вотум недоверия будет принят. Лучше своевременно заменить правительство и его главу – это единственный способ восстановить общественное спокойствие, референдум в такой обстановке проводить нельзя»[862]. В итоге де Голль согласился с доводами своего премьер-министра.

30 мая глава государства обратился к французскому народу[863]. В отличие от выступления 24 мая его речь содержала в себе конкретные способы разрешения кризиса. Заявив об откладывании референдума и проведении досрочных парламентских выборов, президент свел на нет надежды левой оппозиции на реорганизацию политической власти и выдвинул новый план ликвидации – через систему «участия» – социального напряжения в стране. В своем выступлении де Голль сделал акцент на привлечении всего гражданского общества к разрешению политического кризиса и необходимости совместных усилий: «Республика не отречется! Народ придет в себя!». Итак, стало ясно: де Голль не собирается покидать свой пост, он готов к борьбе.

В этот же день, 30 мая, в Париже прошла многолюдная манифестация на Елисейских полях, организованная в поддержку президента. Шествие во главе с министром финансов М. Дебре и министром культуры А. Мальро имело ошеломляющий успех. Многочисленные участники демонстрации скандировали: «Де Голль, ты не один!», «Коммунизм не пройдет!».[864]На следующий день схожие проправительственные манифестации были проведены во многих провинциальных городах.

31 мая для стабилизации внутриполитической обстановки президент все же произвел некоторые перестановки в правительстве: министры внутренних дел, юстиции, национального образования и информации – наиболее вовлеченные в кризис, в котором они не сумели продемонстрировать свои организаторские качества, ушли в отставку. Новый министр национального образования Ф. Ортоли являлся соратником Ж. Помпиду в отличие от А. Пейрефита, который отличался большой преданностью де Голлю. Министр внутренних дел, «независимый республиканец» Р. Марселлен, по свидетельству газеты «Монд», так же, как и Ортоли, «был ближе к премьер-министру»[865].

В начале июня, после подписания Гренельского протокола, большинство рабочих вернулось на предприятия, а студенты в ожидании обещанных реформ выразили готовность сотрудничать с правительством. Наиболее острая фаза кризиса была пройдена, политическая напряженность значительно уменьшилась: если в разгар социального конфликта количество протестующих достигало 10 млн. человек, то к середине июня их насчитывалось лишь несколько сотен тысяч человек, но и они вернулись к работе к концу месяца[866].

Что касается гошистских группировок, то 14 июня они не оказали никакого сопротивления, когда полиция освобождала театр Одеон – один из символов молодежного протестного движения во время кризиса 1968 г.[867]Через день гошисты покинули Сорбонну – главный революционный бастион студентов. Полиции не составило труда разогнать несколько десятков демонстрантов, прибывших по призыву Национального совета студентов Франции [868]

Таким образом, в начале июня внимание общественности переместилось на предстоящие внеочередные парламентские выборы, в ходе подготовки к которым (в рамках предвыборной кампании) «запрещалось проведение любых демонстраций в общественных местах»[869].

Одновременно печатные СМИ опубликовали списки кандидатов от различных партий в депутаты Национального собрания. Именно в это время голлистская партия получила новое название – Союз демократов в защиту республики (ЮДР). На предстоящих выборах она собиралась выступать в качестве «партии порядка» вместе с союзниками по правящей коалиции – «независимыми республиканцами». На рубеже мая-июня 1968 г. и другие политические партии, в первую очередь левой оппозиции, развернули свою избирательную кампанию.

* * *

В июне 1968 г. никто из кабинета министров не сомневался, что политический кризис серьезно затронул отношения де Голля и Помпиду. Глава правительства часто раздражался из-за настроений генерала, так как в особо острые моменты кризисных событий мая-июня государственной власти требовалось мобилизовать все силы для разрешения конфликта. К тому же, особый шок вызвал неожиданный отъезд президента: «я нахожу недопустимым, что глава государства покидает страну, не проинформировав премьер-министра. Конечно, этот отъезд повлек за собой грандиозные события, но тогда мне это показалось странной бесцеремонностью. К концу дня я решил уйти в отставку»[870], – вспоминал об этих событиях Помпиду в своей книге «Чтобы установить правду». Действительно, исчезновение де Голля произвело сильное впечатление на французское общество, ощущавшее отсутствие единства внутри правящего класса. Эти настроения не укрылись и от французской прессы. Так, по свидетельству журналиста газеты «Экспресс» П. Руанэ, «два главных человека Пятой республики вошли в скрытую оппозицию»[871].

С разрешением событий мая-июня 1968 г. связан огромный рост популярности премьер-министра, особенно в буржуазных кругах, напуганных масштабом социальных выступлений левых сил. Французы начали терять веру в способность де Голля «эффективно» управлять нацией. По мнению французского историка А. Дансета, «часто Ж. Помпиду был одновременно премьер-министром, министром образования, министром по делам профсоюзов, министром финансов и экономики и министром иностранных дел. Он делал все и сразу. Складывалось впечатление, что больше не было правительства. Существовал лишь один человек, который боролся с кризисом» [872]. Так же считал и советник президента Ж. Фоккар: «Во время предвыборной кампании Помпиду заботился обо всем – о кандидатах, о финансах, о телевидении. Он понимал чувства французов, их испуг, поэтому голлисты должны были сплотить население под лозунгом обновления»[873].

Первым шагом Помпиду к расширению электората голлистского движения можно считать подписание им 31 мая 1968 г. протокола о повышении СМИГ – минимального размера заработной платы на 35 % (до 3 франков в час), которое «Насьон» оценила как «новый шаг власти к сближению с французами»[874]. Помпиду удовлетворил одно из основных требований рабочих и профсоюзов во время обсуждения Гренельских соглашений, и эффект от принятого закона не заставил себя долго ждать: уже в начале июня предприятия постепенно стали возвращаться к работе. По утверждению «Насьон», тем самым «Ж. Помпиду поставил точку в кризисной ситуации». Сам премьер-министр в интервью для голлистской газеты подтвердил, что «страна может надеяться на скорейший выход из социально-политического кризиса». Глава правительства также объявил о готовности правительства «сотрудничать со студентами». Он заверил французов, что учащиеся, которые реально хотят получить знания, не станут «жертвами» ситуации и будут услышаны: «Правительство готово предоставить реформу и привлечь [к ее разработке – Н.Н.] всех заинтересованных лиц, а именно представителей преподавателей и студентов». Одновременно премьер-министр указал на виновников кризиса, которые «поставили под угрозу существование Республики и свободы»: «экстремистские группировки, нашедшие поддержку среди тоталитарных организаций». Одной из них он назвал коммунистическую партию, которая, утверждал Помпиду, в конце мая «четко показала свои намерения и амбиции». По его словам, «в этот решающий час» национальный долг каждого француза – «проголосовать за спасение республики и свободы, чтобы как можно скорее установить общественное спокойствие, так как общественный паралич затронул почти каждую французскую семью. От этого зависит уровень жизни населения Франции»[875].

Следующим шагом кабинета министров