— Еще тут тормознемся или на хату свалим? Там по-серьезному оторвемся!

Парфен не стал уточнять, как это по-серьезному. Вместо этого он задал другой вопрос:

— А где мы хату сейчас нароем?

На квартиру, снятую им сегодня с Игорем, он никого вести не хотел.

— Так это не проблема, — живо откликнулся его товарищ. — Сейчас Комара загружу, он все сделает! Полтинник «зелени» ему накинем сверху — и всех делов!

— Сколько я должен? — сразу же понял намек Гришка.

— Сейчас посчитаю, — Чемодан упер взгляд в небо и зашевелил губами. — Пятьсот, если еще отравы брать будем.

— А что, та разве закончилась?

— Не-е, на пару «косых» еще осталось. Я другое хочу взять. Винт — слышал? После него девки та-акое вытворяют! Потом неделю яйца, как вкрутую сваренные.

Парфен не вполне осознавал, нужно ли ему, чтобы у него яйца неделю были как вкрутую сваренные, или нет, но полштуки баксов отстегнул.

— Только давай пожрать и бухла купим, — предложил Парфен товарищу. Неожиданно он почувствовал, что голоден страшно.

— Без проблем! — энергично согласился Чемодан.

* * *

Вновь тачка несла их по городу. Расположившись на заднем сиденье рядом с двумя проститутками, Гришка молчал. Молчали и остальные, как-то сосредоточенно глядя вперед. Словно каждый знал что-то свое, заветное, и машина несет его персонально именно туда, к его мечте.

«Странно как-то получается, — лениво думал Парфен, откинувшись на сиденье. — Как будто бег по кругу. Дело — бабки — сауна — тюрьма — побег — дело — бабки — сауна… Стоп!»

От следующей мысли он моментально вспотел.

«ДЕЛО — САУНА — ТЮРЬМА!!!»

«Черт! И зачем только я поехал сегодня с Чемоданом в эту гребаную сауну!»

Неожиданно на смену пассивному равнодушию пришла щемящая тоска — хоть волком вой! Он был на грани того, чтобы дико заорать на весь салон и, растолкав спутниц, выскочить на ходу.

«Что же делать, как разомкнуть этот круг?!»

Некоторое время он сидел, напрягшись до предела, усиленно размышляя, что же ему делать сейчас, сию минуту. Машина остановилась. Неожиданно для себя самого Гришка понял, что ему просто необходимо выйти на свежий воздух, и начал выбираться из машины.

— Слышь, я с тобой! Ноги размять охота! Шеф, погоди, мы пройдемся пару минут! — Чемодан явно собирался составить кампанию Гришке.

— Как скажете! — но в голосе водителя явно проскользнули настороженные нотки.

На морозном воздухе Парфен почувствовал себя гораздо лучше. Тревожные мысли остались в салоне авто.

— Слушай, а почему мы с тобой в сауну рванули? — на всякий случай спросил он Чемодана.

— А что, разве не понравилось? — остановился тот. — Говорил же — супер!

— Да нет, я не про то, — Гришка задумался, как, не выдавая недавние страхи, объяснить товарищу свой вопрос. — Понимаешь, почему всегда так бывает: дело, бабки, бляди, сауна!

— А куда с проститутками еще валить? Не в театр же! — уверенно, почти не раздумывая, ответил Чемодан и, немного помолчав, авторитетно добавил: — Это тебя со шмали на думки разные пробивает! Это у кого как — кто «хи-хи» ловит, как Лерка, кого на думки пробивает. Я вот раньше «на шугняк» садился — мне везде менты мерещились!

«Так вот оно в чем дело!» — почти совсем успокоившись, Гришка вновь повеселел. Правда, остаток думки все же где-то осел черным сгустком в глубине души.

Снег хрустел под их ногами. Две уродливые длинные тени, как горькие забулдыги, покачивались впереди в такт их шагам. Фонарь светил в спину. Им пришлось протопать через поле к ряду бог весть как уцелевших до настоящего времени частных домов. Дорожный фонарь черными призраками выхватывал их одноэтажные деревянные контуры. В ряд их стояла целая улочка.

Единственным домиком со светом в окнах был тот, к которому шли парни.

— Понимаешь, днем я бы в любом другом месте взял. А сейчас по Москве колесить хрен знает сколько придется: где есть, где нет! А здесь «отрава» всегда есть!

Калитка издала ржавый, тоскливый звук, пропуская ребят во двор, занесенный напрочь снегом. Только к крылечку вела плотно утоптанная тропинка.

— Там синета всегда отирается, ты на нее внимания не обращай, — как бы извиняясь, предупредил приятеля Чемодан.

Когда после повторного сигнала из трех коротких звонков дверь открылась, Григорий немного удивился. Он ожидал увидеть худого, изможденного мужика неопределенного возраста. Что-то типа привокзального бомжа, только пока почему-то имеющего квартиру. Но в образовавшейся полоске света нарисовалась дородная женская мордаха, вполне ухоженная и упитанная.

— Привет.

— Привет, заходите.

Лишних вопросов здесь явно никто задавать не собирался. Хозяйка стрельнула глазами по сторонам, словно проверяя, не спрятался ли кто в темноте ее двора, и затворила за парнями дверь.

Специфический запах — первое, что окружило Парфена со всех сторон. Он пытался разобраться, чем же таким воняет, но сразу же перестал ломать голову, когда его взгляд наткнулся на мужика в одной майке и старых трико-тянучках, сидевшего в углу сеней. Мужик, по виду типичный бомж, был в полном отрубе. На их появление он никак не отреагировал, даже не убрал ног с прохода.

— Копыта убери, расселся тут! — пнула его хозяйка дома.

Мужик лишь глухо промычал что-то бессвязное и ног не убрал. Пришлось переступать через его худые колени. На кухне запах, поразивший Гришку, был гораздо сильнее, и парню даже удалось определить одну из его составляющих — бензин, как ему показалось.

— Вам порошок или готовый раствор?

— Раствор.

— Сколько?

Чемодан покосился на Гришку и выдал:

— Давай пятьдесят кубиков.

— Гляди, он убойный.

— Тем лучше.

— Ждите, сейчас принесу.

Это был весь разговор, который произошел между Чемоданом и продавщицей зелья.

Она скрылась за одной из занавесок. Пока ее ждали, Гришкино внимание привлекло невнятное бормотание, которое становилось громче и перешло наконец в совсем непонятные звуки, неожиданно закончившиеся диким воплем:

— Да ты куда, коза, гонишь!!! Ты же мне под кожу гонишь, сука!!!

Столько боли и отчаяния прозвучало в этом зверином вопле, что Парфен даже вздрогнул.

Вместе с этим криком разметались занавески, прикрывающие вход в комнату, и на кухню вылетел мужчина. Вид его настолько поразил Григория, что все остальные мысли просто вылетели у него из головы в одну секунду.

Глаза! Дикие, круглые и совершенно безумные!

У выскочившего на кухню субъекта они напоминали две автомобильные фары и совсем не походили на нормальные живые человеческие глаза. Григорий даже засомневался, видит он ими сейчас кого-нибудь или нет. Нижняя челюсть у данного представителя человеческого рода мелко подрагивала, и казалось, что он вот-вот разревется.

— Коза! — повторил тип уже значительно спокойнее, но зато с большим оттенком горечи в голосе. — Почти пять кубов под