– Тебя похмелье не мучает? – спросил Али.

– Ну что ты. Это одна из моих привилегий. Мне по должности не положено.

– И что ты намерен делать, – воззвал Али к совести Иблиса, – сидеть и смотреть на мои страдания? Или все-таки сгоняешь за водкой?

– Сидеть и смотреть, разумеется. Против природы, знаешь ли, не пойдешь. А она у меня сатанинская.

– А я думал, что мы поладили.

– Конечно, поладили, чего бы я иначе здесь сидел?

– Тогда, подай вина что ли.

– А я тебе не раб и не слуга. Вот сказал про раба и сразу вспомнил твою рабыню. Ту, которая с башни сиганула. Забыл, как ее звали. Ах да, Сара. Как она тебя любила. ….. А что это за звук? – после недолгого молчания забеспокоился вдруг Иблис.

– Замолчи, – попросил Али. – У меня в голове стреляет.

Он приподнялся, сел, затем, держась за стену, пошел к бочонку с вином.

– Что это за звук? – повторил беспокойно Иблис. – Что-то мне не нравится. Эй, мужик, не делай этого.

– Заговариваться стал? – язвительно спросил Али.

Он поднял бочонок, в котором, судя по весу, оставалось не более трети.

– Выпью. А потом умру, – решил Али, обнимая бочонок.

Он вернулся на лежанку, сел. От физических усилий весь покрылся испариной. Иблис наблюдал за ним с сардонической улыбкой на лице, но улыбка то и дело пропадала, когда он прислушивался к чему-то.

– Ты ничего не слышишь? – вновь спросил он.

Али, наконец, удалось вытащить деревянную пробку, и он припал к бочонку.

– Нет, – сказал он, отрываясь, делая вдох и снова припадая к бочонку с вином.

В этот момент раздался оглушительный грохот. А затем еще один. Пещера вдруг наполнилась пылью, дымным светом, гарью. Изумленный Али обернулся и увидел, как скала отваливается и ползет куда-то в сторону. Пыльное облако пронизывали лучи солнца. Пещеру сотрясло. В облаке стояла человекообразная фигура атлетического телосложения. Видимо кто-то из олимпийских богов. Когда пыль рассеялась, фигура сказала:

– Брат мой, ты, что же так запустил себя? Зачем же из бочки пить, здесь посуды золотой немерено.

– Видел, бесовская морда, – сказал Али, обращаясь к Иблису, но его место было пусто.

– Ты уже и заговариваться стал – констатировал Егор, – кажется, я вовремя подоспел. Мне тоже оставь глотнуть вина, в горле пересохло. Между прочим, ты знал о том, что селитра выступает на камнях от сырости?

Али отставил бочонок, пошел к другу и обнял его, плача от счастья.

– О-о, – сказал Егор, – да, ты, я вижу, здесь не просыхал все это время. Короче говоря, я, кажется вовремя.

Арабы в своем победоносном шествии в 664 году дошли до Мультаны в Северной Индии, но страны не заняли. Завоевание горной страны к югу от Гиндукуша было кратковременным. Кабул завоевал Саффарид Якуб б. Лайс. Его династию сменили наместники Саманидов. Один из них Алп-тегин утвердился в Газне. Зять Алп-тегина Сабук-тегин расширил его владения, разбил раджпутов и оставил наместника в Пешаваре. Его сын, знаменитый Махмуд Газневи, двенадцать раз совершал набеги на Индию, дойдя до Кашмира и Пенджаба, занял Канаудж и Муттру, захватил Сомнат и Анхальвар, столицу Гуджерата. Основанная Махмудом империя, простиралась от Лахора до Самарканда и Исфахана. После смерти Махмуда сельджуки разбили у Мерва его сына Масуда, овладели всеми персидскими и трансоксианскими владениями газневидов от Балха до Рея. После этого газневиды перенесли свою столицу в Лахор.

Газневидов сменила династия Гуридов, которые были родом из горной области Гур, что между Гератом и Газной. Бывшие поначалу зависимыми наместниками газневидов, со временем отняли у них власть, подчинив себе Лахор. Представитель этой династии Ил-тутмыш победил синдского владетеля Кубачи. Заставил бенгальского наместника признать свою зависимость и оказал сопротивление султану Джалал-ад-Дину, пытавшемуся завоевать Индию, когда монголы вынудили его отступить за Синд.

Набеги газневидов на Индию, захват Лахора был началом мусульманского владычества в Индии. Один из правителей Мухаммед Гури подчинил себе Синд, Мультан, и Лахор. После этого напал на главу чохан-раджпутов раджу Притви. После нескольких боев все закончилось полным поражением раджпутов. В 1206 году раджа погиб во время смуты, вызванной нашествием хорезмийцев, он был убит шайкой гаккаров. Тюркские рабы, служившие при нем военачальниками, стали предъявлять претензии на власть. К моменту описываемых нами событий эта область была под властью Ил-тутмыша.

Раджа Пракаш был внебрачным отпрыском одного из вельмож, сделавшего карьеру при дворе царей-раджпутов в Северо-Западной Индии. Но это было до завоевания Индии султаном Махмудом Газневи. В настоящее время Пракаш был владельцем большого поместья в гористой местности между Мультаном и Лахором. Кроме поместья ему принадлежало рисовое поле, которое он сдавал в аренду жителям из близлежащей деревни. Собственно, деревня тоже принадлежала ему. Это было все, что осталось ему в наследство от отца, некогда влиятельного вельможи. Большое поместье и жизнь на широкую ногу требовала больших затрат. Промотав наличные деньги, он заложил поле и свою деревню. Он собрал некоторое количество денег, накупил товаров и по совету своих друзей, таких же мотов, как он сам, отправился с торговым караваном в Исфахан, а затем в Герат. Торговля шла ни шатко, ни валко, и тогда ему кто-то сказал, что индийские пряности пользуются большим спросом в Ширване. Он сел на корабль в Бендер-Энзели и попал в плен к пиратам. О дальнейшем читателю уже известно, освободиться из плена ему удалось без выкупа. Но финансовое его положение было катастрофическим. Деньги молодой жены ушли на выкуп земли и текущие расходы. В настоящий момент он так же нуждался в деньгах, как и до торгового путешествия. Раджа Пракаш пребывал в самом мрачном расположении духа, когда вошел слуга и сказал, что приехали двое людей, которые хотят его видеть.

– Если это попрошайки или монахи, что одно и то же, гони их прочь, – сказал Пракаш.

– Нет, господин, по виду, они похожи на людей благородного звания.

– А имен нет у них? – раздраженно сказал раджа. – Болван, мог бы спросить.

– Я спросил, но они не ответили. Сказали, что вы будете рады им.

– С какой стати я должен радоваться кому-то? Ладно, приведи их сюда. И подай что-нибудь – фруктов, чая. Хотя нет. Дождешься моего знака, потом подашь. Кто бы это мог быть?

Слуга ушел за гостями, а Пракаш вышел на балкон, потому что оттуда была видна площадка перед входом в дом. Но оказалось, что слуга уже впустил их во двор. И они стояли под навесом из виноградной лозы и переговаривались негромко, слов было не разобрать. Он вернулся в комнату и сел в ожидании. Когда слуга ввел гостей, Пракаш изменился в лице, но тут же справился собой и улыбнулся.