был куда ближе к своей цели, чем Ангел. Хотя и Ангел подобрался вплотную к своей.

Как этому Карпову вообще удается все?

– Да ладно тебе, Бень. Мне тоже не по себе от этой парочки. Просто отпусти ситуацию, настройся на то, что Владыка наградит тебя совсем скоро. Может быть, даже сегодня вечером.

– Уж больно легко все у Демона получается.

– В плане общения с девушкой? Ты что, ревнуешь?

– Нет, тут другое. Почему у меня так не выходит? Почему таким, как Матвей, все так легко достается? Вот у меня с Таей не срослось.

– Что-что? Теперь это так называется? «Не срослось»?

– Не передергивай! Ты понял, о чем я.

– Понимаешь, между двумя людьми противоположного пола всегда есть момент, когда надо подсечь. Это как рыбалка. И клюет у всех. Даже у такого хмурого типа, как ты, Бень. Просто нужно распознать это мгновение, и все. Ты же ходил на тренинги по пикапу? Там есть кинестетика – как и когда правильно телку щупать, там, тискать. Но это фигня полная! Лишь техника, которая помогает делать нужные шаги вовремя. А вот понять, когда момент настал, – это талант. Либо есть, либо нет.

– Так как распознать этот момент? – задумчиво спросил Богдан.

– Кто бы знал… Но именно умение распознать и отличает успешного у баб мужчину от такого, как ты. Я думаю, нужен настрой. Ловить волну, что ли… Ну знаешь, когда ты покупаешь себе галстук-бабочку и начинаешь замечать в городе других в таком же галстуке. Магия.

По подземелью разнеслись недвусмысленные женские стоны.

Двойник многозначительно покивал.

– Ладно, Бень, – сказал он. – Опять весь секс достался не тебе. Ну хоть рука у тебя осталась… Ладно-ладно. Шучу. Сегодня все равно обоих сдадим попу. В руки. А там я, так и быть, дойду с тобой до монашек.

– Я не могу уже это слушать. Пойду прерву их!

– Да ладно, Бень, чего ты! Это могли быть мы с тобой. Ну не прям ты и я… того. А мы с кем-то, кто тебе подошел бы. Вроде Таисии. Когда ты уже научишься жить дальше? Эта ампутация руки – символ твоей новой жизни. И ты начинаешь ее вполне достойно – выполнив задание главного местного воротилы.

– Меня смущает то, что Карпов прямо чувствует эту Клару. Умудрился ее найти в лесу – наверняка опять Демон перехватил управление, ха-ха-ха. Между ними просто есть химия. А свою теорию с моментами можешь на свалку нести!

– Бень, вся «химия» – это вещь для дамских романчиков. Не существует ни страсти, ни «химии» – только нужное поведение, чуть-чуть везения и правильный момент.

– Именно что химия!

– Ага-ага. То-то они сейчас смешивают эту химию с физикой. А ты тут втихаря грустишь и завидуешь, вуайерист увечный.

– Как бы то ни было, они прошли все базы и сделали хоум-ран. Лев Иванович говорил, что Демон ищет Блудницу, чтобы соединиться с ней. Что дальше будет? Чего ожидать теперь?

– Ну… секс – еще не полноценное «единение», я думаю. Но за развитием их отношений нужно бы проследить. С другой стороны, я не думаю, что они успеют дойти до какой-то действительно важной вехи. Просто дай Матюхе ее спокойно дотрахать и стартуйте уже в Обитель.

Глава 22

И в воздушный покров улетела на зов

Навсегда… О, Влюбленность!

Ты строже Судьбы!

Александр Блок,

«Королевна жила на высокой горе»

Клара.

13 августа 2035, понедельник

Кларе уже доводилось заниматься сексом в полевых условиях при первом знакомстве. Необходимое и достаточное условие было соблюдено: она недавно приняла душ. Мужчины заводятся быстро, с пол-оборота. Вспыхивают как спичка. В то время как женское желание разгорается медленно. Подобно дровам в камине или углю в мангале. Эта стремительность противоположного пола всегда завораживала Клару. Она читала где-то, что так устроено природой. Самец должен всегда с ходу ловить нужный настрой, чтобы быть готовым размножиться.

Матвей нужный настрой поймал. Он неистово брал ее прямо на обеденном столе. Не сказать, что парень был хорош как мужчина. Но он старался. Движения его были какие-то дерганными, нервными, тревожными. Как у девственника в первый раз. Но оно и понятно: то, что они все пережили сегодня, ставило под вопрос не только качество der Geschlechtsverkehr[45], но и сам его факт.

Поразмыслив, Клара вытряхнула из себя Матвея, спрыгнула со стола и почти дзюдоистским движением раскатала обалдевшего увальня на столе, как тесто. Затем вскарабкалась на его бедра сверху и произвела повторную стыковку. Стало если не лучше, то точно ловчее. Вид перед парнем, должно быть, открылся невероятный.

Воистину, секс – лучшее лекарство от стресса. Это стоило того – запустить тяжелый маховик плотских удовольствий, чтобы он достиг момента инерции, снимая тревогу и подпитывая тем самым следующий заход. Они запустили его дважды, прежде чем вернулся Богдан и приказал собираться.

На Клару навалилась сладкая истома, граничащая с абсолютной ленью. Когда не хочется вообще ничего. Мысль о том, что нужно куда-то идти и день еще не закончился, внушала почти ужас. Клара медленно слезла с Матвея. Даже не удосужилась надеть обратно халат. Пошла в душевую, как Ева по райскому саду. Оставила своего то ли Адама, то ли Змия-искусителя лежащим на столе практически бездыханным. Со спущенными штанами и блаженно-придурковатым выражением физиономии.

Клара подмигнула Морозову, тот покраснел и отвернулся. Какой скромный.

Душ. Холодный. Горячий. Холодный. Мощный, как те струи дождя из сна. Потоки пены стекали и уносились по желобу вдоль ряда душевых кабинок. Клара во весь голос напевала «Spielmannsfluch»[46], пританцовывая.

В общем, в случившемся для Клары не было ничего необычного. Необычным было глубокое послевкусие. Непохожее ни на что из испытанного ранее. После таких схваток Клара всегда ощущала небывалый подъем настроения, стремительно рвущиеся наружу откуда-то снизу живота улыбки и смех. Взрыв гормонов и эмоций. Стремительно переполняющий, словно пена из как следует встряхнутой банки с газированным напитком. И столь же стремительно заканчивающийся. Клара обожала это ощущение. Оно всегда перерастало во влюбленность. А влюбленность, говорила девушка, намного вкуснее и лучше любви. Говорить-то она говорила, но, положа руку на сердце, Клара ничего про любовь не знала. Потому что к ней нужно привыкать с детства. Но не было ни детства… ни любви.

То ли от грустной, выхваченной из череды других мысли, то ли от избытка эмоций, то ли от событий этого понедельника, то ли от осознания самого факта очередного бесполезного дня с его нуарной Existentialität