– Это не то же самое, – глухо пробормотала я, но никто меня не услышал, потому что все вокруг, пятясь, отошли подальше, и большинство в ужасе прижимали руки ко рту. – Это не то же самое! – повторила я, на сей раз уже громче. – Это простой ожог, только и всего. – Я попыталась было показать его нескольким людям, но они шарахнулись от меня, как от зачумленной.

Я не знала, что делать: мне хотелось одного – просто уйти в какое-нибудь тихое место, где я смогу предаться своему горю, но теперь даже это было мне не дано. Вся невыносимость того, что произошло, вдруг разом навалилась на меня, и во второй раз менее чем за час я лишилась чувств.

Я пришла в себя в карете «Скорой помощи». Я огляделась по сторонам и увидела фельдшера. Заметив, что я очнулась, он улыбнулся. Мы никуда не ехали, и задние двери микроавтобуса были широко открыты. Я не могла не заметить, что рядом с фельдшером стоял небольшой огнетушитель.

– Я не собираюсь воспламеняться, – без обиняков сказала я, глядя на огнетушитель. – Меня не вылавливали из воды.

– Я знаю, дорогуша, это просто на всякий случай. – Мужчина отодвинул огнетушитель за свою спину, как будто то, что он убрал его с моих глаз, совершенно меняло картину. – Ну, так как вы себя чувствуете?

В ответ я только пожала плечами, не желая затевать разговор. Не было никакого смысла пытаться объяснить мое горе – я бы не смогла облечь его в слова.

– А откуда у вас тогда этот ожог? – как бы между прочим спросил врач. И показал рукой на мое запястье, которое сейчас было обмотано толстым слоем бинтов. – Он очень похож на те, которые у всех остальных.

Я молча посмотрела на фельдшера, не желая сказать что-нибудь такое, из-за чего могла бы влипнуть. За пределами кареты «Скорой помощи» творилось нечто совершенно необъяснимое, и я не собиралась говорить ничего, что заставило бы этого малого подумать, что я как-то причастна к происходящему – ведь потом мне было бы слишком трудно достаточно убедительно врать, выпутываясь из этой истории.

– Я… э-э… Это из-за чайника. Я делала себе кофе и обварила кипятком запястье. Вот и все.

– Интересное совпадение, вам так не кажется?

Я опять пожала плечами, не желая продолжать разговор на эту тему. Он немного помолчал, потом вздохнул и добавил:

– Это очень неприятный ожог, глубокий. Вам надо обратиться в отделение экстренной медицинской помощи, чтобы там его обработали как следует, иначе от него останется безобразный шрам.

Я села и спустила ноги с каталки.

– Спасибо за совет и за то, что немного меня подлатали. Я вижу, что все вы здесь очень заняты, так что поеду в местную больницу.

– Погодите, дорогуша, – сказал он, кладя ладонь на мое здоровое запястье. – Если вы готовы немного подождать, мы вас отвезем.

– Спасибо за любезное предложение, но вы наверняка будете нужнее здесь. Возможно, некоторые из людей, которых выловят из реки, окажутся живыми, – с надеждой добавила я.

– Вряд ли. Сегодня паршивый день. Все, кого выловили после того, как к нам поступил вызов, уже мертвы, – уныло сказал он. – Их было больше сотни. Только с первыми двумя все вышло по-другому.

Я уже медленно двигалась бочком по каталке в сторону задних дверей, но после его слов застыла на месте. Внезапно я обнаружила, что не могу произнести ни слова. Я сглотнула и попробовала еще раз.

– С первыми двумя? А что случилось с ними?

– Двое человек упали с моста, и их как раз спасали, когда на поверхность начали всплывать все эти мертвецы. Думаю, эти двое никак не связаны с тем, что там творится теперь. – И он взмахнул рукой, показывая на берег реки.

– А что с ними было потом? – спросила я, с трудом подавив в себе порыв наброситься на него и вытрясти все, что он знает. – Куда их отвезли?

– Думаю, в больницу Гая.

Я глубоко вздохнула.

– А вам что-нибудь известно об этих двоих? Их пол? Возраст? Хоть что-нибудь.

– Без понятия, дорогуша, вы уж извините. Я знаю только одно – спасатели выловили их из воды, и если по дороге они не ухитрились сжечь ту «Скорую», в которую их погрузили, то сейчас они в больнице Гая. А что, у вас кто-то пропал? – И он пристально на меня посмотрел.

– Да нет. Дело вовсе не в этом. – Я попыталась придумать какой-нибудь предлог, который бы показался ему убедительным и не вызвал бы подозрений у полиции, но из этого ничего не вышло. – Я… просто мне не хочется думать, что все здесь умерли, – сказала я, делая вид, будто у меня дрожит нижняя губа. Фельдшер «Скорой помощи» продолжал смотреть с подозрением, но он явно решил, что, что бы ни было у меня на уме, опасности для окружающих я не представляю.

– Если вы не хотите ждать, когда мы сможем вас подвезти, то больница Гая находится вон в той стороне. – И он указал на противоположный берег реки. – Постарайтесь поскорее показать ваше запястье врачу, ладно?

Я мельком улыбнулась ему и соскочила на асфальт из открытых задних дверей «Скорой». На берегу по-прежнему царил хаос, там толпились люди, все так же размахивая руками и крича. Солнце уже почти зашло, и темно-розовое небо румянило стены и окна домов. Но на востоке было уже почти темно, повсюду в окнах горели огни, и воды реки мерцали от их бесчисленных отражений. Все погребальные костры уже потухли. Я больше не хотела смотреть ни на реку, ни на людей на берегу. Если Кэллум находился среди тех, кого видела я, то он уже мертв. Надо надеяться на то, что он был одним из тех двоих, которых спасли. Я чувствовала себя как на иголках и не желала терять ни минуты. Я снова подбежала к мосту Блэкфрайерз и поймала такси, едущее на юг.

– Куда едем, дорогуша? – спросил таксист, вытягивая шею, чтобы увидеть, что творится на реке.

– В отделение экстренной помощи больницы Гая, пожалуйста.

– Так что там все-таки происходит? Я слышал по радио, что произошла какая-то авария на воде.

– Честно говоря, я не знаю. Что бы это ни было, похоже, там сейчас какая-то неразбериха. – Я уселась поудобнее и замолчала, слушая, как он излагает какую-то свою нелепую теорию по поводу произошедшего, из которой выходило, что во всем виновато правительство. К счастью, ехать до больницы было недалеко, и у меня имелось достаточно денег, чтобы оплатить проезд. Выйдя из такси, я минуту постояла перед входом, пытаясь решить, как действовать дальше. Мое сердце учащенно билось, ладони стали холодными и влажными. Запястье продолжало все так же дико болеть, но сейчас у меня не было времени обращать на него внимание. Я решительно вошла в здание больницы.

Отделение экстренной помощи было ярко освещено и на удивление безлюдно, так что вопреки моим расчетам мне не удастся смешаться с толпой. Женщина, сидевшая за стойкой регистрации, окинула меня пристальным взглядом, заметив и мой растрепанный вид, и забинтованную руку.

– Извините, – сказала она, – но из-за крупного инцидента мы сейчас не принимаем неэкстренных пациентов. Ближайшее травматологическое отделение находится…