ли зеркало было магическим, то ли названная цена в десяток раз дешевле платья сделала свое дело, но наряд мне очень даже нравился. Женщина, видя, что я сомневаюсь, скинула еще четверть, и мы ударили по рукам.

Оставшийся пяток монет я отдала за то, чтобы в соседней лавке мне наконец-то привели в порядок волосы: вычесали мелкие колтуны, подровняли пряди и заплели в простую прическу. Засунув свертки с одеждой под мышку, я вышла на крыльцо, озираясь в поисках колдуна.

Тот нашелся на другой стороне улицы. Сидел на корточках перед жуликоватого вида тощим мужиком и играл в наперстки. Проигранные монетки и еще не разыгранные ставки неравными кривыми башнями возвышались по краям игровой дощечки, а несколько любопытных зевак тихонько посмеивались за спиной колдуна.

Фэрфакс безнадежно проигрывал. Так часто, что мужик искренне скалился щербатой улыбкой, уже предвкушая, как будет тратить золото.

– А, Рила, – колдун обернулся (в этот момент шарик из центрального стаканчика перекочевал в карман мужика), – ты как раз вовремя! Мне сегодня фантастически везет.

– Это не так работает. – Я едва удержалась, чтобы сочувствующе не похлопать его по плечу.

– Правда? У нас последний раунд, этот любезный господин пошел ва-банк. Я думаю, он здесь. – Колдун постучал пальцем по донышку перевернутого левого стакана.

– Ты проигрался. Даже я знаю, что с наперсточниками нельзя соревноваться в хитрости.

Шулер наградил меня змеиной улыбкой и театральным жестом опрокинул стаканчик. Икнув, он с открытым ртом уставился на медный шарик. А после и вовсе до того забылся, что в открытую похлопал себя по карманам.

– Похоже, удача сегодня точно на моей стороне. – Фэрфакс сгреб все монеты в кошель.

– Обманщик! – Мужик вскочил, швырнув доску.

– Это мне ты говоришь? – Колдун подавился воздухом. – Давай пригласим городскую стражу, она нас быстро рассудит.

Предложение второй стороне почему-то не понравилось. Грязно ругаясь, тощий наперсточник в два движения собрал вещи и поспешил вниз по улице, иногда оборачиваясь и потрясая кулаком. Фэрфакс с довольным видом пересчитал монетки:

– Видишь, с магией без гроша не останешься, – ответил он на мой укоризненный взгляд. – А таким простым фокусам уже к концу первого месяца учатся.

– Так и представляю, как я пришедшим по мою головушку наемникам предлагаю в карты сыграть.

– А представь, как они удивятся, когда проиграют. Идем, у меня тоже есть дела.

* * *

Выбранный колдуном путь занял больше часа. Мы прошлись вдоль набережной – через западную часть города протекала небольшая речушка, – пересекли огромный, но уже закрывающийся рынок, дошли до главной аллеи, с которой начиналась дорога к дворцу, и только потом повернули обратно. Несколько раз колдун ненадолго отлучался, оставляя меня ждать на улице.

Я стояла в стороне, наблюдая за спешащими по делам прохожими, разглядывала украшенные цветами балконы и прислушивалась к обрывкам разговоров, лишь бы не оставаться наедине с неприятными мыслями, которые колдун пробудил за завтраком.

Город меня все-таки зацепил – отрицать это было невозможно. Всю свою жизнь я провела вдали от шумных улиц, а за дворцовые ворота без сопровождающего отряда стражи выбиралась всего пару раз. Воспоминания о жизни до похищения как-то совсем потускнели, истончились и всплывали все реже и реже. Осталась навязчивая идея, что мне нужно домой, обратно. Вот только запал, который ярко горел пару недель назад, едва я выбралась из плачевного положения бродяжки, начал угасать.

Часть меня хотела в Айлонисе задержаться: изучить город вдоль и поперек, проникнуться шумной жизнью, посетить, в конце концов, недельный праздник в честь короля; а другая… другая часть была и не против, но не остаться, а вернуться как-нибудь потом, после того как все закончится. И даже компания Фэрфакса воспринималась как-то спокойнее, привычнее.

В привычке было все дело: за прошедшие полгода я начисто отвыкла от какой-никакой, но дворцовой жизни и приноровилась вот к этой новой, в которой вместо слащавых комплиментов мне говорили обидные колкости, вместо дорогих нарядов были походные штаны да грязные сапоги, а ночевать вообще приходилось там, где повезет. И вместо верного рыцаря, жаждущего моего внимания, был колдун, желающий от меня избавиться известным только его совести правильным способом. Еще нужно к этому прибавить пробудившуюся магию, которую, даже если отбросить угрозу наемников, стоило бы научиться контролировать. Как бы философски заметили велчане, в хозяйстве пригодится. Одним богам известно, сколько на это уйдет времени: недели, месяцы, годы. Придется как-то все это время с колдуном уживаться. И, к моему тихому ужасу, меня это почти устраивало.

Последняя встреча у Фэрфакса прошла не так гладко, как предыдущие, и вышел он мрачнее тучи. Мое настроение было ему под стать, поэтому остаток пути мы преодолели молча и домой попали за полчаса до срока.

– Долго тебе еще? – все то время, что я переодевалась, колдун недовольно ворчал за дверью, а стоило мне выйти, смерил долгим оценивающим взглядом и замолчал.

– Плохо? – не вытерпела я, поправляя рубашку.

– Я рассчитывал, что обойдусь просто чистым, а теперь тоже придется наряжаться, – протянул он, выталкивая меня из спальни.

Оттуда Фэрфакс вышел, облаченный в светлую рубашку и небрежно расстегнутый черный камзол с высоким воротником. Он уселся на стул и принялся чистить сапоги, бурча под нос, что мог бы пойти и в тапочках. Мне оставалось только неловко улыбаться, потому что заняться было решительно нечем. Разве что в десятый раз поправить пояс да складку на манжете.

Закончив, колдун встал, прошелся по комнате, разминая ноги и, поравнявшись со мной, сунул в руки маленький мешочек. Внутри оказался круглый серебряный медальон на плетеном шнурке.

– Это не подарок, потом вернешь, – ответил он на немой вопрос, показывая на круглый вырез рубашки. – Талисман на случай, если вечер пойдет совсем плохо.

– Ты же говорил, что это семейный ужин. – Колдун уже скрылся в темном коридоре, и мне пришлось поспешить, чтобы не остаться одной в темноте. Коридор заканчивался лестницей, вокруг которой громоздились коробки и несколько перевернутых ящиков, словно слетевших со ступенек. Я сообразила, что именно этим путем утренняя гостья попала к Фэрфаксу домой, и беспорядок вокруг – тоже ее рук дело, а дверь наверху – выход на первый жилой этаж.

– Когда столько магов собирается под одной крышей, всегда все из простого превращается в сложное, – мрачно сообщил колдун, легко взбежал по ступенькам и со скрипом распахнул дверь.

* * *

Внутри особняк казался больше, чем снаружи. Поднявшись на первый этаж, мы очутились в просторном, но темном холле-коридоре. Стены, наполовину обитые дубовыми панелями, бархатистые обои со сложным золотистым рисунком, вереница картин в массивных рамах и вычурные лампы из начищенной латуни – все это давило,