– Так.

– И она тоже намерена присутствовать на разговоре с директором?

– Да.

– Так в чем, позвольте спросить, проблема?

Прислонившись к стене у бокового входа в управление, Рэй поглядел в небо в поисках вдохновения, но увидел только низкие серые тучи.

– Моего сына травят в школе, мэм. Боюсь, ему сильно достается. Это первая возможность поговорить со школьной администрацией после того, как они признали существование проблемы, и жена настаивает на моем присутствии… – Рэй мысленно выругал себя за то, что сваливает вину на Мэгс. – Я должен там быть, я хочу там побывать!

Оливия чуть смягчилась.

– Сочувствую, с детьми действительно бывают проблемы. Если вас так тянет на это собрание, идите, но брифинг состоится в любом случае, и сообщение об этом появится в национальных СМИ и покажет, что мы сплоченная, прогрессивная, нетерпимая к правонарушениям сила. Если вы не можете провести брифинг, я найду того, кто сможет. Позвоню вам через час.

– Вот тебе и выбор Хобсона, – буркнул Рэй, убирая мобильный в карман. Ничего сложного: на одной чаше весов карьера, на другой семья. Поднявшись в кабинет, он закрыл дверь и сел, сложив ладони. Операция «Сокол» обещала стать резонансной, и Рэй не сомневался, что Риппон его проверяет: готов ли он на жертвы ради продвижения по служебной лестнице? Рэя не так уж привлекала новая должность, но через год пора менять машину, сын и дочь скоро начнут заговаривать о каникулах за границей, да и Мэгс заслуживает дома попросторнее. У него двое способных детей, которые будут поступать в университет, а где взять на это средства, если долгожданное повышение уплывет? Нельзя сделать яичницу, не разбив яиц.

С тяжким вздохом он снял трубку и набрал свой домашний номер.

Начало операции «Сокол» обставили самым торжественным образом: представителей прессы пригласили в конференц-зал главного управления на получасовой брифинг, и Риппон представила Рэя как «одного из наших лучших детективов». Инспектор точно и глубоко отвечал на вопросы о масштабах распространения наркотиков в Бристоле, о мерах, которые принимает полиция, и о своей личной преданности задаче восстановления общественной безопасности и искоренения уличной торговли наркотиками. Когда репортер «Ай-ти-эн» попросил его добавить в заключение несколько слов, Рэй, глядя в камеру, со всей твердостью произнес:

– Есть отдельные личности, которые с неслыханной наглостью занимаются своим грязным бизнесом, считая, что полиция бессильна им помешать. Но у нас достаточно ресурсов, нашу решимость не поколебать, и мы не успокоимся, пока не очистим от наркотиков улицы Бристоля!

Это заявление вызвало аплодисменты, и Рэй покосился на Риппон, которая еле заметно кивнула. В результате проведенных рейдов по шести адресам удалось произвести четырнадцать задержаний. Обыск займет не один час, и Рэй гадал, как Кейт справляется с новыми обязанностями ответственного по вещдокам.

Улучив минуту, он ей позвонил.

– Как раз вовремя, – похвалила Кейт. – Вы тут?

– Я у себя в кабинете, а что?

– Приходите в столовую через десять минут, у меня для вас кое-что есть!

Он спустился через пять минут, нетерпеливо ожидая Кейт, которая влетела в двери с широкой улыбкой на лице.

– Кофе будешь? – спросил Рэй.

– Времени нет, нужно возвращаться, вы поглядите сюда! – Девушка протянула прозрачный пакет с голубой визитной карточкой.

– Такая же, как найденная у Дженны Грэй при обыске, – удивился Рэй. – Где взяли?

– В одном из домов во время обыска. Но не совсем такая. – Кейт разгладила пакет, и Рэй смог прочитать надпись на карточке. – Логотип такой же, а вот адрес другой.

– Интересно. У кого это нашли?

– У Доминики Леттс, но она отказывается говорить без адвоката. – Кейт взглянула на часы. – Черт, пора… – Она сунула Рэю пакет. – Можете оставить себе, у меня есть копия. – Она снова улыбнулась и убежала, оставив Рэя рассматривать визитку. Адрес самый обычный – улица в жилом квартале, вроде Грантем-стрит, но в логотипе, кажется, был какой-то скрытый смысл – разомкнутые снизу восьмерки одна в другой, как русские матрешки.

Рэй покачал головой. Нужно зайти в изолятор и проверить, все ли путем, потому что завтра Грэй приедет на суд. Пакет с визиткой он сунул в карман.

Только в десять вечера Рэй сел в машину и впервые за день почуял какой-то подвох в своем решении предпочесть работу семье. Всю дорогу он раскладывал ситуацию по полочкам и затормозил у дома, почти убедив себя, что поступил правильно. Он верил в это, пока не услышал, как Мэгс плачет в гостиной.

– Господи, Мэгс, что стряслось? – Выронив портфель, Рэй присел перед женой на корточки, отведя волосы, чтобы увидеть ее лицо. – С Томом что-нибудь?

– Да! – Она оттолкнула его руки.

– Что сказали в школе?

– Они считают, это продолжается минимум год. Директриса пояснила – они ничего не могли сделать, пока у них не было доказательств.

– А теперь доказательства появились?

Мэгс странно, резко засмеялась:

– Еще какие! По всему Интернету. Кражи в магазинах, нападения на улице с целью заснять реакцию на телефон… Полный джентльменский набор, короче. Все заснято и выложено на «ютьюбе», смотри не хочу!

У Рэя сжалось в груди. При мысли о том, через что пришлось пройти его сыну, инспектору стало физически нехорошо.

– Он спит? – Рэй кивнул наверх.

– Наверно. Утомился, бедняжка – я полтора часа на него орала.

– Орала?! – Рэй встал. – Иисусе, Мэгс, разве парню мало досталось?

Он сделал движение к лестнице, но Мэгс схватила мужа за руку:

– Ты так ничего и не понял?

Рэй недоуменно посмотрел на жену.

– Да, ты, гляжу, и впрямь женился на своей работе. Том вовсе не жертва, Рэй. Наш сын – первый в школе хулиган!

Рэй даже покачнулся, как от удара.

– Его заставили!

Мэгс перебила, уже мягче:

– Никто его не заставлял! – Вздохнув, она снова села. – Похоже, он сколотил небольшую, но влиятельную шайку, человек в шесть. Среди них Филипп Мартин и Коннор Экстелл.

– Ничего себе, – пробормотал Рэй, узнав известные в городе фамилии.

– По достоверной информации, верховодит у них Том. Это ему принадлежит идея прогуливать уроки и подкарауливать учеников возле образовательного центра для особенных детей…

Рэй так и обмер.

– А вещи под кроватью? – только и спросил он.

– Украдены по заказу. Том лично ни одну не крал – он, видишь ли, не любит пачкать ручонки.

Рэй никогда не слышал такой горечи в голосе жены.

– И что нам теперь делать?