Поднимаю на него грустный взгляд, задеваю его нос и ловлю его тёплую улыбку.

– А насчёт девушки… – улыбается во все тридцать два, приводя меня в недоумение. Что здесь может быть радостного?! – Насчёт девушки, – вновь повторяется Давид с озорством в глазах, – между нами ничего не было. Поэтому можешь не переживать на этот счёт. Она – танцовщица в нашем клубе. Когда мне Кирилл сказал про вас с Сашкой, а потом и про то, что вы ходили в агентство моей матери, мне снесло крышу. Поэтому я вызвал её к себе в комнату и договорился, чтобы она мне подыграла, сказал, подкину ей деньжат. А ты же знаешь, деньги творят чудеса, – добавляет с усмешкой. – И когда ты постучалась, прижал её к стене… И, в общем, Диана, это всё была имитация. Понимаешь? Между нами ничего не было. Поэтому можешь не переживать по этому поводу. Она для меня не существует. И вообще, я её уже уволил. Ты больше её никогда не увидишь. Для меня больше никто не существует, я это понял за те несколько дней в разлуке с тобой. Тереза, ну же, соглашайся. Прости меня грешного. Давай все начнём с нуля, м?

И смотрит таким зазывающим взглядом на меня.

А меня чуть ли не выворачивает наизнанку. Толкаю его в грудь, стараясь отодвинуть от себя как можно дальше. И сам Давид, и Сашка, который стоял поодаль и наблюдал за нами, в шоке.

– Ты эгоистичный, бессердечный циник, Давид! Ты не только ранил меня, ты ещё ни в чём не повинную девушку заставил участвовать в этой фальши, да ещё работы лишил в итоге! Ты кем себя возомнил, а?! Пупом земли? Что вообще в твоей голове?! Саша, – поворачиваюсь к Романову лицом, – и ты поддерживаешь его в этом? Или только Давид вершит судьбы работников клуба?

– Да бля-я, Диана! – взрывается на мою тираду Давид. – Верну я эту девку обратно! Мне пох*й на неё! Забудь о ней! Я тебя о нас спрашиваю, о тебе и обо мне! Будешь со мной?

А я не верю своим глазам. Человек в своём эгоизме просто непрошибаем. Мы сверлим друг друга взглядами. В неофициально объявленной войне гляделок я проигрываю, понимая, что человек твёрдо уверен в своей безупречности и не видит, какие ошибки совершает раз за разом.

– Нет, Давид, – обессилев, отрицательно машу головой, – я не готова быть с таким тобой.

Давид «чернеет» на глазах. Непонимающе разводит руками. Начинает ходить туда-сюда-обратно. Нервно проводит по волосам руками.

– Что же. Я тебя услышал.– Уходя, не оборачиваясь, поднимает руку в знак прощания Сашке и, сев в машину, давит на газ. После резко останавливается.

Сашка, наблюдавший молча всю эту картину, идёт к своей машине, чтобы открыть проезд, и в это время Давид выходит из своего монстра и вновь подходит ко мне вплотную.

Смотрит на меня внимательно, лаская взглядом каждую чёрточку моего лица, останавливается на губах, а после поднимает свой взгляд, чтобы встретиться с моим.

Чувствую, как меня что-то касается, опускаю глаза и вижу в его руках свой телефон.

– Всегда его держи рядом с собой заряженным. И, – делает глубокий вдох, поднимает лицо вверх, как будто пытается сдержать свои чувства, вырывающиеся наружу, и, выдержав небольшую паузу, вновь смотрит на меня и произносит: – Если что-то понадобится, ты всегда можешь мне набрать.

Разворачивается и идёт к своей машине, садится в неё. К этому времени Саша освободил проезд, и, резко надавив на педаль газа, Давид выезжает с моего двора.

Как только Давид выезжает и скрывается за поворотом, из машины Сашки выходит Соня. На её лице читается сочувствие, она протягивает ко мне руки и спрашивает:

– Иди, обниму тебя?

Бегу к ней навстречу и наконец даю волю слезам. Мне больно оттого, что всё закончилось, так и не успев начаться.

Соня поглаживает меня по волосам, спине и повторяет только одну фразу: «Всё будет хорошо, я уверена».

Отрицательно машу головой.

– Всё будет хорошо, – как мантру вновь повторяет она.

Мой мир сократился до этих объятий. Всё, что происходит вне, я не ощущаю, а лишь чувствую зияющую рану, она кровоточит и окрашивает в багряный цвет всю мою душу. Боль отдаётся по всему телу, разливаясь слабостью и вялостью. Силы покинули меня, и я оказалась безумно слаба. Как же это трудно – говорить своему любимому человеку «нет»!

Вдалеке слышны характерные звуки отъезжающей машины, мне бы посмотреть, возможно, мы мешаем кому-то, но нет абсолютно никакого желания поднимать голову и открывать глаза.

Я уже не плачу, а просто всхлипываю. Наконец моя истерика заканчивается, и наступает апатия ко всему. Я отступаю от Сони на шаг, вытираю глаза и понимаю, что хочу домой. К себе в комнату, вновь закрыться в своём мире и никого туда не пускать. Два года одиночества, спокойствия и тишины – оказывается, блаженство по сравнению с тем, что я чувствую сейчас.

Мне стыдно перед Соней за свой срыв, я собралась с духом и посмотрела на неё.

– Извини, не сдержалась.

– Всё нормально. Просто… я даже не предполагала, что у вас так серьёзно.

Горькая усмешка слетает с моих губ. Пожимаю плечами.

– Я тоже не думала, что будет так… так…

Новый поток слёз готов брызнуть из глаз, быстро отворачиваюсь, делая вид, что меня что-то заинтересовало.

Но когда не обнаруживаю своей машины, действительно застываю в изумлении.

Поднимаю руку, показывая на то место, где она стояла ранее.

– А где?..

– Саша припарковала её уже, и свою тоже. Дал нам время, а сам ждёт у твоего подъезда.

Понимаю и киваю в знак согласия.

– Извини, – вдруг слышу от Сони.

Оборачиваюсь и не понимаю, к чему её слова о прощении.

– Ты поссорилась с Давидом из-за меня. И я хотела сказать, – делает паузу, – что давай не будем заключать контракт с этим агентством, если им владеет его мать. К тому же, я не мечтаю стать фотомоделью. Певицей ещё ладно. А так…

Вновь делаю шаг ей навстречу и уже сама обнимаю её. Бедный ребёнок. Накрутила себя, что виновата, и теперь переживает.

– Соня, – отстраняюсь и беру её за плечи, – ты тут вообще ни при чём. Это все «тараканы» Давида. А о том, чтобы отказаться от предложения агентства Star, не может быть и речи. Да, тебе сейчас предлагают заменить девушку на фотосессии в Париже. И если у них получится урегулировать всё с твоими документами, и ты выедешь в Европу, ты только представь, какой это шанс! Нет, ни в коем случае. Ты обязательно подпишешь договор, станешь популярной, и, если захочешь вернуться и заниматься вновь вокалом, это сыграет тебе на руку. Ты только представь, сколько дверей для тебя будет открыто. К тому же, ты познакомишься с массой интересных людей! Ты вообще понимаешь, какой это для тебя шанс?!

– Диана, я это понимаю, но как же быть с Давидом? Он же… и ты его… – заикается, не смея произносить важных слов.