Он сдержанно выдохнул, немного затянув с ответом, или давая мне немного времени, чтобы я остыла.

— Если ты будешь и дальше вести себя с подобным агрессивным настроем, не думаю, что тебе это что-то даст, девочка. Я не изменю своего решения, а вот тебе как-то придётся со всем этим смириться и найти в себе силы не только огрызаться, но и как-то идти на контакт. Решение вроде как на поверхности. Либо ты принимаешь мои условия и продолжаешь жить дальше с этой мыслью, либо…

— Либо вы тоже поменяете ко мне своё отношение и перестанете вести себя, как надменный господин и хозяин. А так же дадите мне возможность быть не просто придатком в вашей постели в определённые дни месяца, но и хоть какой-то частью вашей жизни. Я не хочу себя ощущать сексуальной рабыней и сходить с ума изо дня в день от мыслей, что я должна расплачиваться перед вами за чужие долги. Вы не представляете, что это такое, ощущать себя вещью или куском мяса для определённого использования. Боюсь, такими темпами я очень скоро дотяну до какого-нибудь очередного психического срыва, а не до желанной вами беременности. И тогда вам придётся ко всему прочему тратиться ещё и на психотерапевта. Что-то я сильно сомневаюсь, чтобы вас устроил подобный расклад.

— И что же ты предлагаешь в таком случае? Чтобы я сделал вид, будто между нами какие-то иные отношения?.. Ты вроде как ни в чём не нуждаешься, если даже не более того…

— Для начала перестаньте быть засранцем, и хватит относиться ко мне, как к одной из своих многочисленных любовниц. Хотя, скорее, вы относитесь ко мне даже похуже, чем с нимм. С ними, небось, вы ходите по ресторанам, посещаете важнейшие в городе мероприятия, значимые встречи и светские вечеринки…

В этот раз Стаффорд не просто улыбнулся, а буквально осклабился, показав идеальные ряды ровных и белоснежных зубов, расслабляясь ещё больше и любуясь мной, как какой-нибудь забавной экзотической зверушкой.

— Так вот ты, значит, куда решила замахнуться?

— А вы предпочитаете, чтобы я и дальше с вами так себя вела? Либо огрызалась, либо ревела, пока вы будете меня трахать, в попытке заделать мне ребёнка? Я же не требую от вас притворяться и делать что-то для нас неестественное. Я просто хочу, чтобы вы начали относиться ко мне, как к живому человеку с определёнными потребностями и запросами. Господи, да мне всего-то девятнадцать лет! Я для вас ещё подросток, у которого в голове радужные фантазии и зефирные мечты о вечной любви. И у которого, по сути, ещё всё впереди. Да, вам пришлось когда-то в моём возрасте пройти через несколько кругов ада, но, неужели вы хотите нечто подобного для собственной дочери и для меня? Я ведь, между прочим, к вам попала тоже не от сладкой жизни, и тоже через многое прошла. Мне требуется хоть какая-то компенсация! Хоть какое-то мнимое представление о том, что всё это не закончится ещё более худшим кошмаром.

Теперь Рейнальд, слава богу, больше не улыбался и не зубоскалился. Не знаю, насколько мне удалось до него достучаться, но сейчас, если так подумать, от его дальнейшего решения зависело моё будущее, если не вся жизнь.

— Ты же не можешь не понимать, что моя личная жизнь кардинально отличается от твоей. Мы с тобой из разных миров, почти как Элиза Дулиттл и Хиггинс. Только в моём случае, у меня нет никакого желания или целей перевоспитывать тебя в светскую леди. И то, что ты так отчаянно пытаешься пролезть на мою территорию и в мою зону комфорта, не добавляет в твою копилку положительных баллов. И едва ли это как-то изменит твоё здесь положение.

— Я говорю не о положении, а о собственном комфорте. И если вы замените мною одну из своих любовниц, думаю, это мало что-то изменит в вашем привычном повседневном укладе.

— И как же ты себе всё это представляешь? Будешь ходить со мной в дорогие рестораны, где только за один обед происходит с десяток смен блюд, которые ты даже не будешь знать, какими приборами надо есть? Я ведь с тобой на студенческую дискотеку явно не пойду, а тебя едва ли потянет на оперу или классический спектакль.

— На оперу? — даже не знаю, почему я вдруг так живо встрепенулась, едва услышала данное слово. — А с чего вы решили, что я не захочу посмотреть что-то из этого? Или… боитесь, что нас там увидят вдвоём? Я не достаточно вписываюсь в ваш безупречный имидж?

— Мне кажется, ты не достаточно понимаешь, чего хочешь. Или ты действительно думаешь, что если начнёшь создавать со мной иллюзию неких близких отношений — то всё резко изменится? А может даже я изменю к тебе своё отношение?

— Едва ли вы будете смотреть на меня по-другому, но если будете вести себя со мной хоть немного уважительно, это действительно способно многое изменить.

Стаффорд ответил опять не сразу, плотно сомкнув губы и уже без улыбки во взгляде пристально вперившись в меня. И снова под его пронизывающим насквозь взором мне стало не по себе и скрутило желудок ноющим спазмом. Ведь, если так подумать, от его решения и в самом деле очень многое зависело. Но, то, что он не послал меня сразу же, вселяло хоть какую-то мнимую надежду.

— Хорошо, Дейзи. Я тебя услышал. Надеюсь, ты не будешь возражать, если я возьму немного времени для того, чтобы всё тщательно обдумать и взвесить? — последнее было сказано с явной иронией, поскольку кому-кому, а ему не требовалось спрашивать у кого-то разрешения на принятие собственных решений.

— К-конечно, нет, — я часто заморгала, словно мне что-то попало в глаз. Хотя, на деле, я попыталась скрыть буквально рванувшие во мне бурным фейерверком эмоции от чувства триумфа ещё одной, хоть и маленькой, но такой значительной для меня победы. — И… простите меня за очередной срыв. Вы же не можете не понимать, что они будут для меня неизбежными, если подобный между нами вид отношений продлиться и дальше.

— Разумеется, Дейзи. Как и то, что ты будешь всячески мне это демонстрировать, возможно даже намеренно. Я бы, конечно, мог найти способ, чтобы пресечь все подобные от тебя поползновения, но тут действительно сложно будет не промахнуться и не перейти недопустимую грань. В любом случае, посмотрим. Для начала, мне нужно хотя бы переварить эту мысль и понять, что я к ней испытываю. А тебе… тебе придётся самой доказывать мне, что ты и в самом деле хочешь наладить со мной позитивные отношения и не доводить их до абсурда недопустимыми истериками. К тому же… не забывай. Как только ты забеременеешь, всё изменится. И этих невинных игр на публику больше не будет…

Если он действительно думал, что я не понимала всех этих нюансов и не предвидела подобного поворота событий, тогда он совершенно меня не знал. Хотя, скорей всего, так и было. Да и зачем ему это нужно, если так подумать? Для него несколько дней новых между нами отношений не значили ровным счётом ничего. А вот для меня — очень даже многое. Например, то, что я хотела проверить слова матери о том, будто Стаффорд не просто так держит меня взаперти у себя под боком, а, мол, боится светиться со мной перед знакомыми, чтобы обо мне, не дай бог, не прознали его вездесущие родственнички.

Стоит ли говорить о том, что я стала доверять собственной матери ещё больше, чем было раньше? Мы ведь и до этого не состояли в особо близких отношениях, пусть данный расклад вещей нас вполне себе устраивал.