– Похоже, что так, – ответил он, загадочно улыбаясь.

– Я хочу узнать только одно: почему Рейн осталась? Я же сказала ей, перед тем как она уехала из дома, что не отпущу тебя.

– Ей хотелось выяснить, значит ли что-нибудь для меня прошлое.

– И что же ты ответил?

– Что нет.

– Надеюсь, она поверила тебе.

– Уверен, что да. Потому что я сказал ей еще кое-что.

– Что?

– Я сказал, что люблю тебя. – Очень отчетливо он почувствовал, как мелкая дрожь пробежала по всему ее телу. Осторожно потершись щекой о струящийся поток ее волос, он сказал:

– Люси, моя прелестная девочка. Я думал, что ты знаешь об этом, но я должен был сказать тебе это сам. Я полюбил тебя год назад, когда впервые взял на руки.

Люси слизнула слезинку, неожиданно скатившуюся по щеке прямо в уголок ее рта.

– Наверное, это то немногое, чего ты еще не знаешь обо мне, но…

– Но что?

– Но я из тех женщин, которым необходимо как можно чаще слышать эти слова.

– Я люблю тебя, – повторил он, довольно улыбаясь.

– Каждый день, каждую ночь, пожалуйста, говори мне это.

Он повторял эти слова, касаясь губами ее нежной шеи. Наклонив голову, он начал разворачивать прилипшее к ее телу полотенце…

– Ох! – Люси вскрикнула, ее волосы так и оставались запутанными в решетке.

Не медля Хит выпрямился и стал освобождать запутавшиеся пряди ее волос. Он делал это так рьяно, что, несмотря на свою затаенную страсть и нетерпение изголодавшегося Хита, Люси начала смеяться.

– Если ты не поторопишься, я рискую остаться лысой.

– Мне вовсе не до шуток, Син.

Его серьезность заставила ее рассмеяться еще сильнее.

– Но я не могу. Мы так давно ждали… И теперь, когда все прекрасно, нам снова приходится… Поэтому, может…

Он остановил поток слов долгим поцелуем, которого терпеливо ждал столько недель. Он целовал ее до тех пор, пока смех не растворился в бешеном круговороте ее желания. Пальцы Хита упорно трудились, пока наконец не освободили ее из плена. Поднявшись на ноги, держа на руках Люси, он поцеловал ее и понес на постель…

– Я люблю тебя, Хит. Я люблю тебя… – Она крепче прижалась к нему. – Теперь я еще сильнее жалею о тех ночах, которые мы не провели вместе. – Ее рука безмятежно блуждала по его груди.

– А я не жалею. Нам обоим было чему поучиться и над чем подумать.

– Ты хочешь сказать, что не скучал по мне? – с притворным возмущением спросила Люси.

– Успокойся, – сказал он, усмехнувшись, притягивая ее поближе к себе. – Да, черт возьми, я скучал по тебе. Почти все эти ночи я провел, уставившись в потолок или меряя шагами комнату. Но мне необходимо было это время, чтобы в одиночестве понять, каким же неисправимым дураком я был, когда ставил свою гордость выше любви.

– Твою гордость?

– В те недели после болезни я осознал, насколько сильно зависел от тебя. И это было невыносимо. – В его уверенном голосе вдруг промелькнула робость. – Я всегда считал, что мужчина должен обо всем заботиться сам и в любых ситуациях оставаться хозяином положения. И вдруг я полностью оказался в твоей власти, под твоим неусыпным контролем. Я не должен был взваливать на тебя тяжелейший груз своей обиды. Поэтому я решил отстраниться от тебя до тех пор, пока снова не смогу занять свое место.

– Я, наверное, слишком уж ограничила твою свободу и не на шутку раскомандовалась. Но я боялась за тебя.

– Нет, нет. Ты все делала очень правильно. Я знаю, через что тебе пришлось пройти. И видит Бог, я не такой уж дурак и по достоинству оценил твое мужество. Но с другой стороны, мужская гордость так уязвима, Син!

– Я постараюсь не забывать об этом, – торжественно пообещала она, но вдруг вскрикнула, так как ей показалось, что он хотел пощекотать ее.

– Что такое? – спросил он. – Я пытаюсь говорить с тобой о серьезных вещах, а ты…

– Хит. – Она положила голову ему на грудь. – Теперь я с трудом верю, что когда-то между нами существовала непреодолимая пропасть, что я даже боялась близости с тобой.

– Тогда мы не знали друг друга. И мне следовало быть более терпимым с тобой. В конце концов, это ведь я отнял тебя у Даниэля.

– Но ты же влюбился в меня.

– Правда. Но ты об этом тогда еще ничего не знала.

– Это была случайность.

– Но я до сих пор чувствую себя немного виноватым за то, каким способом я увел тебя у этого болвана Даниэля. Мне следовало бы придумать что-то более оригинальное. В то утро после пожара у Эмерсонов. Я знал, что если мне удастся скомпрометировать тебя поцелуем, это обязательно кто-нибудь увидит. И то, что это оказались Даниэль и Салли, было чистой случайностью.

– Тебе незачем винить себя.

– Ведь все, что я делал тогда, не было случайностью, я долго готовился к этому. А ты, ты даже не знала, что помогла мне осуществить мой план.

– Я знала, что делала и чем рисковала, – спокойно сказала она. – И никто не заставлял меня идти искать тебя. А что касается всего того, что произошло позже, я ведь не сопротивлялась. Я сама хотела этого. И если бы это не произошло тогда, то все равно произошло бы рано или поздно.

– Теперь я начинаю сожалеть, что не сделал этого за те два дня, когда мы впервые были вместе. Тогда для этого тем более не потребовалось никаких усилий.

– Негодяй. Когда ты сумел подкрасться и надеть на меня панталоны?

– И с тех пор при каждой нашей встрече я представлял тебя в них.

– Вот уж действительно негодяй. – Люси улыбалась в темноте. – Всегда после этого ты так смотрел на меня, что я не могла не вспоминать те дни в твоем доме. Но даже если бы мы никогда больше не встретились с тобой, меня все бремя преследовал бы вопрос, а как это могло быть с тобой. А тебя никогда не интересовало это?

– Если бы не интересовало, то сейчас мы не лежали бы в одной постели.

Люси обвила руками его шею и прошептала:

– Странно, как это судьба свела нас вместе?

– Не стоит в этом деле отводить главенствующую роль судьбе, милочка. Я хотел быть с тобой с самого начала. Есть на свете люди, которые находят способ достичь желаемого, даже если судьба не слишком благосклонна к ним.

Она поверила ему. Хит Рэйн был именно таким человеком.