Судя по всему, Дикие земли закончились. Еще немного, и мы прибудем на место.

– Скоро приедем! – заявил нам Доро, подтверждая мои догадки, и тут же уточнил: – Ночь не больше рука осталось.

Я ожидал, что река постепенно станет похожей на оживленную улицу, заполненную прохожими и телегами с добром, однако вокруг по-прежнему царила пустота – ни одной лодчонки, нагруженной незамысловатыми плодами крестьянского труда или товарами.

Мне это не нравилось, учинарку, похоже, тоже.

– Река тихо, – время от времени говорил он, недовольно крутя головой по сторонам.

Город Сырт, финальную точку нашего путешествия по реке Двух вод, мы учуяли раньше, чем увидели. Смрадная вонь гари и легкие тонкие полоски сажи, осевшие на корабле, подтвердили, что учинарку правильно тревожился: стряслась беда. А потом река свернула за очередной поворот, и перед нами возник островерхий холм с крутыми склонами, на котором и расположился город. Несмотря на дневное время, он казался вымершим и неживым. Даже собаки не лаяли, хотя фигурки людей все-таки попадались на глаза. А еще то тут, то там чадили черным дымом большие костры.

Наш проводник не стал причаливать к берегу, сбросил якорь на расстоянии от причалов в полет стрелы и решительно заявил:

– Доро дальше не плыть! Сырт – плохо.

– Что делать будем? – спросил я у сирин.

Агаи задумчиво потер подбородок:

– Обойти его мы все равно не сможем. В городе нас ждет проводник. Из моего племени. Он доведет нас до гор. На границе Юндвари я с тобой расплачусь, и можешь считать себя свободным от обязательств.

Ну да, ну да. Я, может, и буду на тот момент свободен от обязательств, а вот ты, парень, нет. И придется тебе еще немного со мной погулять, пока не удостоверюсь, что вашему племени можно доверять. А то слишком много поводов для сомнений вы дали в последнее время.

Я неопределенно махнул рукой – мол, там увидим.

– Доро, греби к берегу, – сказал я проводнику, и тот сокрушенно, как маленький старичок, помотал головой, осуждая наше решение.

– Доро вернуться домой! – мрачно сказал юноша и протянул руку за деньгами.

Агаи отсчитал серебро, туземец ловко увязал его в яркую тряпочку, взял ее в зубы и прыгнул за борт, оставив нас в немом удивлении. Через мгновение водяные звери, наши попутчики, развернулись и поплыли вверх по течению. И среди привычных бледно-серых тел мелькало еще одно, точно такое же, только чуть меньше и темнее, с ярко красной тряпицей в пасти.

Агаи с восторгом, как бывало раньше, дернул меня за рукав:

– Дюс! Мы с тобой ошиблись в своих догадках! Учинарку настоящие оборотни!

Сам вижу.

– Ты лучше за руль садись, а я веслом поработаю, а то, если мы еще немного помешкаем, течение нас мимо города унесет, – остудил я горячность мага.

– Ага, сейчас, – пробормотал сирин, занимая место учинарку.

Некоторое время я боролся с непослушной водой, мысленно благодаря Доро за то, что он научил меня обращаться с громоздкой плетеной лопатой, так не похожей на наши маленькие весла, и понося его же за преждевременное бегство.

Ну в самом деле, какая разница, где прыгать в воду – на середине реки или у самой пристани?

Хорошо еще, сил у меня достаточно.

Наше суденышко сдалось и медленно повернуло к берегу, приблизившись к каменному молу, собранному из больших обтесанных глыб.

Причалили мы неумело, ткнувшись носом в обросший зелеными нитями водорослей камень. Течение на этот раз решило нам помочь, развернув корму корабля и мягко прижав ее к молу.

Я подхватил вещички, сирин поднял на руки девочку, и мы ступили на берег.

А на причал уже вышли несколько человек, вооруженных длинным подобием алебард. Стоило нам шагнуть с судна, как один из встречающих вскинул руку в запрещающем жесте и сказал несколько резких слов на незнакомом языке.

Я посмотрел на сирин, ожидая перевода, но маг только покачал головой – язык был ему незнаком.

– Простите, мы не понимаем вас, любезнейший, – ответил я, прикидывая на ходу, что делать, если местные полезут драться.

– Он просит вас покинуть город. Говорит, чтобы возвращались в лодку, – лениво растягивая слова на столичный манер, сказал стоявший поодаль мужчина в затертом грязном плаще с надвинутым по самые брови капюшоном.

И здесь беженцы. Ну что же, такая встреча нам на руку – переводчик человек полезный.

Между тем незнакомец откинул капюшон, открывая лицо, явил миру тщательно выбритые щеки, породистый нос с горбинкой, карие глаза и высокий лоб, перечеркнутый шрамом, идущим от линии роста волос до брови.

– Прошу прощения за непрошеный совет, но на вашем месте я бы прислушался к этому доброму человеку и немедленно вернулся на лодку. Если вы сделаете еще один шаг, то корабль сожгут, и вас вместе с ним.

Интересно в Сырте встречают гостей…

– А за что, не подскажете? – спросил я, отступая на шаг, и положил руку на навершие рукояти меча.

– В городе эпидемия, люди мрут, как мухи в холода, – вздохнул незнакомец.

Я сделал еще один шаг к лодке.

К Мо этот город и этого проводника! Не хватало еще заразиться! Сами как-нибудь доберемся, не пропадем.

Но не успел я высказать эту здравую мысль, как Агаи сказал:

– Мы целители и можем быть полезны!

Вежливый соотечественник послушно перевел, и наша судьба была решена.

Вот обалдуй! И тянули его за язык?!

Люди в масках переглянулись, а потом одновременно расступились, давая дорогу. Агаи сразу ринулся вперед, но я остановил его и полез в карман – за платком.

Лекарь недоделанный, кто из нас должен помнить хотя бы о самой простенькой защите?

Сирин, глядя на то, как я сооружаю Морре повязку, спохватился и схватил свою сумку. Немного покопавшись, выудил оттуда две чистые тряпицы и пузатый флакон из толстого стекла, а потом сбрызнул повязки маслянистой жидкостью из флакона.

В воздухе густо запахло хвоей.

– Должно помочь на первое время, – пояснил волшебник и тихо шепнул: – Я пока остерегусь колдовать. Вдруг у них магия под запретом?

Здравое решение. Взрослеет парень, вспоминает хоть иногда, что голова ему не просто так дана. Жалко только, он пару минут назад ею не воспользовался.

Сырт, если верить гуляющим о нем слухам, город непростой. На протяжении пары веков сюда стекались беглые преступники со всех сторон света. Формально владыкой города считался какой-то местный князек, кто правил на самом деле, я пока не знал. Не верилось мне, что в Сырте можно жить тихо и спокойно, уж больно разноплеменный сброд из числа самых отчаянных здесь собрался.