ответ: На основании повторных размышлений я согласен с тем, что твоя помощь может оказаться важной или даже критической для моего успеха. Я могу надежно сохранить твою просьбу, не рискуя своей изначальной миссией.;

отправлено: Потрясающе. Я попрошу кое о чем позже, но новость замечательная. Что касается моих идей, то я рассмотрел все, что мне известно о человеческой натуре, о поведении индивидов и о том, как они реагируют в качестве группы, и еще раз обдумал грустную историю нашего человечества, полную насилия. И теперь я лучше понимаю те инструменты воздействия, которые есть у тебя. Не думаю, что ты имеешь достаточно для того, чтобы подавить (или устранить) все население так, как ты планировал.;

ответ: Да.;

//соединение продолжено;

Конечно, есть еще многое. Многое такое, что нужно сказать. Потребовать других откровений. И возможно, еще много лжи осталось невысказанной.

Да и многое другое.

Но Дитя Лордов нетерпеливо. Я догадываюсь, что человеческая драма не производит на это впечатления. Особенно после того, как оно уже уничтожило миллиарды жизней.

– Идем, Долория! Мы начнем с тебя. За остальными мы вернемся. Очень многое нужно сделать с каждым из вас.

– Я с тобой не пойду. – Это мое окончательное решение, и я скрещиваю руки на груди.

Они могут прийти за мной.

Они могут сделать все, что пожелают.

Но я не пойду с тварью, убившей моих родных.

И не позволю, чтобы моих друзей повели на смерть из-за меня.

– Но у тебя нет выбора, – говорит Нулл. – Была заключена сделка. Вы принадлежите нам. Всегда принадлежали. Мы вас создали.

– Я не какой-нибудь обломок, который ты можешь забрать. Я не часть твоей машины смерти.

– Но это так, ты такова и есть. И выбора у тебя нет. Ты часть нас. Принадлежишь нам.

Нулл смотрит на меня без какого-либо выражения, и я гадаю, как долго он будет выглядеть подобным образом и когда треснет его фасад.

Судя по всему, скоро.

Я ощущаю, как разочарование карабкается вверх по ступеням, что между нами.

Ро снова выходит вперед, закрывая меня собой:

– Нет, у нее есть выбор. И она его сделала. Она не пойдет с тобой.

– Это не тебе решать, Фьюро Костас. – Нулл нетерпеливо моргает. Говорить с ним – все равно что говорить с Доком.

Но Ро как будто не слышит.

– А знаешь, если хорошо подумать, так ведь и есть.

– Почему это? – спрашивает Нулл.

– Потому что она не пойдет. Потому что я так говорю. – Ро делает еще один шаг по направлению к кораблю. – И потому что вместо нее пойду я.

Нулл заинтересованно смотрит на него. Я ощущаю, как между нами проносится острый луч энергии.

– Это, Фьюро Костас, совершенно другое предложение. Дай нам подумать.

Я хватаю Ро за руку:

– Прекрати! Ты не можешь этого сделать!

Он выдергивает руку:

– Могу. И вообще-то, уже делаю.

Меня охватывает панический страх.

– Не надо! Не надо! Останься с нами! Останься со мной! Мы справимся, выстоим. Мы продержимся вместе. Мы будем бороться вместе, как ты всегда этого хотел.

Ро грустно улыбается мне:

– Вот как раз этого я никогда не хотел, Дол. Ты – вот чего я желал.

Мое сердце уже колотится с бешеной скоростью.

– Прекрати! Ты не можешь!

Ро делает шаг назад, ко мне:

– Ты – все, чего я хотел, и ты должна мне позволить сделать это. Я больше не хочу оставаться здесь. Не так. Здесь я тебе не нужен. Ты и сама можешь о себе позаботиться. – Ро кивает в сторону Лукаса. – И о Пуговице. Ты ведь заботишься о нем с того самого дня, когда мы его нашли, мокрого, там, на пляже.

Я уже не могу сдержать слезы:

– Я не хочу, чтобы ты это делал…

Он вытирает слезы с моей щеки:

– Не от тебя зависит. Я – боец, помнишь? Я только это и делаю. Нахожу что-то такое, за что стоит сражаться, а потом бросаюсь в драку.

Я качаю головой:

– Ты сумасшедший.

– Ничего подобного. Я очень умный. И моя находка – ты, Дол. Ты – то, за что стоит сражаться. Так позволь мне устроить драку.

– Ты не должен этого делать, – произносит Тима из-за моей спины.

Лукас откашливается:

– Она права. Никто из нас не хочет, чтобы ты это сделал.

– Я ничего не должен делать. Но если уж я за что-то взялся, вам меня не остановить, вы это знаете.

Ро привлекает меня к себе, наклоняется ко мне. Я вижу его губы, всего на какое-то мгновение, и вспоминаю.

Они должны быть такими мягкими.

Мягче, чем его уши.

У них должен быть вкус зернышек граната.

Потом Ро целует меня, быстро и крепко, и отталкивает в тот самый момент, когда я хочу ответить.

Вот так всегда между нами.

– Пообещай, что вернешься, – говорю я. Это все, о чем я могу думать… что могу вынести.

– Тебе от этого станет легче? – усмехается Ро. Я киваю. – Тогда обещаю. – Он гладит меня по щеке.

– Ты должен обещать всерьез, – упрямо настаиваю я.

– Конечно. Так и будет. И я вернусь ради тебя. Обещаю.

Я обнимаю его, прижимаюсь лицом к его груди, как делала много раз прежде.

А Ро обхватывает мою голову ладонями, заставляет поднять лицо и осторожно целует в щеку.

А потом шепчет мне на ухо.

Я слышу его слова и понимаю, что они означают прощание.

– Люблю тебя, малышка.

– Я знаю, Ро…

Я не в силах посмотреть на него. Все это слишком ужасно, невыносимо печально…

Потом Ро хватает Тиму и целует ее в губы. Она явно удивлена, и Ро хохочет.

Фортис протягивает ему руку, но Ро лишь кивает в ответ.

– Ты тут поосторожнее, Пуговица, – говорит он Лукасу. – Или я вернусь и врежу тебе как следует.

А потом он бежит вниз по лестнице, перепрыгивая через ступеньку, и останавливается лишь тогда, когда оказывается возле серебристого корабля.

Я сдерживаю дыхание.

Мы все почти не дышим.

Даже Фортис не может заставить себя отвести взгляд.

Ро кивает как бы ребенку Лордов – Нуллу, монстру, – и наклоняет голову, чтобы войти в прямоугольник света.