На мой дилетантский взгляд, Waja ничуть не менее привлекательна на вид, чем Hyundai Elantra первого поколения, выпущенная после того как южнокорейская фирма сумела создать свой первый оригинальный двигатель{302}.

Арендованной машиной я пользовался около недели. За все это время я обнаружил только одну техническую проблему – не работал регулятор скорости стеклоочистителя. Должен признать, что у Waja хорошее ускорение, что она послушна и способна двигаться гораздо быстрее, чем рекомендуют дорожные знаки. Словом, вполне достойный автомобиль. Proton довел его до готовности вместе с собственным двигателем быстрее, чем потребовалось Hyundai для создания корейского автомобиля с корейским двигателем{303}. Огорчает лишь одно: Waja и несколько других моделей, выпущенных сразу вслед за ней, символизируют собою тот предел промышленного развития Малайзии, выше которого стране так и не удалось подняться.

Чтобы понять, почему так вышло, сперва необходимо разобраться в том, до какой степени Махатхиру удалось (или не удалось, как это обычно случалось в Юго-Восточной Азии) заставить частных предпринимателей внести вклад в развитие отечественной индустрии. Вы можете неплохо разобраться в этом вопросе, проехавшись лишь по одной улице Куала-Лумпура – Джалан Султан Исмаил, идущей с юга на север через центр столицы. Здесь вы увидите штаб-квартиры олигархов-миллиардеров, которых в свое время не допустили к реализации планов по индустриалиации, задуманных Махатхиром.

Откуда появились огромные состояния, принадлежащие всем этим людям? Ответив на этот вопрос, мы поймем, почему провалилась малайзийская экономическая политика. Начинаем мы с южного конца Джалан Султан Исмаил, точнее со светофора, расположенного у отеля Star Hill на перекрестке, который можно было бы назвать именем Фрэнсиса Йео, словоохотливого миллиардера китайского происхождения. Ему принадлежат все крупные здания вокруг перекрестка: торговый центр, пятизвездочный отель, офисные комплексы.

Йео – один из двух местных предпринимателей, у которых за плечами имеется опыт строительного бизнеса, и этим они напоминают Чон Чжу Ёна в Южной Корее. Его отец начинал с постройки школ, больниц и других подобных зданий по заказу государства. К 1970-м он уже обладал изрядным состоянием. Потом семейное дело перешло к Фрэнсису и его братьям. Однако, в отличие от братьев Чон, государственная политика никогда не принуждала клан Йео заняться промышленным бизнесом. Вместо этого, когда Махатхир в 1980-х гг. запустил индустриальные проекты в государственном секторе, бывшие строители получили возможность без торгов приватизировать ряд отраслей в сфере услуг, например в производстве электроэнергии. Это предложение частично обусловливалось искаженным представлением премьер-министра о защите «молодой промышленности», приватизации и дерегулировании. В 1992 г. братья Йео получили без всякого публичного тендера первый в Малайзии контракт в качестве независимого поставщика электроэнергии. Условия контракта обязывали государственную энергетическую монополию покупать у поставщиков электроэнергию по очень высоким ценам. Это соглашение, равно как и другие подобные договоры на оказание инфраструктурных услуг, принесли клану Йео водопад наличных средств – безо всяких обязательств что-либо производить и экспортировать{304}. Все, что им требовалось, они просто закупали у крупных иностранных фирм, таких как General Electric или Siemens.

Когда инвестиции в недвижимость внутри страны уже не смогли больше впитывать доходы, полученные от щедрот государства, братья стали искать новые возможности за рубежом и в 2002 г. купили за $ 1,8 млрд английскую водоснабжающую компанию Wessex Water, а затем и активы различных производителей электричества в Австралии, Индонезии и Сингапуре. Итак, в течение трех десятилетий компания Йео (известная как YTL) создала огромный пассивный и доходный инвестиционный бизнес, который с точки зрения технологического обучения Малайзии является почти целиком несообразным{305}.