запроса именно на быстрые и радикальные реформы, а не на референдум, который казался ему главным способом «посоветоваться» с народом[844]. По мнению газеты «Фигаро», «эта речь [выступление президента де Голля 24 мая – Н.Н.] уже ничего не изменит. Все то, что он сказал, ничуть не умалило воли народа [к переменам – Н.Н.]. Кажется, генерал не понимает, что истинной причиной [кризиса – Н.Н.] является сущность его режима. Он просит о доверии тогда, когда ему в нем отказывают наиболее ясным способом»[845].

Правительственные структуры более чутко и адекватно оценили общественные настроения, и 25 мая Помпиду пригласил представителей профсоюзов и НСФП[846]в министерство социальных дел на улице Гренель для переговоров. Однако предложенные правительством повышение заработной платы и другие социальные уступки ВКТ посчитала недостаточными мерами для прекращения забастовки. Даже проголлистское издание «Насьон» первоначально расценило диалог как неудачу правительства[847]. Тем не менее, 27 мая 1968 г. Ж. Помпиду все же удалось подписать Гренельские соглашения с лидерами профсоюзов и предпринимателями, которые привели к примирению с властями[848]. В обстановке социального хаоса де Голль охарактеризовал Гренельские соглашения как «правительственный провал и преступление границы возможностей французской экономики», утверждая, что над страной «нависла угроза гражданской войны»[849]. Премьер-министр, комментируя переговоры в министерстве по социальным вопросам, признал, что они проходили в тяжелой обстановке: «Легко рассуждать о том, что уже свершилось. Я в одиночестве встретился лицом к лицу с профсоюзами и уверяю вас, разработка протокола стоила больших усилий»[850]. Однако необходимо признать: хотя правительству не удалось полностью разрешить острую социальную обстановку на национальном уровне, Гренельские соглашения стали важным шагом на пути преодоления кризиса, показав желание и возможности противоборствующих сторон договориться и не допустить усугубления политической нестабильности.

Студенты, не приглашенные в министерство социальных дел, еще до завершения переговоров объявили о проведении 27 мая митинга на стадионе Шарлетти. Шествие было официально разрешено, так как его запрет спровоцировал бы новые масштабные столкновения. Митинг стал очередной попыткой организовать оппозиционное движение голлистскому режиму под лозунгом: «Де Голля в отставку!», «Власть рабочим!»[851]. Однако реальных результатов он не достиг: демонстрантам не удалось укрепить и расширить социальную базу протестных настроений.

Митингом воспользовалась левая политическая оппозиция, требуя по сути конституционных изменений. Речь шла о проведении по ее инициативе внеочередных парламентских выборов и выдвижении своих кандидатов: на пост президента – Ф. Миттерана, а главы «Временного правительства» – левого радикала П. Мендес-Франса. Ш. де Голль был обеспокоен этими заявлениями. Именно тогда он впервые поднял вопрос об использовании вооруженных сил в ходе майских событий. Премьер-министр отдал распоряжение перевести бронетанковое соединение, расположенное в Версале, к Парижу. По его признанию, «ФКП не расценивала ситуацию как революционную. Но если бы коммунисты решили действовать, я бы пустил в ход танки»[852].

29 мая по инициативе ВКТ и ФКП по Франции прошли новые демонстрации, призывавшие к образованию «народного правительства», которые, вопреки опасениям французского руководства, закончились без нарушений общественного порядка, хотя и показали мощь протестного потенциала противников голлистского режима.

Переломным событием в социально-политическом кризисе мая-июня 1968 г. во Франции можно считать тайный отъезд де Голля в ФРГ[853]. 29 мая, в среду, когда обычно проходили заседания Совета министров, генерал отправился в свое имение в Коломбэ, но в место назначения не прибыл. Вместе с женой и сопровождением он улетел на вертолете в Баден-Баден, где располагалась ставка французских войск в Западной Германии. Там де Голль попал «в привычную атмосферу армейского братства» и встретился с генералом Массю, чтобы заручиться поддержкой вверенных ему военных сил для подавления протестного движения в случае усугубления внутриполитической ситуации. По свидетельству Ж. Помпиду, именно Массю, вовсе не расценивавший ситуацию во Франции как критическую, «своим мужеством и верностью вернул решимость де Голлю»[854]; он же убедил президента как можно быстрее вернуться в Париж. Пробыв в Баден-Бадене полтора часа, де Голль улетел назад во Францию.

По воспоминаниям премьер-министра, члены правительства были чрезвычайно обеспокоены сложившейся ситуацией: «Я уже давно знал о психологических кризисах генерала. Сегодня утром его отъезд показался мне катастрофой. Авторитет и престиж генерала были неотъемлемой частью силы режима. К тому же его побег сбил меня с толку, обстановка в Национальном собрании стала невыносимой»[855]. В итоге министрам удалось связаться с де Голлем. Ж. Помпиду настаивал на немедленном возвращении генерала в Париж, однако тот ответил, что ему требуется побыть хотя бы сутки в одиночестве. Де Голль говорил: «Я стар. Вы молоды. Вам вершить будущее. Вам придется удерживать крепость»[856]. Премьер-министр опасался объявления де Голлем своей отставки. По его признанию, «у голлистов не осталось бы ни малейшего шанса оказаться во главе государства. Мне бы уже не удалось овладеть ситуацией. Тем не менее, я был полон решимости бороться до конца. Тогда я понял, что наш последний шанс – это внеочередные парламентские выборы. Мне необходимо было узнать, где находится Генерал, т. к. он единственный мог распустить Национальное собрание[857].

Сам де Голль назвал свой отъезд «немедленным референдумом», объясняя, что с помощью своего исчезновения он хотел понять, нужен ли он Франции. По словам очевидца событий, писателя Ф. Лябро, пугающая неизвестность взбудоражила «сперва министров, а затем и весь народ»[858]. Помпиду в подобной экстраординарной и неопределенной обстановке опасался «начала революции», позже он писал президенту: «я бы оказался один, но я был преисполнен решимости сражаться до самого конца».[859]

После возвращения де Голля глава правительства попросил об отставке «по причине неимоверной усталости», в чем ему, однако, было отказано. Президент понимал, что правительству не удалось быстро разрешить политический кризис и он «не может сохранить за Помпиду его должность после череды произошедших событий»[860], показавших несовпадение их позиций. Де Голль уже нашел замену Помпиду, собираясь отдать этот пост Кув де Мюрвилю, главе министерства иностранных дел с 1958 г. 26 мая он был тайно приглашен в Елисейский дворец, чтобы подготовиться к новой должности. Тем не менее, де Голль не считал конец мая лучшим временем для таких важных правительственных перестановок, желая «показать устойчивость государства и его структур»[861]. После возвращения де Голля в Париж из Баден-Бадена Ж Помпиду предложил президенту для стабилизации политической ситуации и объединения сторонников голлизма распустить Национальное собрание и провести внеочередные выборы. Генерал вначале отказался отложить референдум, полагая, что не этого ждут от него в данный момент французы. Но Помпиду настаивал, аргументируя свою точку зрения разногласиями в парламенте, усугублявшими политический кризис: «Рано или поздно