href="ch2.xhtml#id47" class="a">[47] из глаз Клары побежали ручейки. Слезы принято прятать в дожде, но она спрятала свои в горячем душе.

Новое чувство пугало. Пугало тем, что его невозможно было выразить словами и осмыслить. Пугало новизной. Пугало так, как пугает мысль о том, что забыла выключить утюг или газ, когда уже отъехала на приличное расстояние от дома. Пугало иррациональностью. Пугало рациональностью: если это слово на Л, то дальше все равно пути нет – с Матвеем ее не связывало ничего, кроме животного притяжения, химии. С одной стороны, он не в ее вкусе. Полноват. Потный и не очень мужественный. Вредный, потерявший свои очки по дороге, но все равно остающийся в них, разглядывая окружающее через искажающие линзы. Карпов привык к лучшей жизни. Ее любимая Первая, ее товарищи, нравы и увлечения были для него, скорее экзотикой, нежели бытием. И сама Клара была для него, наверное, охотничьим трофеем. Утешительным призом на сафари для богатеев. Что она могла дать ему, интеллектуальному, успешному, богатому – видно, что богатому, – кроме своей души, которой грош цена? Это с другой стороны.

– Клара! Выходи давай! Время! Выдвигаться нужно! – крикнул Богдан.

Она вышла из душевой. Чтобы не смущать его, Клара обмоталась полотенцем. И все равно поймала на себе хищный, раздевающий взгляд. Так вот оно что: не от смущения и скромности он прятался от наготы Клары. Все это время он прикрывал рукой собственную наготу – этот взгляд. Наполненный злобой. Пугающий и голодный. Пронизывающий, как стылый осенний ветер. Клара видела раньше такой взгляд в глазах самых отчаянных детей в приютах.

– Богдан, я быстро переоденусь. Который час? – спросила она.

– Восемь десять. Наступают сумерки. Как быстро мы доберемся до КПП?

– За двадцать минут максимум. Богдан, прости меня за то, что смутила тебя своим поведением сегодня. И Матвея прости тоже. Ты нас спасаешь. С нами в одной лодке. С тобой спокойнее. Я благодарна тебе. Батюшка говорил, что в Обители у меня дом, сестры. И братья. И, глядя на тебя, я понимаю это теперь.

Она обняла его. Он смутился, на щеках появился очаровательный румянец.

– Люди помогают друг другу жить, Клара, – сказал Богдан. – Все в порядке. Замяли.

За двадцать минут мужчины успели переодеться в камуфляжные футболки и шорты, обуться в легкие кеды болотного цвета – все это нашлось на складе. Богдан долго возился с одеждой и шнурками. Не привык еще к отсутствию ведущей руки. Клара потянулась было пособить, но тот отогнал ее беззлобно: «Папа говорил, никогда не стоит привыкать к помощи, всегда отрабатывать самому».

Из подходящего по размеру облачения для себя Клара нашла только форму медсестры – бирюзовую рубашку и хлопковые брюки. Ее и надела.

Они спустились еще на один этаж, в катакомбы. Прошли по хорошо знакомому ей скальному проему, украшенному сотней разноцветных выстрелов из пейнтбольных маркеров. Как будто Джексон Поллок гостил в Обители и оставил свой след. Наверное, ему бы тут понравилось.

Как Клара и обещала, путь до выхода из кургана занял ровно двадцать минут. За это время они промчали несколько километров на дрезине на магнитной подушке. Вдоль покрытых граффити камней. Вдоль нескольких просторных вестибюлей, похожих на станции метрополитена, – с толстыми кирпичными колоннами, мозаиками, крупными плафонами.

На одной из таких «станций» стоял бронзовый памятник Льву Ивановичу, в натуральную величину, без постамента. Цельнометаллический Пистолетов тыкал пальцем прямо в проезжающих, как дядя Сэм: «I want you!» Смотрел по-отечески строго. Борода его вздымалась. Лысина была отполирована добела десятками рук – люди в общине хоть и были религиозны, но в приметы тоже верили. Считалось, что если потереть лысину Владыки, как его называли в Первой, то это принесет удачу.

Путь наверх был разломан. Или не достроен. Лифт не работал. Эскалатор стоял. По его железным рифленым ступеням пришлось идти пешком. Матвей запыхался и ощутимо хромал – видимо, агрессивная сексуальная схватка далась ему нелегко. Весь путь он был отрешен и задумчив. Пару раз он робко брал Клару за руку, и девушка чувствовала, что его рука холодна и слаба.

Пройдя по эскалатору наверх и взобравшись по вертикальной лестнице, они оказались в небольшом помещении перед массивным железным люком. Настало время выходить.

Богдан заметил проход в смежную комнату с надписью «Дозорная». Зашел туда. Вход закрывала металлическая дверь со сканером отпечатков. Богдан боязливо поднес руку к сканеру. И дверь отворилась. Внутри мерцали десятки экранов, как у охранников в супермаркетах. На всех экранах транслировалась однообразная картинка – кусок гравийной дороги и лес, лес, лес. При этом изображение двигалось постоянно, аж в глазах рябило.

– Кстати, тут можно оценить обстановку. Молодец, что догадался! – похвалила Клара.

– Тут камеры развешены везде, выходит? – изумился Матвей.

– Судя по тому, что изображение меняется, – это что-то другое, – сказал Богдан.

– Батюшка попросил инженеров перепрошить пару десятков квадрокоптеров, – пояснила Клара. – Так что некоторые дроны в лесу – наши. Не городские.

Богдан несколько минут наблюдал за происходящим на экранах.

– Смотрите! – показал он пальцем на один из них. – Полиция! Они группируются. Видите фигуру с мегафоном? Это командир сейчас инструктаж делает. Жаль, звука нет. Но суть одна: они готовятся к операции. Может, они бункер штурмуют?

– Бункер укреплен, – ответила Клара. – Они его даже открыть не смогут. Die Feste![48]

– Ну и Обитель им штурмовать нельзя, – сказал Матвей. – У них строгий запрет. И никто не пойдет на подобное.

– Они совсем близко. Но при этом не двигаются. Нужно срочно идти! – сказал Богдан.

– Давайте тут останемся? – предложила Клара. Она только сейчас поняла, что Матвея за стенами Первой не ждет ничего хорошего. Девушка аккуратно отвела Богдана в сторонку и зашептала ему:

– А Матвею в Обители тоже руку отнимут?

– Тебе лучше знать – ты же в этом регулярно участвуешь.

– Я не хочу туда идти теперь. Мне жалко Карпова.

– Не дури, Клара! – зашипел Богдан. – Если сегодня полиция поймает твоего мальчика нового, то завтра его поджарят на электрическом стуле. У него нет выбора. Зато с тобой будет в Обители жить. Круто же?

Клара вздохнула:

– Ладно, ребята, нужно двигаться в Первую. Батюшка всех нас спасет.

– Почему вы так надеетесь на вашего «батюшку»? – спросил Матвей. – Что в нем такого особенного, что ваши люди не стесняются нападать на полицейских и вступать с ними в перестрелки? Вы вроде несильно религиозны, не фанатики. Но волю этого человека выполняете беспрекословно!

– Матвей, тебе просто нужно с ним пообщаться, – сказала Клара и поцеловала парня.

Клара.

13 августа 2035, понедельник, вечер

– Клара Олеговна, дочка, неси