Она была слишком обеспокоена, чтобы смеяться. Нетерпеливо она потащила его наверх, настаивая, чтобы он снял намокшую одежду и надел теплый халат немедленно. Хит долго стоял у огня, наслаждаясь теплом.

Ужинали они в спальне за маленьким столиком у самого камина. Золотистые отблески пламени отбрасывали их тени на стены комнаты. Люси развлекала Хита отчетом о лекции, на которой присутствовала днем. Хит медленно потягивал бренди и спокойно слушал ее. В этот вечер он выглядел очень задумчивым. Большим пальцем он медленно водил по краю фужера. В такие моменты в его движениях скользила медлительная грациозность, и Люси могла часами просто смотреть на него.

– А потом представитель Гоуэн сказал… Хит, ты слушаешь меня?

– Я слушаю, – вяло заверил он, усаживаясь поглубже в кресло. С огромным трудом ему удалось оторваться от созерцания ее лица в загадочном свете свечей и сосредоточиться на разговоре. – И что же сказал представитель Гоуэн?

– Он говорил о поддержке государственного кораблестроения и усилении морского флота.

– Прекрасно. Они пренебрегали этим с самого окончания войны.

– И еще он сказал, что мы имели преимущества в кораблестроении в пятидесятые годы, когда корабли строились из дерева. Но теперь, когда их строят из металла, британцы намного опередили нас. Представитель Гоуэн полагает, что следует лучше субсидировать американское кораблестроение и перевозки по морю и уменьшить налоги на все товары, которые мы будем импортировать для постройки новых кораблей.

– Так, так, – сказал он мягко, положив подбородок на руку и восхищенно наблюдая за ней.

– Если тебя интересует, что он говорил по этому поводу, то я сделала кое-какие наброски после этой лекции, ты можешь почитать. – С деланным безразличием она пожала плечами. – Ну или я сама могу рассказать тебе. Мне все равно.

– Наброски? – повторил Хит, удивленно и в то же время с любопытством. Он понимал, к чему она клонит, и ему пришлось приложить немалые усилия, чтобы сдержать улыбку, наблюдая ее тщательно разыгранное безразличие. – Я бы хотел взглянуть на них. – Очевидно, что другого ответа Люси и не ожидала, поэтому, не колеблясь ни секунды, она поднялась и направилась к своему туалетному столику.

– Вот они. – Она открыла верхний ящик, вытащила оттуда тонкую пачку исписанных листков. – Просто несколько заметок.

После того как она вручила ему свое творение, Люси почувствовала сомнение и сожаление. Она хотела выхватить листки до того, как он начнет читать их. Она не знала, что заставило ее написать об этой лекции. Утром ей показалось это забавным, но, наблюдая за тем, как он просматривал их, она не раз пожалела об этом. Это очень напоминало то, что Хит рассказывал ей о своих репортерах, о находках и ошибках, которые они совершали, и ей хотелось узнать, сумеет ли она написать статью. Люси с трепетом ждала, что он скажет ей. И только страх показаться еще более глупой, чем она уже выглядела в этот момент, заставлял ее молчать. Она заложила руки за спину и ходила по комнате, слишком взволнованная, чтобы сесть.

Пробежав глазами первую страницу, Хит резко вскинул голову и пристально посмотрел на нее.

– Вряд ли это можно назвать просто заметками, Син.

Она небрежно пожала плечами и старалась не смотреть на него, пока он читал. Закончив читать, Хит аккуратно положил статью на стол. На его лице отразилось странное выражение. Люси не могла разобрать, что оно означало.

– Отлично. У меня нет ни единого замечания. Сколько времени у тебя ушло на это?

– Час или два, не знаю точно. – На эту работу она потратила почти полдня, но зачем ему было знать об этом!

– Композиция, объем, стиль. Это как раз то, что… – Он замолчал, недоуменно глядя на нее. – Ты знаешь, с каким трудом Дэймону и мне удается заставить репортеров написать что-нибудь подобное?

От его похвал Люси почувствовала такое удовольствие, что ее губы сами собой расплылись в улыбке.

– Мне просто хотелось попробовать.

– Мне бы хотелось отдать это Дэймону.

– Ты имеешь в виду, чтобы напечатать это в «Экзэминер»?

– Да, именно это я и имею в виду.

– Не думаю, что заметка настолько хороша, – попыталась увильнуть Люси от прямого ответа.

– Да что уж скромничать теперь, – решительно возразил он. – Она достаточно хороша, чтобы положить начало любой репортерской карьере.

– Ты думаешь? – На ее лице засияла улыбка. – Если тебе так хочется этого, то отдай ее Дэймону, но не говори, кто автор. Подпиши ее каким-нибудь вымышленным именем. И если ему она не понравится, то тогда никто не узнает…

– Я не скажу ему, кто автор, – заверил он. – Но он наверняка и сам догадается.

– Ты шутишь или щадишь мои чувства, или статья тебе действительно понравилась?

– Зачем мне щадить твои чувства? – Хит снова взглянул на статью и еще раз пробежал по первой странице, все еще озадаченный и приятно удивленный чистотой слога. Чувство гордости наполняло его, ведь это написала Люси, его Люси. – По правде сказать, мне даже стыдно признаться, но я сильно удивлен.

– Стыдно?

– Мне нельзя удивляться ничему, особенно если это касается тебя. – Он поднялся о подошел к ней. Чуть приподняв указательным пальцем подбородок, он заставил ее посмотреть ему в лицо. Знала ли она, насколько она отличалась от той девчонки, на которой он женился? Год назад в ней жил лишь намек на что-то такое, что влекло его к ней. А теперь тот слабый намек словно по волшебству превращался в нечто более мощное и убедительное. Когда-нибудь с Божьей помощью она научится пользоваться этим. – Какая же ты очаровательная. – Он улыбнулся. – Сделай мне одно одолжение.

– Какое именно?

– Не позволяй мне думать о тебе как о простой партнерше по игре.

– А что, существует такая опасность? Он кинул лукавый взгляд на их постель.

– Боюсь, что, высоко ценя некоторые из твоих талантов, у меня появилась тенденция не замечать других твоих достоинств.

– А мне думать о тебе только как о партнере по игре? Улыбка коснулась его губ.

– Всегда. – Он сдернул халат с ее плеч и коснулся груди. – Ты не устала от разговоров? – прошептал он, ловя зубами мочку ее уха. – Тогда иди в постель, Синда. К сегодняшнему вечеру я приготовил для тебя новую игру. – И она послушно последовала за ним, завороженная его обольстительной, греховной улыбкой.

* * *

Статья Люси была напечатана, и незадолго до этого Хит уговорил ее написать еще одну. Вторую статью писать было намного труднее, чем первую. Но, убедившись в том, с какой готовностью Хит отвечал на ее несмелые вопросы, Люси перестала стесняться прибегать к его помощи. Он садился вместе с ней и предлагал как можно было бы исправить уже написанное. Она только успевала проглатывать раздражение по поводу того, как безжалостно он обращался с фразами и абзацами, казавшимися ей наиболее удачными. Теперь она стала понимать, насколько умело он делал свое дело. Ему всегда удавалось представить доработку статьи истинным удовольствием, а не сложной и скучной работой. Неудивительно, что Дэймон так высоко ценил его редакторские способности. Хит обладал даром писать доступно и просто, и это было самой ценной чертой его таланта. Большинство редакторов просто были не в состоянии ясно выражать свои мысли. Но только не Хит. Он всегда точно знал, что хотел сказать, и добивался, чтобы его мысли были понятны всем. Он настаивал, чтобы его репортеры были отважными и даже дерзкими, чтобы они всегда были в гуще событий и писали о том, о чем репортеры из других газет еще и не слыхивали. Его концепция газеты как источника информации радикально противостояла современным стандартам. Большинство газет являлись трибуной, с которой звучал голос лишь главного редактора, а чаще всего владельца газеты. В «Экзэминер» же предпочтение отдавалось голосам и мнениям простых репортеров, Хит лишь умело направлял их: «Не ждите, когда событие произойдет, идите и ищите его сами, определяйте его». Пока только несколько репортеров понимали, чего от них ждал Хит, и они упорно трудились, вынося на своих плечах неимоверные нагрузки, только чтобы оправдать возложенные на них надежды.