Эволюция научила человеческое тело защищаться от агрессии. Лобная кость — самая крепкая в человеческом скелете. Ее толщина достигает пяти, а то и восьми миллиметров. Даже у танка самая мощная защита — передняя, фронтальная, называется лобовой броней. Мы все готовы к атаке спереди. А вот сбоку наш организм такой бронежилет не предусмотрел. Вероятно, это все та же теория эволюции. Подпустил противника сбоку, значит недостаточно внимателен. Значит для развития вида полезнее, если тебя сожрут и ты не оставишь потомства.

Только в голливудских фильмах противника можно уложить одним ударом и спокойно произнести над слабо дышащим телом пятиминутный монолог. В жизни, теперь уже основываясь не только на словах моих инструкторов, но и на собственном опыте, могу сказать, что такого удара в лучшем случае хватит на несколько секунд, максимум минуту. Потом противник, скорее всего с некоторой долей дискомфорта, встанет и продолжит воплощение своих коварных планов по обездвиживанию уже меня.

Я вновь поворачиваюсь, смотрю на женщину-портье. Все действие заняло не больше восьми секунд. Всего восемь секунд назад я попросил у нее мастер ключ, и вот уже у нее на полу валяется и, надеюсь дышит, охранник, один из камуфлированных.

Стягиваю с головы балаклаву.

— Мать, а кто такая «кастелянша»?

На рассказ администратору у меня ушло двадцать секунд. Я — участник игры, не добровольный, в закладе то, что мне дорого и что организаторы, в случае отказа от участия, у меня отберут. Он — один из помощников организаторов, его товарищ уже убил Петю, внука директора завода, и Костю, сына местной кастелянши. На этих словах женщина вскидывает руки и одновременно прикрывает рот левой и крестится правой. Я хочу положить конец этой игре, для этого мне нужно попасть в номер к Станиславу, тому, кто ездит на «Хаммере». На этих словах я увидел непонимание и добавил, что мне нужен доступ в номер главного, того, кто не носит камуфляж и балаклаву. И, не дожидаясь формального согласия оказывать мне содействие, я нагружаю женщину простыми заданиями. Мне нужна какая-нибудь тряпка для кляпа и веревки, чтобы связать валяющегося охранника. Чисто механически женщина выполняет мои приказы и выдает мне тонкое вафельное полотенце, будто сворованное в поезде. А потом она меня очень радует, потому что вместо веревки отдает чуть надорванный пакетик пластиковых хомутов, которые используются для стяжки кабелей или крепления номерных знаков. Отлично. Ни одной, самой удобной веревкой, я бы не смог связать моего подопечного так, чтобы он гарантированно не вырвался, нет у меня такого опыта, а рассчитывать на качественный дебют было бы опрометчиво.

Соединяю несколько хомутов и стягиваю ими запястья охранника за спиной. Такая же процедура с щиколотками. Переворачиваю на спину и зажимаю ладонью рот охранника. Держу долгие десять секунд. Замечательно, нос дышит, можно смело, не опасаясь за здоровье пациента, запихивать в рот полотенце. Очень вовремя, потому что охранник начинает приходить в себя и что-то мычать. Дублирую хомуты на руки и ноги и оттаскиваю его в подсобку, через неприметную дверь справа от регистрационной стойки. Вероятно, это комната хранения багажа. Очень маленькая, без батарей, к которым я вообще-то планировал привязать пленника. Зато тут есть огромный стальной стеллаж, ножки которого прикреплены к полу и стенам большими болтами. Обеими руками трясу стеллаж, но он даже не дрогнул. Великолепно, размещаю охранника сидя, спиной к боковине стеллажа. Приковываю руки к стойке все теми же пластиковыми хомутами. Стойка сварена из круглых трубок, перетереть пластиковые стяжки, как в фильмах, не получится. Только после этого обшариваю карманы, открываю клапан наплечной кобуры.

— А это правда, что они Костю убили? — Администратор стоит в дверях и по ее щекам катятся слезы.

— Я похож на урода, который такими вещами шутит?

— А я на Зинку, Костину мать, вчера наорала…

Я поднимаюсь по лестнице на третий этаж. По центральной лестнице. В кармане у меня три ключа. От номера триста шесть, соседнего с люксом. От триста пятого, самого люкса. И третий ключ, от двух дверей, соединяющих эти номера. Я вновь надел балаклаву. В кармане камуфляжной куртки штук пятьдесят оставшихся пластиковых хомутов. В правой руке пистолет Стечкина, такой же, как тот, что я оставил библиотекарше. В обойме двадцать патронов. Я очень спокоен. Меня даже чуть-чуть пугает мое спокойствие. Потому что я знаю, что я могу сейчас убить. Я словно бы дошел по «Адовой лестнице» Кана до финальной стадии эскалации конфликта, до последней ступени, до войны на всеобщее уничтожение. За несколько секунд, пока я поднимаюсь по пролетам лестницы, я понимаю, что не потеряй от моего удара охранник сознание — я бы продолжал его бить. Упавшего. Ногами. Не очень выбирая места попадания. И пистолет. Я не положил его в карман, как потенциальный козырь, которым можно воспользоваться при острой необходимости, а взял в руку, как простой инструмент, который применю при первой же необходимости. Забурел, командор, душевно забурел. Очень надеюсь, что администратор гостиницы права и никакой охраны на ночь камуфляжи не выставляют. По здравому размышлению это вполне в их логике. Они самые крутые, самые сильные в этом городе. Даже не так. Они — единственная сила в этом городке, а значит выставление охраны — это признание наличия некой альтер силы, способной на нападение. А это уже нарушение своей собственной доктрины. Поэтому я спокойно шел по центру лестницы, не опасаясь скрипа, потому что она была отлита из надежного бетона.

Третий, свежеотремонтированный этаж. Вероятно, ремонт пола тут ограничился его мытьем. Я вообще думал, что паркетные полы остались где-то в нулевых. Паркет и тонкий ковер, красно-коричневого цвета с диким геометрическим рисунком, призванным маскировать пятна. Обычно, хозяева отелей кладут в номерах тонкие ковры, чтобы они высыхали за пару часов и можно было скорее вновь сдать комнату. Тут это сделало время.

От лестницы поворачиваю вправо и, крадучись, практически прислонившись спиной к стене, иду в самый конец коридора. Мой номер последний, в самом торце. Проходя мимо дверей люкса прислушиваюсь, но ничего не слышно. Вообще, вся гостиница замерла в тишине. Очень надеюсь, что дисциплина в рядах организаторов на очень высоком уровне и все сотрудники этой банды мирно спят. Это в их интересах. Встреча со мной в нынешнем моем состоянии приведет к очень коротким переговорам.

Медленно, очень медленно проворачиваю ключ в замочной скважине, приподнимаю дверь, чтобы облегчить нагрузку на петли и они не скрипнули. Ого, дверь открывается наружу. Интересно, были ли тут несчастные случаи, когда распахнутая дверь била проходящих по