В комнате, протянувшейся вдоль корпуса "Икара", она обнаружила акваланги, водные лыжи и компактную моторную лодку, подвешенную на сложной системе ремней и рам; резная лестница вела наверх, на пассажирские палубы. Одна стена была раздвижной, чтобы спускать шлюпку на воду, а в деревянном полу Анна нашла круглый люк из сверхпрочного полистекла, сквозь которое была видна пенившаяся вода озера. Келсо помедлила, глядя в люк. Имплант, встроенный в легкие, позволял человеку несколько минут обходиться без кислорода, но не слишком ли это рискованно сейчас? Сквозь стекло она видела темно-синий водоворот с белой пеной. Люк не был предназначен для использования во время движения; прыгнув в воду, Анна оказалась бы прямо в водовороте, образуемом мощными гидрореактивными моторами. Придется искать другой путь, подумала она.

Обойдя лужицы морской воды на дощатой палубе, Анна поискала вокруг что-нибудь, что могло бы пригодиться. Локтем она разбила стекло на приборной панели моторной лодки и схватила хранившуюся внутри ракетницу. Устройство напоминало пистолет без ствола; оно вряд ли могло служить оружием, но выбора не было.

Анна сунула ракетницу в карман и взглянула на вещевой мешок, лежавший у кормы лодки, надеясь найти в нем что-нибудь полезное. Она потянула за веревку, и мешок развязался.

Взгляд ее упал на мертвое пепельно-серое лицо Ди-Бара. Сломанная шея была одной сплошной багровочерной опухолью.

Келсо выругалась и отпрянула. Из мешка на палубу выкатились грузила. На какой-то миг Анну снова охватил гнев, ненависть к хакеру за предательство, но эти эмоции быстро исчезли. Перед ней был труп испуганного мальчика, который так и не понял, в какое серьезное дело он влип.

Осмотрев тело, она пришла к выводу, что его убили совсем недавно. С момента взрыва на мосту прошло всего несколько часов, и, пока Анна была погружена в искусственный сон без сновидений, Намир и его подельники, очевидно, допрашивали Ди-Бара. Она обнаружила множество синяков и переломов; Келсо попыталась представить, что ему пришлось вынести. А ведь он уже считал себя равным Тиранам, считал, что принят в их ряды после убийства Круа и захвата Анны — считал до того момента, пока не начались пытки.

Вряд ли хакер продержался долго; наверняка Намир пытал мальчишку, даже когда тот рассказал все, что знал. Чтобы быть уверенным, что тот не солгал. "Что он выдал им? — думала она. — Имена членов "Джаггернаута"? Местоположение штаба "Новых сыновей свободы"?" Страшно было даже подумать, что враги могли предпринять, владея этой информацией.

— Патрик, — произнесла она, осторожно закрывая ему глаза, — глупый ты мальчишка.

Едва успели эти слова сорваться с ее губ, как воздух над одной из луж задрожал, и знакомое леденящее чувство того, что рядом враг, охватило женщину. Анна протянула руку к борту лодки, и пальцы ее сомкнулись на рукоятке багра.

Резко развернувшись, она швырнула в сторону противницы деревянный штырь. Он пронесся по воздуху и, столкнувшись с чем-то невидимым, разлетелся в щепки. В следующую секунду прямо из ничего возник призрак, и Федорова, отбросив в сторону багор, со зловещей ухмылкой устремилась к Анне.

Наемница двигалась быстро; в квартире электромагнитная граната уравняла их шансы, но сейчас Келсо с самого начала стало ясно, что она проиграла.

Анну охватили одновременно слепая ярость и дикий страх. Она уцепилась за какую-то перекладину, оказавшуюся у нее над головой, подтянулась и ударила киллершу ногами в лицо. Федорова отлетела в сторону, и, прежде чем она успела вскочить, Анна бросилась к лестнице, ведущей на верхнюю палубу.

Наемница настигла Келсо в тот момент, когда она выскочила в просторное помещение с огромными стеклянными окнами. Повсюду были расставлены бархатные диваны и копии елизаветинских столов ручной работы, соседствовавшие с минималистскими голограммами и встроенными компьютерами.

Анна схватила подставку для ног и швырнула за спину, пытаясь замедлить приближение Федоровой, но промахнулась и споткнулась обо что-то. Наемница набросилась на нее, и она услышала негромкое шипение искусственных мышц. Ноги Анны оторвались от земли, и Федорова швырнула ее в сторону.

Келсо перевернулась в воздухе, с грохотом врезалась в стеклянную лампу и упала на полукруглый бар в дальней части каюты. Бок обожгло огнем, когда под ее весом захрустели осколки бокалов и бутылок. Она захрипела и, перевалившись через стойку, рухнула на пол.

У нее закружилась голова, по лицу потекла кровь из открывшейся вновь раны, но Анна попыталась подняться. Медленно моргая, она заметила рядом бутылку бурбона и схватила ее за горлышко.

Келсо выпрямилась в тот момент, когда Федорова прыгнула к стойке, и опустила бутылку как дубину. Киллерша попыталась отразить удар, но стекло разбилось о ее руку, разлетелось вдребезги, и наемница зашипела от боли.

Анна невольно оскалила зубы в злобной ухмылке; добиться хоть какого-то звука от безмолвной женщины, хотя бы самого незначительного, было своего рода победой.

Темно-коричневая жидкость расплескалась по телу Федоровой и стойке бара, и женщина отступила на шаг. Именно это мгновение и нужно было Анне, чтобы выхватить из кармана ракетницу.

Она нажала на курок, и дымящаяся ракета полетела, огибая бар и оставляя за собой пахнущий фосфором след. Федорова бросилась в укрытие; ракета подожгла разлитое спиртное, и пламя мгновенно распространилось по комнате. Едкий, липкий оранжевый дым наполнил помещение.

Закашлявшись, Анна выстрелила во второй раз и попала в цель. Куртка Федоровой сразу загорелась, и красные языки пламени устремились к лицу.

Келсо пробиралась сквозь густой дым и воющее пламя к окну, стремясь выбраться. За спиной она слышала звон бьющегося стекла и треск огня — один из диванов превратился в факел.

В этот момент перед ней из клубов дыма появилась Федорова. Кожа ее шипела, лицо было перекошено от ярости, и наемница походила на исчадие ада.

Украденный водный мотоцикл стремительно несся следом за "Икаром", преодолевая расстояние огромными прыжками. Корма яхты нависла над Саксоном, и он заметил, как в центральной части палубы вспыхнул огонь. На мгновение ему показалось, что это отражение солнца в стекле. Бен присмотрелся — языки рыжего пламени вырывались из разбитого окна.

Саксон увеличил скорость и обогнул яхту, направляясь к той стороне, где был виден пожар, и надеясь, что дым скроет его приближение.

Голос по радио на французском, английском и китайском языках от имени швейцарской полиции приказал "Икару" заглушить двигатели и лечь в дрейф.

Намир презрительно усмехнулся, выключил радио и бросил разгневанный взгляд в окно; в этот момент на мостик вошел Барретт.

Великан был в ярости, и по изуродованному лицу из глаза, словно слезы, текли струйки крови.

— Какого дьявола там происходит? — прорычал он, указывая большим пальцем в сторону кормы. — Пожарная сигнализация вопит как сумасшедшая! Келсо не может быть на средней палубе, так что…