снял с нее шкуру и разделал ее. Он извлек кости своих братьев и окропил их бальзамом. Они ожили, и он сказал им:

— Отправляйтесь туда, где вы всегда жили.

Но на следующий день одного уже недоставало, и скоро все семеро пропали.

Через какое-то время он отправился бродить. Вскоре он услышал в середине острова какой-то шум, похожий на рокот барабана. Он отправился туда. А! Он, оказывается, вышел на тропу! По ней недавно кто-то прошел. Он пошел по этой тропе, и она привела его к дому. Дверь была на передней стене сбоку. Изнутри раздавался рокот барабана.

Он заглянул внутрь. Там сидела женщина в красно-коричневом плаще из коры кедра и крутила нитки, а звук был такой, как будто рокочет барабан. Он сел рядом с дверью; вокруг все было утоптано ногами. Потом он встал и огляделся. Неподалеку лежал только что сломанный куст малины. Он взял его и царапнул им по ягодицам женщины, которая работала, сидя лицом в стене. Она обернулась к нему и улыбнулась, и он некоторое время поговорил с ней.

Тут он услышал голос, который говорил так:

— Хак-хак-хак-хак-хак-хак-хак-хак!

Он посмотрел и увидел, что его младшие братья стараются освободиться друг от друга. Он подошел к ним и окропил их бальзамом. Себя он тоже побрызгал и попытался освободить их, но не смог. Сколько он ни старался, он не смог их освободить. Говорят, что эта женщина была гагихит16.

Он отправился домой ни с чем. Скоро он пришел в Гулга. Он хотел войти в дом своей матери, но неожиданно для себя прошел мимо входа. Он повернулся и, подойдя к двери, схватился за шест, стоявший перед дверью. Но шест остался у него в руках, а его снова пронесло мимо двери.

Не сумев войти, он побрел дальше. Скоро он пришел на самую высокую точку острова. Там было открытое пространство. Там он и уселся в густом кустарнике. Просидев некоторое время, он оглядел себя, и вдруг увидел, что сидит голый, а одеял на нем нет.

Повернувшись спиной к солнцу, он опустил голову на руки и так сидел, как вдруг почувствовал, что что-то коснулось его. Он поднял голову, но никого не увидел. Он приготовился и, когда это снова случилось, выбросил руку и поймал что-то мягкое, мохнатое. Оно слегка светилось.

Он содрал с него шкуру и растянул ее на кусте малины. Но она провисла посередине. Тогда он перевесил ее на куст побольше и растянул на солнце. Он решил сделать из нее одеяло. Скоро она почти высохла. Он было обрадовался, но тут с южного конца острова и с северного конца острова раздалось:

— Уа-а-а-а, Ходивший Голым растянул свое небесное одеяло!

Так они смеялись над ним. Он опустил голову, пристыженный. Посидев так некоторое время, он ушел, бросив свое одеяло.

Он отправился дальше. Он ходил и ходил по острову и скоро услыхал, как кто-то горько плачет. Пойдя на звук, он увидел дом. Он бросился бежать к нему так быстро, что все время падал. Заглянув внутрь, он увидел в глубине дома существо. Слезы текли по его измазанному смолой лицу. В ушах у него были длинные серьги; каждая серьга кончалась крохотным человечком. Они висели головой вниз, и руки у них двигались.

А существо вдруг ударило жезлом об землю и зарыдало:

— Желая снова вернуть своих братьев, с тех пор как он дважды оживлял их, дух отправился за ними. Отправившись, он так вечно и бродил!

Тут человек догадался, что существо поет, плача, песню про него самого.

Все его короба были повернуты торцом к огню. Они стояли в четыре ряда. Ходивший Голым захотел заглянуть в них. Выйдя, он стал озираться и скоро увидел большой камень, длинный и узкий. Он взвалил его на плечо и понес к дому. Там он забросил его на крышу и сам залез следом. Он проделал в крыше дыру прямо над плакальщиком и уронил камень в эту дыру. Камень ударил того по голове, и он упал замертво.

Спрыгнув вниз, человек вошел в дом. Открыв ближайший короб, он увидел, что тот полон лосиных шкур. Пройдя в глубь дома, он открыл несколько коробов, которые стояли там. Набросив себе на плечи пять шкур, он вышел наружу. Но когда он уже пробежал некоторое расстояние, он вдруг услышал шум жезла того существа. Жезл догнал его и, сдернув с него одну шкуру, набросил ее себе на плечи. Так он отобрал у него одну за другой все шкуры и ушел.

Ходивший Голым направился обратно. Подойдя, он услыхал, как существо выкрикивает те же слова, что и раньше. Подобрав камень побольше, он взвалил его на плечо и перенес на крышу дома. Потом забрался туда сам, проделал дыру и сбросил камень вниз. Плакавший повалился замертво.

Ходивший Голым снова спрыгнул внутрь, набросил себе на плечи пять лосиных одеял и отправился прочь. Но не успел он уйти далеко, как жезл снова догнал его и отобрал все шкуры, а человек остался опять на том же месте. Он не мог его убить: ведь это был сам Хозяин Плача.

Отправившись дальше, человек вскоре пришел к болотистому месту, заросшему лопухами, и одним прыжком перескочил через него17. Через некоторое время он пришел в заброшенное селение. Над одним домом в центре селения вился дымок. Подойдя к нему, он вошел внутрь. Там спиной к огню лежал старик18. Взглянув на него, старик поднялся и дал ему поесть. Но попить он ему ничего не дал.

Вскоре человек сказал:

— Эй, я хочу пить! Пойду принесу себе воды.

— Не делай этого, о вождь! — ответил старик. — Там в воде живут те, кто разрушил мое селение. Иди туда, в угол, и попей, как делаю я, твой могущественный дед, который обходится только этим.

Человек пошел туда. Там было болотистое место, поросшее лопухами. Повернувшись, Ходивший Голым наделал туда, а потом сказал:

— Там же плавает навоз!

— Увы! — сказал старик. — Что же мне теперь делать?

— Я хочу пить! — сказал ему человек.

— Не ходи туда, о вождь! — ответил старик. — Там живут те, кто разрушил мое селение.

Но Ходивший Голым оставил его слова без внимания и, взяв ведро, пошел за водой. Вода поднималась и опадала четыре раза, но он все-таки зачерпнул.

Он не успел понять, что произошло, как снова очутился в гигантском брюхе. Упершись ногами, он потянулся и разорван его. Из него посыпались кости. Он сложил их, как нужно; там, где не хватало костей одной ноги, он заменял