«Понимать ли нацию как народ, отделенный от других кровными связями и привычкой к единству или же особенностями языка (самым явным и понятным знаком и сущностью нации по божественному и человеческому закону)… или же толковать ее как должно, как территорию, равную территории французской нации, — Англия есть настоящая нация…»

Однако она нарушила свою политическую аргументацию, добавив, что Шотландия, Уэльс и Ирландия являются частью английской нации.

Эпоха Тюдоров в сознании англичан и американцев является водоразделом британской истории. Восхваление традиции, природный патриотизм и постимперское разочарование соединились, для того чтобы превратить это время в нашем восприятии в золотой век. Даже перечень имен способен вновь и вновь пробуждать энтузиазм: Генрих VIII, Елизавета I и Мария Стюарт среди правителей Англии и Шотландии; Вулси, Уильям Сесил и Лестер среди политиков; Марло, Шекспир, Хиллиард и Бёрд среди творцов. Блеск двора Генриха VIII, стойкость сэра Томаса Мора, создание английской Библии, «Книги общих молитв» и Англиканской церкви, развитие Парламента, разгром Непобедимой армады, сочинения Шекспира и наследие светской архитектуры Тюдоров — таковы главные кульминационные пункты упрощенной ортодоксальности версии, в которой превалируют гений, романтика и трагедия.

Реальность неизбежно является более сложной, менее очаровательной и гораздо более интересной, нежели миф. Самыми мощными силами тюдоровской Англии были социальные, экономические и демографические факторы. Следовательно, если этот период и был золотым веком, то прежде всего потому, что значительный рост населения, имевший место от 1500 г. и до смерти Елизаветы I, не вступил в опасное противоречие с имевшимися ресурсами, в особенности с запасами продовольствия, и не вызвал «мальтузианского» кризиса. Голод и болезни, несомненно, оказывали негативное воздействие на экономику периода Тюдоров, но они не подрывали ее оснований, как в XIV в. Положительной стороной было то, что увеличение числа рабочих рук и спроса, вызванное ростом населения, стимулировало экономический подъем и коммерциализацию сельского хозяйства, способствовало торговле и возрождению городов, вызвало строительный бум и даже имело следствием смягчение нравов англичан, особенно в Лондоне, и (что более спорно) формирование новых характерных свойств у англичан тюдоровских времен, примечательно индивидуалистических, соответствующих идеалам Реформации и кальвинистской теологии.

Этот предмет сам по себе спорен, однако действительно существует много аргументов в пользу мнения о том, что при Тюдорах Англия находилась в лучшем экономическом состоянии, развивалась быстрее и была настроена более оптимистически, нежели в любой другой период истории после римского завоевания Британии. Контраст с XV в. был разительным. Приблизительно за сто лет до того, как в 1485 г. Генрих VII стал королем Англии, страна испытывала нехватку населения, была неразвитой и провинциальной по сравнению с другими западными государствами, прежде всего с Францией. Ее восстановление после потрясений, вызванных «черной смертью», было медленным — медленнее, чем во Франции, в Германии, Швейцарии и в некоторых итальянских городах-республиках. Процесс экономического восстановления в доиндустриальном обществе был в сущности процессом восстановления численности населения, и тут весьма уместны цифры. Перед самой эпидемией чумы (1348) население Англии и Уэльса составляло 4–5 млн человек; к 1377 г. повторявшиеся эпидемии уменьшили его до 2,5 млн. Однако и в 1525 г. показатель для Англии (без Уэльса) был не выше 2,26 млн человек, поэтому совершенно очевидно, что основной чертой демографической истории Англии в период между «черной смертью» и правлением Генриха VIII являлась стагнация населения, сохранявшаяся до 20-х годов XVI в. Тем не менее после 1525 г. рост населения резко ускорился.

Население Англии, 1525–1601 гг., млн человек

Источник: Wrigley E.A., Schofield R.S. The Population History of England, 1541–1871. L., 1981.

Между 1525 и 1541 гг. население Англии увеличивалось особенно быстро, демонстрируя впечатляющий прорыв после долгой неизменности. Этот рост немного замедлился после 1541 г., тем не менее в тюдоровский период население постепенно и неуклонно увеличивалось, что ненадолго прервалось лишь в конце 50-х годов XVI столетия, и в 1601 г. его численность достигла 4,1 млн человек. Вдобавок население Уэльса выросло с приблизительно 210 тыс. человек в 1500 г. до 380 тыс. человек в 1601 г.

Рост населения в Англии XVI в. принес свои плоды, но одновременно возникли и серьезные проблемы адаптации. Воздействие резкого скачка спроса и требования новых ресурсов — пищи и одежды — в обществе, оставшемся по преимуществу аграрным, оказалось столь же болезненным, насколько в конечном счете и благотворным. Моральное состояние множества рядовых англичан было сломлено проблемами слишком серьезными, чтобы с ними могли справиться правительство или традиционная церковная филантропия. Инфляция, земельные спекуляции, огораживания, безработица, бродяжничество, бедность и нищета в городах были самыми страшными бедствиями тюдоровской Англии, являясь общими симптомами роста населения и коммерциализации сельского хозяйства. В XV в. ренты уменьшились, поскольку держателей не хватало; лорды отказались от непосредственной эксплуатации своих земель, сдавая их в аренду на благоприятных условиях. Ренты были низкими и по отношению к традиционным крестьянским держаниям; отработочные повинности были заменены, а личная зависимость — вилланство — практически исчезла в Англии к 1485 г. В то же время выросла заработная плата, отражая противоречия на рынке рабочей силы после 1348 г., а цены на продукты питания упали в соответствии с сокращением рынка. Однако растущий спрос после 1500 г. привел к искусственному буму — процветанию, вызванному стагнацией населения. Нехватка земли привела к повышению рент. Держатели ферм и копигольдеры изгонялись землевладельцами, намеревавшимися хозяйствовать по-новому. Несколько соседних ферм соединяли в одну ради того, чтобы внешние инвесторы получали доход за счет существующих держателей. Отдаленные участки земли превращались в пастбища для более выгодного разведения овец. Общинные угодья огораживались, пустоши использовались землевладельцами и скваттерами, что привело к нарушению общинных прав на луга. Существующее в литературе мнение о том, что активный рынок недвижимости тюдоровской эпохи вырастил новый предпринимательский класс жадных капиталистов, усмехавшихся в лицо беднякам, является преувеличением. Однако справедливым будет сказать, что многие землевладельцы, предъявлявшие права на землю, и скваттеры оказывались не слишком разборчивыми в средствах; безусловно, процветающий рынок был создан торговцами выморочными или не совсем легальными правами на землю, что приводило к ущемлению прав многих законных пользователей.