разошлись, особенно по тактическим вопросам: как выйти из кризиса, какие меры социально-политического характера стоило использовать, применять ли вооруженную силу или пойти на компромисс. Первое серьезное разногласие между де Голлем и Помпиду проявилось после возвращения премьер-министра из Афганистана, когда он объявил о намерении открыть Сорбонну. Открытие Сорбонны в середине мая стало одним из ключевых моментов в разрешении напряженной обстановки. Именно с этого момента можно констатировать размежевание взглядов президента и премьер-министра на пути выхода из кризиса. Консервативно настроенный де Голль не считал нужным идти на поводу у гошистов и призывал разогнать их силой. По мнению Помпиду, следовало найти контакт с недовольными, удовлетворить ряд их требований ради восстановления общественного спокойствия. Он занял выжидательную позицию, не прибегая к полиции для разгона всеобщей стачки 13 мая, выступил за начало переговоров с профсоюзами, поднял на щит извечную, пугавшую буржуазные круги Франции тему «руки Москвы», которая направляла «действия протестующих против режима де Голля», в то время как президент требовал более решительных действий, способных «как можно быстрее покончить с беспорядками». Одно из таких действий – высылка лидера гошистов Кон-Бендита, которую Помпиду назвал «стратегической ошибкой», учитывая какую волну новых протестов она вызвала.

Второе, уже открытое, разногласие между де Голлем и Помпиду произошло при обсуждении на последнем майском заседании Совета министров предложенных де Голлем социальных реформ в духе «участия». Тогда Помпиду прямо выразил свое недоверие им и преждевременность вынесения реформ (вопреки воли президента) на одобрение референдума. В итоге, де Голль был вынужден согласиться с переносом общенационального голосования на более поздний срок и поручить премьер-министру подготовку внеочередных выборов в Национальное собрание. Помпиду удачно провел предвыборную кампанию, внеся большую лепту в завершение кризиса мая-июня 1968 г. Роспуск Национального собрания, с одной стороны, снизил градус разногласий между правительственной политической элитой и ее оппозицией, с другой, послужил опорой для восстановления порядка среди населения в целом.

Третье разногласие возникло между президентом и премьер-министром в связи с подписанием правительством Гренельских соглашений с профсоюзами, которые де Голль расценил как «провал» деятельности кабинета Помпиду. Он обвинил последнего в «чрезмерных уступках» и лояльности по отношению к бастующим и в «разбазаривании казны». Премьер-министр, наоборот, полагал, что Гренельские соглашения явились важным этапом на пути разрешения острого социального кризиса, свидетельством реально существующего желания и возможности противоборствующих лагерей договориться друг с другом.

Но наиболее серьезное охлаждение в отношениях де Голля и Помпиду было связано с «эффектом Бадена» – исчезновением президента 29 мая 1968 г., которое «привело в ярость» премьер-министра. Именно тогда, после возвращения генерала в Париж 30 мая, Помпиду попросил президента удовлетворить просьбу об отставке, в которой де Голль ему отказал. Премьер-министр вновь настаивал на том, что рецепт де Голля по «излечению взбесившейся Франции» в виде политики «участия» не имеет под собой реальной основы; он полагал, что единственный выход для власти – компромисс и внеочередные выборы, которые сократят протестные выступления бастующих и нелицеприятную критику в адрес политического режима со стороны многочисленных оппозиционных парламентариев. Гибкость тактики Помпиду проявилась 31 мая при подписании протокола о повышении СМИГ (одно из главных требований рабочих и профсоюзов на Гренельских переговорах 25–26 мая 1968 г.), что привело в начале июня к повсеместному возвращению предприятий к работе.

Отставка премьер-министра 10 июля – через 40 дней после его обращения к де Голлю с просьбой покинуть пост главы правительства – не явилась неожиданностью и стала логическим завершением назревших разногласий де Голля и Помпиду. Организовав предвыборную кампанию ЮДР и внеочередные парламентские выборы, на которых голлисты смогли получить абсолютное большинство, глава правительства вскоре был отправлен в «запас республики». Де Голль не простил Помпиду самостоятельности решений и действий. Речь шла не просто о различиях во взглядах на антикризисную тактику двух ведущих государственных деятелей, но и о понимании того, какой курс будет проводиться в дальнейшем во Франции. Президент пригласил в правительство более консервативно настроенных голлистов и собирался осуществить во Франции структурные реформы, а «непослушный», слишком независимый Помпиду больше не подходил для руководства государственными делами.

Кризис мая-июня 1968 г. нанес серьезный удар по политическому режиму, созданному де Голлем, и показал, что в глазах многих французов он выглядел устаревшей, неповоротливой конструкцией, неспособной модернизировать Францию и дать быстрый ответ на новые проблемы, уловить и взять на вооружение требования молодежи, обеспечить социальные запросы трудящихся и внутриполитическую стабильность. Общенациональный протест подорвал престиж де Голля как руководителя Пятой республики и поставил под вопрос многие голлистские догмы. Однако одновременно события мая-июня дали импульс к реорганизации и установлению более демократических порядков в обществе, продемонстрировали устойчивость государственно-политических основ Пятой республики. В сумбурной обстановке социально-политического противостояния рождались новые идеи и предложения, которые повлекли за собой изменения государственной стратегии голлистской власти. Политический кризис отразил сложные отношения между властью и французами, заставив руководство страны уделять больше внимания проблемам университетов и перейти к реформам в области образования с участием преподавателей и студентов, тем самым расширив социальные завоевания протестующих. В итоге, голлистская правящая элита совместными усилиями смогла навести порядок в стране, а буржуазные круги французского общества оказали ей поддержку, так как нуждались в стабильности и уверенности в будущем. Большую роль в этих внутриполитических трансформациях сыграл Ж. Помпиду, менее чем через год спустя событий мая-июня 1968 г. избранный французским президентом Пятой республики. Де Голль, хотя и переживший их, так и не смог оправиться после «Красного мая»: его влияние падало, идея «участия» не находила широкого отклика у населения. В итоге, проект реформ сокращения полномочий Сената и районирования Франции, которые он выдвинул на общенациональный референдум 27 апреля 1969 г., не получил одобрения большинства французов.

Де Голль, как и обещал своим избирателям, тут же ушел в отставку, открыв своим уходом новую кампанию по выборам президента Республики, на которых победил Ж. Помпиду. Отношение генерала к «Маю 1968 г.» четко и емко отразила его формула «Реформе – да, хаосу – нет», которую приводят составители сборника кратких высказываний де Голля под названием «Так говорил де Голль. Слова Генерала». В нем содержится и другая деголлевская оценка событий мая-июня 1968 г.: «Революция всегда вооружена. Эти смутьяны не имеют оружия. Речь идет о зловещей комедии, о распаде общества изобилия. Они горланили «Нет – обществу потребления!». Но это было лишь их алиби. В действительности они хотят получать наслаждение, прожигать жизнь и спокойно устраивать беспорядки»[910]. Де Голль с грустью писал о «растерявшейся стране» и о себе, «потерявшемся в ней».

Наумова Н. Н

Кто такой Н. Дюпон-Эньян? Участие лидера движения «Вставай, Франция» в президентской кампании 2017 г.