Катер медленно огибал корму лайнера, дожидаясь Эстебана. Он появился на кормовой палубе, помахал всем рукой и прыгнул в воду. Как только он оказался на борту катера, мотор взревел, набирая обороты, и они понеслись к траулеру.

Узи, сидевший на корме с двумя мрачными немцами, безо всякого интереса наблюдал, как Хосеп наклонился, поднял чемоданчик с бриллиантами и понес в носовую часть катера, по пути пнув трясущегося от страха Стресснера.

— Что ты собираешься с ними делать? — спросил Диас, поднимаясь, чтобы последовать за ним, и в это мгновение все переменилось.

Все тупамарос сидели в средней или носовой части. Повернувшись, Хосеп держал в руке пистолет. И остальные тупамарос выхватили оружие.

Диас потянулся за своим, но передумал. Даже Консепсьон, улыбаясь, взяла его на мушку. Рука Диаса медленно опустилась.

— Не пытайтесь что-нибудь предпринять, — приказал он двум потрясенным парагвайцам. — Держите руки на виду.

— Дельная мысль, — покивал Хосеп. — Тебя это тоже касается, Узи. Сохраняй нейтралитет, к тебе это отношения не имеет.

— Значит, имеет ко мне, — процедил Диас сквозь сцепленные зубы, слишком поздно осознав, что ему следовало ожидать от тупамарос какого-то подвоха.

— Совершенно верно. Сдайте оружие. Вреда вам не причинят. Но тебе, возможно, не понравятся новые условия раздела бриллиантов.

— Мы поделим их поровну.

— То была первоначальная договоренность. Однако с тех пор мы понесли некоторые потери, которые требуют компенсации. Так что условия я меняю. Мы забираем все!

При этих словах Хосеп улыбнулся, а тупамарос расхохотались, думая, что это блестящая шутка. Узи не смеялся.

— Я думал, ты — человек чести, Хосеп…

— Выбирай выражения! — зло бросил Хосеп, вскинул пистолет. — Я делаю то, что должно. Будь счастлив, что ты жив и у тебя в руках эта свинья Стресснер. Пожалей нас, мы-то Маркеса потеряли. Лишние бриллианты компенсируют эту потерю.

Диас кивнул.

— Я согласен. Вы понесли потери, у вас были большие расходы. Две трети вам, одну — нам, меня это устроит.

— Мне без разницы, что тебя устроит, а что — нет. Но я проявлю щедрость, хотя необходимости в этом нет. Отдам вам один мешочек с бриллиантами. Самый большой. Если согласятся мои товарищи по революционной борьбе.

Тупамарос рассмеялись и покивали, наслаждаясь и этой шуткой. Хосеп выудил из кармана ключ и открыл чемоданчик. Глаза у него вылезли из орбит, челюсть отвисла.

Он схватил чемоданчик и перевернул, вывалив содержимое на палубу.

Книги и журналы.

Все застыли, окаменев, пока тишину не прорезал смех Вилгуса. Ближайший парагваец с силой врезал немцу в бок, и смех прекратился. Хосеп наклонился, поднял одну из книг.

— «Медицинская энциклопедия» Дорланда, — прочитал он на корешке. — Медицинские книги и журналы. — Он повернулся к Консепсьон. — Ты это сделала. Ты. Больше никто не мог. В комнате были только ты и сержант. А медицинские книги стояли на стеллаже. Никто, кроме вас, не мог подойти к чемоданчику.

— Нет! — воскликнула она. — Клянусь! Я ничего не знаю. Как я могла?

— У сержанта ноги в гипсе, так что он точно не мог добраться до чемоданчика! — в дикой ярости прокричал Хосеп. Схватил чемоданчик, осмотрел дно. — Прорезано, а потом аккуратно зашито. Прекрасные стежки. Женская рука…

— НЕТ…

Ее крик оборвала автоматная очередь. Пули подняли ее с планширя и бросили в воду. Хосеп перегнулся через борт и стрелял, стрелял, стрелял в уже бездыханное тело. Потом повернулся к тем, кто остался в катере, обвел лица безумным взглядом.

— У кого бриллианты? Одна секунда, и я стреляю. Диас, ты все это устроил? Вместе с ней? Где они? Так они тебе не достанутся!

— У меня их нет, клянусь…

И его слова утонули в грохоте выстрелов. Диас инстинктивно подался назад, но пули предназначались не ему. Генералу Стресснеру.

Низенький толстяк закричал, как маленькая девочка, попытался подняться, в недоумении глядя, как кровь начала хлестать из дыр, пробитых пулями в его теле.

— Если Хосеп не победит, проиграют все! — проорал лидер «Тупамаро», брызжа слюной. Схватил смертельно раненного диктатора и вышвырнул за борт. Вновь поднял автомат, нажал на спусковой крючок, раздался лишь легкий щелчок: в рожке закончились патроны.

Пока он менял пустой рожок на полный, Узи поднялся, шагнул к нему.

— Обыщи всех, обыщи катер, — предложил он. — Если бриллианты на борту, ты их найдешь без труда. Но в любом случае я могу предложить тебе следующее. Эти наци стоят больших денег. Не причиняй им вреда. Если мои люди получат их живыми, мы заплатим тебе сто тысяч долларов за Вилгуса и пятьдесят тысяч — за второго. На эти деньги ты сможешь продолжить революционную борьбу, даже если и не найдешь бриллиантов.

Слова Узи успокоили Хосепа, идея обменять нацистов на твердую валюту пришлась ему по душе. Но пальцы действовали сами по себе. Пустой рожок упал на палубу, его место занял полный.

— Ты можешь заплатить и больше.

— В этом нет необходимости, — подал голос Вилгус, переключив внимание на себя. — Эти бриллианты составляли часть фонда, которым я управляю. Малую часть. Освободи меня, Хосеп, и у тебя больше не будет недостатка в деньгах. Мы начнем с миллиона долларов. Ты бы хотел получить миллион, не так ли…

— Заткнись! — приказал Узи, сжав кулаки и двинувшись на нациста. Но Хосеп повел стволом автомата, предлагая ему сесть. На его лице заиграла улыбка.

— Разговор принимает интересный оборот. Извини, Узи, но я думаю, что мне целесообразнее вести дела с доктором и его партнерами. Поскольку бриллиантов нет, он — единственный источник прибыли.

— Мы заключили соглашение, — напомнил Узи. — Нацисты — мои.

— Уже нет. Патроны в моем автомате — тому гарантия. Мне нравится шелест их денег.

— Может, тебе нравится и их политика? — вмешался Диас, холодным, как лед, голосом. — Я думал, мы боролись для того, чтобы избавиться от этих паразитов. Ты их освободишь, объединишься с ними?

— Разумеется, — кивнул Хосеп. — В политике партнеры меняются часто. Главное в том, что Уругвай обретет свободу.

— Но у тебя есть для этого все необходимое. Договор, который руководитель твоего государства подписал с нацистами. Этой бумаги достаточно, чтобы началась революция… та самая революция, о который ты так страстно мечтал. Взяв нацистов в союзники, ты опорочишь саму идею революции!

— Хватит! — Хосеп взмахнул автоматом. — Дискуссия закончена. Я принял решение. Предложение немца полностью меня устраивает. Он обеспечит нас необходимыми средствами, так что о пропавших бриллиантах можно больше не думать. Тот, кто попытается возражать, получит пулю. Я не шучу. Доктор Вилгус, подойдите сюда, чтобы мы смогли развязать вам руки.