вы меня принимаете?! Что теперь обо мне будут думать?!

Она тараторила выплевывая в меня все эти обвинения.

Я сам решил ее подтолкнуть.

Пусть выскажется.

Пусть ругается.

Если ей надо пусть даже плачет.

А я буду ее утешать. Обнимать, гладить по голове, прижимать к себе…

Я так размечтался!

— Кто и что о тебе будет думать? — между тем вклинился я в обвинения в мою сторону.

— Как кто?! Как кто?!! Да все! Все видели, как ты меня поцеловал! И это на глазах всех зрителей! А еще показ снимали! И его покажут по телевизору! И это увидят все зрители! И мама! Что я ей скажу? Боже! Алексей Михайлович, вы выставили меня…

— Да никем я тебя не выставил!

— Выставили! Выставили!!

— Надюш! Что ты такое говоришь? Ты же современная девушка!

— Современная. Но ведь вы не простой парень! И теперь все все будут думать, что я твоя… Что я ваша…

Она прыгала с «ты» на «вы», ее слова бежали поперед ее мыслей.

Она произносила слова, а потом сама с ужасом понимала, куда клонят ее ее же мысли.

Вернее слова.

Эмоции одним словом.

— Да как мне теперь на работе то появиться!

— А это то тут при чем?

— Так кто-нибудь обязательно посмотрит этот показ!

— У вас на фирме так много поклонников Прокофьева?

— Это совсем не важно!

— А что важно?

— Важно, что ты меня совершенно не уважаешь! Я для тебя просто игрушка! Я думала, что ты ко мне хорошо относишься. Я думала, что могу тебе доверять. А все оказалось совсем не так. Я сейчас соберусь и уеду. И надеюсь никогда больше вас не увижу!

— Никуда ты не пойдешь! Вот еще глупости!

— Это не глупости! Почему вы всегда указываете мне что делать?

— И когда это я тебе указывал?

— Да всегда!

— Ничего подобного! Ну может я и рекомендовал когда-то, что-нибудь, но только из лучших побуждений.

— Да тебе просто нужно, чтобы все и всегда было по твоему!

— Даже если и так. Что же тут плохого? И чего плохого я тебе сделал?

— Ты меня опозорил! Прилюдно!

— Скажи, тебе так не понравился мой поцелуй?

— Да вы как клеймо на мне ставили!

А вот с этим я вынужден согласиться.

Но не вслух!

И все же это меня задело. Задело услышать это именно из ее уст.

Да, видно не всегда хорошо идти на поводу своих эмоций.

Нельзя так поступать с человеком, который тебе дорог!

А Надежда мне дорога.

И вот теперь я понимаю, что поступил не очень хорошо.

Но признаваться в этом я не собирался.

Вслух.

— Не придумывай! — возмутился я

— Я ничего не придумываю. Я говорю как есть! — вскрикнула Надежда

— Надежда! В тебе говорят эмоции! Завтра тебе будет стыдно!

— И пусть мне будет стыдно! Стыднее, чем сегодня уже не будет!

— Ты хочешь услышать мои извинения? Извини!

— Не надо мне твоих извинений!

— А что надо? Хочешь я компенсирую тебе свой недостойный поступок? Я могу тебе подарить любое украшение, которое ты захочешь

Я сказал это, а потом до меня дошло, что я сказал.

Для меня это было нормальным поведением. Я обычно откупался от своих женщин. И это была нормальная практика. Они соглашались, ну а я платил.

Но вот сейчас, когда я увидел глаза, какими она на меня смотрела, мне по настоящему стало за себя стыдно.

Я не должен так себя с ней вести!

Господи!

Эта моя привычка!..

Она же другая.

Для меня другая.

И я веду с ней себя неправильно.

— Ты!.. — прошипела она мне — Да ты!..

— Прости, прости, прости! Я сказал очередную глупость!

— Ни видеть, ни слышать больше тебя не хочу! Никогда!

— А вот ничего у тебя не получится!

— И что это у меня не получится?

— Не получится избавиться от меня!

— Вот как? А кто же меня остановит?

— Я!

Все!

Хватит!

Я схватил ее и поцеловал.

Теперь уже ей доказывая, что она моя.

Вначале она опешила, потом немного посопротевлялась, а потом все