У студенческого кафе оказалось на удивлениеоживленно. Кажется, воскресное утро никого не смущало. Лишь оказавшись внутри,я сообразила, в чем дело – кафе работало всю ночь, люди не приходили, атолько-только начинали расходиться. По ходу продвижения к столикам я заметиланесколько незначительных, но примечательных перемен, в том числе средиперсонала. Из-за чего ещё острое ощутила оторванность от привычного мира.

Джей отодвинул для меня стул, после чего уселсяза стол строго напротив и развернул меню.

- Мне не уютно, - призналась я, опасливооглядываясь по сторонам в поисках знакомых лиц. Джейсон оторвался от виннойкарты и вопросительно посмотрел на меня: мол, только что всё было в порядке.

Я так рвалась к людям, к обычной преждепривычной жизни, что теперь испытывала почти физическую боль от постигшего меняразочарования - в окружении незнакомых парней и девушек стало только хуже: ячувствовала себя диким зверем, которого забрали из леса и без подготовкивыгнали на цирковую арену, заставляя терпеть слепящий свет софитов и оглушающиекрики ликующей толпы. Хотелось бежать, не оглядываясь, добраться до дома изапереться в шкафу, там, где темно и тесно, и самое главное – нет никого, кромеменя.

- Аля? – позвал Джей.

- Зря мы вышли из дома, - пробормотала я,вцепившись в скатерть. Казалось, шум голосов, звон посуды и шуршание ног пополу с каждой секундой становятся всё громче.

- Тебе плохо? – Джейсон в мгновение окаоказавшись стоящим по правую руку от меня, - Потерпи. Должно полегчать.

- Точно или снова пальцем в небо? – я слабоулыбнулась.

- На этот раз точно, - заверил Джей, - Мыназываем это обострением синдрома одиночки. Им страдают процентов девяностоВестников. Дыши глубже и старайся не смотреть по сторонам.

Я последовала совету наставника и вскорепочувствовала себя значительно лучше: шумы стихли, и стены перестали угрожающенависать над нашим столиком.

- Вот ведь хрень, - проворчала я, - У Вестниковесть хронические заболевания? Чего ещё я не знаю?!

- Не кипятись, - Джей подал знак официантке, извещая,что мы готовы сделать заказ, - Выпей чего-нибудь, успокойся, потом поговорим.

Нас обслуживала незнакомая мне девушка с яркомалиновыми дредами, на их фоне все прочие внешние признаки просто терялись. Язаказала кофе с мороженым и рогалик, Джей ограничился бокалом вина.

- Что ещё за синдром, рассказывай, - велела я,чувствуя, что снова в строю, но снова не в духе.

- Вестники предпочитают одиночество из-засобственного прогрессирующего безразличия к людям. В твоем случае… думаю, всё сточностью наоборот. Ты замыкаешься, боясь, что можешь кому-то навредить, -ответил Джей, - В привычной среде, в окружении близких друзей и хорошихзнакомых ты не будет испытывать ничего подобного. Очень на это надеюсь. Меня жеты не сторонишься.

- Всё-таки наобум, - заключила я. Теперь всё,что касается моего дара и побочных эффектов моей сущности, сплошныепредположения и домыслы. Забавно чувствовать себя почти наравне с Джеем.

- Давай, хотя бы на время забудем обо всем ипросто «хорошо проведем время», - предложил Джей. Мне не удалось сдержатьулыбку. Возможно, обоюдное непонимание происходящего хорошо скажется навнутренней атмосфере наших отношений. Равенство определенно сближает. Будучисосредоточена на Джее, я, возможно, сумею избежать повторных проблем с наличиемвокруг посторонних людей, многие из которых довольно быстро расходились подомам, заметно облегчая мне задачу.

- Ты подумала на счет Макса? – осторожно уточнилДжей, сделав несколько больших глотков вина.

Я сидела, уткнувшись взглядом в стол, точнее врогалик, который ломала на куски, заваливая блюдце мелкими крошками.

- Что здесь думать? – пожала плечами я, неподнимая глаз.

- Пока есть время, - напомнил Джей, - Чтобы несожалеть, когда будет слишком поздно.

Гнев говорил со знанием дела, но я не сталаинтересоваться, какой именно личный опыт за этим стоит. Не самое подходящеевремя обсуждать дела давно минувших дней, в нашем распоряжении масса куда болееактуальных тем.

- Есть конкретные предложения или методики поподавлению чувства вины? – мой вопрос прозвучал неожиданно зло.

- Не заводись, - спокойно попросил Джей, - Можемодним ударом убить… поймать двух зайцев. Проверим, как ты будешь чувствоватьсебя в кругу знакомых людей, и устроим твою встречу с Максом.

- Вечеринка? – предположила я.

- Завтра у большинства последний экзамен.Сегодняшний вечер для студентов что-то вроде репетиции празднования по случаюзавершения сессии, - поделился Джей, склонившись вперед ближе ко мне, - Я всёустрою.

- Ты или Дарина? – капризно уточнила я. Джейснова отстранился, пытаясь подавить улыбку – уголки его губ так и норовилискользнуть вверх.  

- Нет особой разницы, главное, что ты согласна,- признался он.

- Ничего не решено.

- Мы всё устроим, до вечера есть время, решай.Он твой друг, ты не можешь бросить его, даже если всё предопределено, - Джейзадел меня за живое, ему удалось найти то объяснение, которому мне нечего былопротивопоставить.

- Хорошо, - кивнула я и отложила растерзанныйрогалик – аппетита как не бывало.

Джей оказался прав, в обществе Кристы и ребят изМаксиной группы я чувствовала себя даже комфортнее, чем раньше. Их запахи,голоса, движения обволакивали меня, заключая в невидимый, но очень прочныйкокон. Те из присутствующих, кого я по каким-то причинам не узнавала, бродилипо ту сторону незримой стены, не вызывая ни приязни, ни отвращения. Кристаелозила на стуле, вертя головой и восторженно комментируя происходящее, такиемероприятия всегда были её слабостью. Для неё, как, впрочем, и для остальных, вмире ничего не изменилось. Мне же казалось, что я не видела подругу целуювечность, а не общалась с ней и того дольше. Время не было одной и той жевеличиной для меня и для окружающих, для них оно измерялось часами и минутами,сданными или проваленными экзаменами, свиданиями или числом выпитых бутылокпива, для меня время измерялось визитами Грехов и изменениями в отношениях сДжеем. Показателем моего времени была сила – моя и Джея - и возникающие из-занеё неприятности. Наши с Кристой миры разошлись на пугающее расстояние, и я судивлением обнаружила, что очень этому рада. Джейсон прав, тому, кто вынужденнести смерть, намного проще делать это в одиночку, не завися от эмоций, неориентируясь на привязанности. Мне немного труднее с этим справляться, ведь яне ожесточилась, как должна была. С другой стороны – я рада, что чувствую также, как прежде. Жестокость сделала бы из меня совсем другого человека, а этоедва ли то, чего бы мне хотелось.