– Ты стал очень раздражительным последние дни, братец, – Таня листала страницы, не глядя на него и сохраняя спокойствие, что только подливало масла в огонь. – И настроение у тебя меняется постоянно. Что происходит?

– Не лезь ко мне. Лучше скажи, у тебя еще остались деньги из теткиных? Дай взаймы ненадолго?

Танюша фыркнула:

– И не подумаю! Твои-то где?

– Раз прошу, значит кончились. Так дашь? Я в один дом иду, так надо хоть конфет купить.

– Ты, братец, про мои деньги забудь, – Таня выпятила нижнюю губу и в упор посмотрела на брата. – Есть ли, нету… Тебе это отныне всё равно! Ни от тетки, ни от папашки век ничего не дождешься, а я – барышня, если ты еще помнишь. Я в одном платье второй раз никуда не выйду. На, посмотри, сколько стоит одна ткань! Думай о себе сам.

– Ну, только попроси у меня что-нибудь! – в бессилии пригрозил ей Сергей.

– Что именно? – усмехнулась Таня и, наконец, отложила журнал. – Да и какая разница, результат был бы такой же. Мы с тобой – два сапога пара, братец. Расскажи лучше, что там наверху? Красиво было?

– Долго было! – раздраженно отвечал Сергей. – Красиво первые пять минут, а потом два часа все поля, лес да речка. Скукота!

– А королевскому сынку понравилось! Его папаша тетке в благодарность чего только не наприсылал – и чаю, и зонтиков кучу. Уж и не знает, чем бы еще отблагодарить, в воскресенье обещался лично быть с визитом, наша-то готовится. И вся свита в восторге. Так что будь дома, не пропадай, а то скажешь после, что не знал. Еще он прислал какую-то спиртовую бутылку с настоящей змеей внутри. Бр-ррр! То ли тетушке теперь надо кунсткамеру открывать, то ли внутрь сей напиток употребить. Ха-ха! Ей-то вреда не будет!

– Ехидствуешь, сестренка? – Сергей снова закатал рукав, но посмотрев на Татьяну, опустил его. – Да, от этого посещения не увильнуть! Тетушка не спустит. А суббота у меня уже занята. Все, остается на мои визиты только сегодняшний вечер. Скажи ей, что ухожу и буду поздно.

Проходя через гостиную, Сергей увидел на столе ворох неразобранных свертков. Он вытащил из них три тонких и длинных, развернул и выбрал один китайский зонтик в золотых тонах. Пригодится вместо конфет. Но что же делать с лекарством? Без него он действительно становился раздраженным, это сестра точно подметила. Ладно, ничего. Может же он прожить какое-то время и так. Нельзя же признать, что думающий, сильный, самодостаточный человек может впасть в зависимость от какого-то белого порошка! «Вот нарочно не буду о нем думать», – решил он и, уйдя на свою половину, небрежно бросил камердинеру:

– Переодеваться к визиту!

***

У Варвары этот вечер был салонным. Народу набилось много, все курили прямо в комнатах и по очереди много читали. Люди сегодня собрались все больше случайные, не было видно нигде ни Леврецкого, ни Неволина. Последнее, в общем, было на руку Сергею, дабы не впасть в общие недавние воспоминания. Но он внезапно ощутил, что без Клима ему даже как-то одиноко. Все остальные здесь были если не враждебными элементами, то чуждыми уж точно. «Что это я переживаю как гимназистка? Да тьфу на них всех скопом!» – подумал про себя Сергей. К нему направлялась хозяйка, которой тоже сегодня было как-то не по себе. Офиногенов с той поры не объявлялся вовсе, да и остальные ее приближенные паладины сегодня не явились. Но зато можно было предъявить Сергея широкому обществу. Она, зная уже немного его нрав, решила не нарываться на прямой отказ, а подвести его к тому, чтобы он сам захотел почитать.

– Еще раз благодарю Вас, Сергей Осипович, за столь экзотичный презент. Вы подтверждаете негласно данное Вам прозвище, – она улыбнулась.

– Какое же это? Я не слышал.

– Вас называют «вечный странник». Но это я сообщаю Вам по секрету, – она заговорщицки оглянулась по сторонам. – Вот Вы и на деле доказываете Вашу приверженность к путешествиям. Вы сейчас интересуетесь Азией?

– Если только лишь в воображении, милейшая Варвара Михайловна, – Сергей заметил нескольких гостей, которые задержались подле них, прислушиваясь и надеясь на развлечение. – Но путешествие, хоть и недалекое, действительно состоялось. Я вчера, господа, предпринял полет на воздушном шаре. Сопровождал сына нашего китайского гостя, оттуда и сувенир.

– Ах, как Вы смелы! – всплеснула руками хозяйка.

– Да ну что Вы, Варвара Михайловна, – Сергей наслаждался всеобщим вниманием, и уже совсем не сожалел, что поддался на угрозы и уговоры тётки с этим полетом. – Это абсолютно безопасно, летают, как видите, даже дети. Рекомендую всем, господа и дамы.

– Так вот откуда это прозвище? От Вашей склонности испытывать судьбу и совершать рискованные вояжи?

– Не думаю, милая хозяюшка, – Сергей достал любимую трубку. – Всё же путешествия подразумевают под собой иной образ жизни, наполненный не только впечатлениями, но и… Как бы это помягче? Неудобствами. Это несколько далеко от меня. «Странник» – понятие больше философское, образное, не такое прямолинейное как «путешественник».

– Да, да. Согласна с Вами. Опасности и их оправданность. Я недавно прочла, господа, как год назад, весной, в полярной норвежской экспедиции произошел небывалый случай. Вмерзнув во льды, люди на судне двигались вместе с ними, что, в общем-то, соответствовало задачам экспедиции, главной целью которой было изучение полярных течений, их скорости и направления, а не покорение самого полюса. Но, вдруг поняв, что дрейфующий корабль начинает относить уже прочь от него, Нансен в эмоциональном порыве предпринимает вылазку на лыжах. С одним только своим товарищем, с небольшим запасом продовольствия. День за днем они упорно идут вперед, на север, теряя силы и собак. И вот, в какой-то миг разум берет верх. Понимая, что если с этого момента продолжать движение к цели, то, даже достигнув полюса, никаких ресурсов, а значит и возможностей вернуться обратно, у них не останется. И они поворачивают на юг. Это называется – «точка возврата».

– Они так и не побывали на северном полюсе? – спросил кто-то из гостей в полнейшей тишине.

– Нет, – задумчиво ответила Варвара. – Но я увлеклась, господа. Так откуда, все-таки, Ваше прозвище, дорогой Сергей Осипович? Я вначале думала, что это из каких-то Ваших стихов, но не нашла.

– Из стихов, Варвара Михайловна, – Сергей смотрел сейчас на нее впервые заинтересованным взглядом, она поразила его своим воодушевленным рассказом. – Они вряд ли где-то печатались, если только в альманахах. Такие, знаете ли, случаются иногда. В ранней юности. Максималистские и амбициозные, – он самокритично улыбнулся. – Не стоят внимания.

– Может быть сейчас? – Варвара забыла про то, что вокруг люди, под его взглядами не замечая никого больше. – Может, вспомните их для меня?

– Может, ты хочешь меня приручить, как дворовый шарманщик свою обезьянку? – Сергей поднял глаза прямо не нее.

– Что, простите? – задохнулась Варвара.

Лицо ее запылало жаром и покрылось пунцовым румянцем, а в груди все, напротив, мгновенно заледенело и превратилось в снежную пустыню, которую уже никому не перейти, потому что нет сил. Вокруг них воцарилась полнейшая тишина, все замерли. Сергей стал набивать потухшую трубку, потом положил ее на костяную пепельницу, стоявшую перед ним, и встал из-за стола. Он задвинул стул, оперся обеими руками на его спинку, образовав, таким образом, некий барьер между ним и Варварой. Или трибуну. Потом улыбнулся одним уголком рта и снова посмотрел на нее.