– Неужели?

– Мне бы хотелось, чтобы это было не так, ваше высочество, но вы же знаете, что Палата завалена работой. У нас сотня районов на севере, юге, востоке и западе, и нам не хватает прокторов и дознавателей. Большинство из них работает в Центральных районах вместе с городской стражей, но, несмотря на ее помощь, наша казна постоянно пуста. А что касается набора новых работников… Все считают, что обманщику, вору и убийце в Араксе жить легче, чем законопослушному гражданину, который служит императору или Кодексу. Мы не сможем бороться с подобными настроениями, если у нас не будет дополнительных средств на людей и снаряжение.

Будущая императрица подперла кулаком изящный подбородок.

– Вы хотите сказать, что существует прямая связь между уровнем преступности и количеством серебра, потраченного на борьбу с ней? – сухо спросила она.

Сарказм пролетел мимо Ребена с той же легкостью, с какой капля дождя слетает с крыла утки.

– Вот именно, ваше высочество. Поэтому я пришел, чтобы униженно просить вас – или, точнее, вашего отца – о помощи.

– А прямо сейчас ничего сделать нельзя?

– Мои лучшие дознаватели отрабатывают зацепки, связанные с этими исчезновениями, и ищут любые внезапные приобретения, но мы почти ничего не нашли. Значит, те, кто знает об этих делах, боятся говорить с нами. Задавать вопросы – опасная работа: одного из моих дознавателей, человека по имени Дамсес, вчера нашли мертвым – кто-то всадил ему в глаз нож и забрал его записную книжку. Прошу прощения за дерзость, ваше высочество.

– Ничего страшного.

Сизин подняла руку, задумалась. Она чувствовала, что взгляды сереков снова устремлены на нее. Они сбивались в небольшие стайки, словно заговорщики, мечтая узнать, какие вопросы здесь решают и сколько откусят у того, что им обещано. Как шакалы. Она вспомнила совет Буна и нехотя решила им воспользоваться – ведь она совсем не хотела их разочаровать.

– Сколько, камерарий Ребен? Сколько вам нужно?

– Сто тысяч, – прошептал он.

– Сто тысяч серебром?

– В месяц, ваше высочество. Разумеется.

– Разумеется.

Это было почти в шесть раз больше, чем тратила любая другая палата – даже Палата торговли. А ведь эти палаты сами приносили доход императорской казне. Сизин помедлила, обдумывая названную сумму. Семья Талин-Ренала была запредельно богата, но ее богатство в основном составляли тени, а не деньги. По размерам состояния Сизин уступала только императору. У нее были свои половины монет, предприятия, которыми управляли мудрые старые тени, и даже часть королевской армии. Может ли она не только говорить от имени императора, но и тратить его деньги? Решение она приняла сразу.

Сизин знаком приказала тейну проводить человека к выходу.

– Я уверена, что отец выделил все средства, необходимые для исполнения его приказов, – Сизин заметила в толпе прыгающую, светящуюся голову, и у нее вдруг появилась идея. Сизин поднялась с места. Сегодняшнее представление еще не окончено, и Ребен теперь станет для нее еще одним бутафорским предметом. – Слишком долго мольбы Палаты Кодекса оставались без ответа, а ведь все это время вы сражались на передовой – там, где идет война за поддержание закона и порядка. Кодекс – фундамент нашей великой империи, и мы не должны забывать о тех, кто его поддерживает и защищает! Я добуду для вас дополнительные средства, камерарий. Более того, я одолжу вам несколько сотен теней. Дюжину отрядов из королевской армии – моих собственных солдат!

Толпа удивленно зашепталась, а затем в зале воцарилась тишина.

Главный камерарий Ребен, запнувшись, остановился.

– Ваше высочество, Кодекс строжайше запрещает пользоваться услугами полужизней. Я не могу с чистой совестью…

– Камерарий, мой личный кодекс запрещает мне бросать мой народ в беде, когда каждый подданный после захода солнца опасается за свою жизнь. – Сизин была словно Сафет на сцене. – До меня дошли слухи, что положение дел в этом гордом городе меняется. И я позабочусь о том, чтобы оно изменилось к лучшему. Примите от меня помощь.

Под аплодисменты и одобрительные возгласы Ребен попятился, уткнувшись взглядом в пол и заливаясь потом.

– Я обсужу ваше великодушное предложение с членами городского совета, – ответил он.

– Да, так и сделайте. – Взмахнув рукой, Сизин подозвала слугу-тень, взяла у него хрустальный бокал с напитком и вернулась на свое место, поманив к себе Итейна – не сесть, но встать рядом с ней достаточно близко, чтобы он ее слышал. Она видела, как кружат по залу театралы, слышала их голоса и позвякивание тяжелых украшений.

– Солдаты на улицах? Эти тени тупые и пугливые. Война действует на души, и не важно – облачены они в плоть или нет, – прошептал Итейн.

– Половина городской стражи, как живые, так и мертвые, – ветераны войн на Разбросанных Островах, но они почему-то резню не устраивают. Кроме того, это просто красивый жест: солдаты на улицах наверняка убедят людей в том, что в городе чрезвычайная ситуация. К тому же их появление заставит Облачный двор ненадолго умолкнуть. – Сизин покачала головой. – Но почему я перед тобой оправдываюсь? Прекрати сомневаться во мне и рассказывай, что ты выяснил.

– Я нашел того, кто нам нужен.

– Кого?

– Это босс Боран Темса – владелец таверны, душеторговец и, возможно, душекрад.

– Я же приказала тебе продолжать поиски. Я все равно отказываюсь поверить в то, что за исчезновением этих аристократов стоит какой-то подонок, какой-то мелкий душекрад. Столь дерзкое предприятие…

– Он не настолько мелкий, как можно было подумать. Говорят, что Темсе принадлежит весь район Бес, а деловые интересы его простираются в радиусе четырех районов. По слухам, он прозорлив и обладает большими связями. Почти весь вчерашний день я следил за ним и увидел, что повозки приезжают на двор его таверны и днем и ночью. Скорее всего, у него есть и ресурсы, и храбрость, ваше великолепство.

– Все равно. Ты получил приказ.

Итейн вздохнул.

– Не сочтите за дерзость, но это будет напрасная трата времени.

– Прикуси язык, полужизнь, – прошипела она.

– Кроме того, у Темсы есть подручный – тень по имени Даниб. Он гораздо старше меня. Умер в пятьсот каком-то году в Белише, в одиночку ведя войну против местного населения. В то время его звали «Железная челюсть».

– Похоже на имя варвара.

– Он и был варваром – по крайней мере, до тех пор, пока не познакомился с культом Сеша. Они освободили его, но несколько десятков лет назад он снова продал себя в рабство, чтобы работать на таких, как Темса. Это почти неслыханный поступок, но, похоже, в Культе ему убивать особо не давали. С тех пор он купал свой меч в чужой крови.

Сизин плюнула