— Какой скандал? Зачем? Ты же прекрасно понимаешь, что я не издеваюсь и не привередничаю — просто мне нужно особое меню, и с этим уж ничего нельзя поделать, придется принять сей факт как данность. И ваши искусники, если захотят учиться боевому метаморфозу, будут вынуждены есть сырое мясо. Это совершенно естественные, нормальные и логичные потребности организма, которому приходится где-то брать силы для превращения в машину смерти.

— Ну зачем ты сказала, что едешь преподавать в Светлую Школу? — огорченно потряс головой мужчина.

Я невольно вытаращила глаза от удивления:

— А что, это государственная тайна? И вообще, вы же, светлые, кажется, против лжи в любой форме…

— Ложь во благо — не зло, а хороший поступок! Особенно если она разовая и не превращается в прискорбную закономерность, — наставительно воздел к потолку указательный палец Шерринар, пребывая в самом меланхоличном и философском настроении, — Зачем, ты думаешь, мы тут ломаем комедию? Я просто боюсь, что люди еще раз взбунтуются, если узнают, что их детей будет учить темная искусница. На, скушай яблочко!

Я приняла протянутый фрукт, рассеянно покачала его в сложенных чашечкой ладонях, потом отложила на подушки и вновь подергала Шерринара за воротник, благо сидел он рядом и далеко тянуться не пришлось.

— Слушай, поучи меня, как с детьми обращаться, я ведь и понятия не имею, что говорить и как себя вести.

— Наука эта нехитрая, — оживился явно севший на любимого конька искусник. — Главное — старайся быть доброй и снисходительной, а все остальное приложится. И не забывай, что первому и выпускному курсу надо оказывать самое большое внимание — малыши еще не обвыклись, всего пугаются и часто делают ошибки на ровном месте, сами не осознавая, что творят, а старшеньким скоро сдавать экзамены, поэтому они нуждаются в особой отзывчивости и опеке со стороны преподавателя. Но и про средние курсы нельзя забывать — ведь они вчера были крохами, а завтра станут выпускниками. И не ленись отвечать на все детские вопросы, что бы они ни спросили, даже если не по твоей специализации. Никогда не отмахивайся от проблем своих учеников, старайся во всем быть им примером, достойным подражания, и одновременно родной матерью, лучшей подругой и любимой сестрой. На занятиях от программы сильно не отклоняйся, но можешь изредка рассказать или показать какие-то заклинания и не по теме, а иногда и вытворить что-нибудь несерьезное или бессмысленное — тогда дети еще больше потянутся к тебе, видя в своей наставнице слегка выросшее и остепенившееся подобие себя. Нужно быть внимательной к каждому ученику, дабы в зародыше задавить все пороки и негативные стороны его натуры, а еще — выявить и поощрить хорошие задатки. Ну и, конечно, самой совершенствоваться и учиться без конца — наука ведь не стоит на месте, каждый день приносит что-то новое, интересное, неизведанное, что ты должна тут же постигать и с готовностью нести своим ученикам… Ты должна заинтересовать, влюбить детей в свой предмет, чтобы на занятия они бежали с радостным гомоном, нетерпеливо ожидая, что же интересного и занимательного ты расскажешь им сегодня, а после лекций весело неслись в библиотеку готовить домашние задания, доклады и рефераты для тебя. Ну и, разумеется, твоей святой обязанностью должно стать наблюдение за здоровьем вверенных под твою опеку учеников, причем как за телесным, так и за духовным, дабы при первых же признаках неблагополучия или каких-то проблем принять соответствующие меры, не давая болезни пустить корни в детском теле, а злу — в душе…

Честное слово, если бы я не лежала, то наверняка бы упала под этим бурным потоком обрушенных на меня сведений о «нехитрой науке». Заинтересовать, остепенившееся, давить в зародыше… Я вспомнила наши с Тройдэном похождения, после которых разъяренные искусники с грозными воплями метались по всей Темной Школе, разыскивая хулиганов, аршинными буквами написавших не слишком приличное народное прозвище искусника Аррина на спине его мантии или подбросивших мышиный скелет в суп слабонервной преподавательницы магического целительства, после чего та грохнулась в продолжительный обморок, предварительно дикими визгами едва не обрушив потолок школьной столовой, и с тоской подумала, что наверняка буду далеко не самым лучшим педагогом и не слишком-то достойным примером для подражания.

— А программа? Чему конкретно мне учить детей, не по своим же конспектам?

— Ничего — книги, справочники и учебный план тебе выдадут. За лето как раз разберешься, что к чему, — обнадежил Шерринар, не заметивший предполагаемого восторженного блеска в моих глазах и потому немного разочарованный. — Ешь яблоко, Дивейно, тебе нужны витамины,

— А можно я на Айрэке или Иннате потренируюсь? — хищно поинтересовалась я, послушно разыскивая среди подушек и надкусывая упомянутый фрукт. — Ну, чтобы потом перед всеми не опозориться?

— Нет! — тут же резко вскинулся искусник. — На них не надо! Еще испортишь… Потом на ком-нибудь другом свои педагогические таланты проверять будешь!

Кого и как я могу испортить, я поняла не слишком хорошо, но переспрашивать не стала, здорово обидевшись. Вот, значит, как! Каких-то абстрактных светлых детишек искуснику, в принципе, не жалко, а вот своих дражайших ученичков готов защищать от моего тлетворного влияния хоть до последней капли крови.

— Не обижайся и не злись, — поняв, какие мысли крутятся в моей голове, тихо попросил Шерринар, вытягивая ноги и почти ложась на ступеньки. Интересно, это ему кресло лень принести или просто понты такие — мол, глядите все, какой я терпеливый и самоотверженный?! — Инната — уже почти готовая целительница, а Айрэк — стихийник, причем с великолепными задатками и отличным потенциалом. Я не хочу, чтобы они распылялись на бестолковые дела и отвлеклись на какие-то другие науки, которые им, скорее всего, не понадобятся.

— Кстати, давно хотела спросить, почему ты Иннату представляешь как свою ученицу, хотя на самом деле она не похожа на стихийницу, а действительно больше смахивает на целительницу или предметницу? — заинтересовалась я.

— Да кому какое дело? — рассеянно пожал плечами Шерринар. Так проще — не нужно объяснять людям и иже с ними, что Айрэк едва ли не на коленях умолял взять в эту поездку его невесту, а Инната такой скандал устроила, что проще было ее прихватить с собой, чем спорить и сопротивляться. Характер у нее… ну, ты сама знаешь. А насчет твоего провокационного предложения… Ну нет, на роль подопытных кроликов эту парочку я тебе не отдам!

— Да больно надо, — поморщилась я, откладывая на стоящую на прикроватном столике тарелку с фруктами хвостик, несколько жестких пленочек-перемычек да пару мелких глянцевито блестящих косточек — все, что осталось от яблока. — Я и не собираюсь преподавать им основы боевого метаморфоза. Просто я, если так можно выразиться, не умею учить. И мне нужна хоть какая-то практика, иначе я опозорюсь перед всеми учениками и преподавателями вашей добренькой Светленькой Школы.

— И за что ты ее так ненавидишь? — раздумчиво вопросил искусник, почесывая переносицу. — Поверь, там очень неплохое место — что для детей, что для молодой девушки, только-только начинающей карьеру искусницы.