Доктор Лунд посмотрел на доктора Харта и проговорил:

– Как и в прошлый раз, Максвелл. Нужно дать ей время. Мы знали, что потеря Дейзи может спровоцировать подобный рецидив.

– Дейзи? Кто такая Дейзи? – выпалил я, и взгляд доктора Харта метнулся ко мне.

– Она была лучшей подругой Лекси, Остин. Примерно в одно и то же время у обеих обнаружили анорексию, и они вместе лежали в больнице. Девочки стали неразлучны.

От слов доктора Лунда по спине пробежал холодок страха.

– Вы… вы говорили о потере? Значит, она… – Больше я не смог произнести ни слова.

– Дейзи умерла прошлым летом. У нее случился рецидив, но она от всех это скрывала… Точно так же, как Лекси… – Прервав слова мужа, миссис Харт внезапно разрыдалась. Доктор притянул жену к себе и нежно поцеловал в макушку. – Организм Дейзи больше не мог бороться с анорексией, и она умерла от сердечной недостаточности. Девушка слишком сильно похудела, и тело ее просто отключилось. – Доктор Харт положил руку мне на плечо. – Остин, Лекси находилась с ней, когда та умерла. Она держала Дейзи за руку до последнего вздоха. Боюсь, Лекси сейчас тоже в смертельной опасности.

«Боже! Эльфенок… через что тебе пришлось пройти? И какого хрена ты мне не сказала?»

Внезапно сзади подошел Роум.

– Остин, только что пришел доктор твоей мамы. Больнице нужны сведения о страховке.

Я закрыл лицо ладонями.

– Черт, Роум. Но я не могу их дать. И уйти от эльфенка тоже не могу. Что мне делать? Я просто в растерянности.

Роум подошел еще ближе и прошептал:

– Я обо всем позаботился. Знаю, ты не в восторге, но тебе нужна помощь. Так что просто будь здесь ради семьи и своей девушки. Поверь, я вполне понимаю твои чувства.

Резко вскинув голову, я попытался отказаться от его помощи. Но Роум обхватил ладонью мой затылок и, притянув к себе, проговорил:

– Хоть сейчас забудь о гордости, Карилло. Положись на друзей. На меня. Просто спокойно попрощайся с женщиной, что дала тебе жизнь, и всели надежду в ту, с которой хочешь провести остаток своих дней.

И из глаз тут же потоком хлынули слезы. Я изо всех сил вцепился в Роума, выплескивая так долго сдерживаемое горе.

Через пару минут слезы высохли, и Роум похлопал меня по спине. Повернувшись к доктору и миссис Харт, я проговорил:

– Мне нужно увидеть маму. Но я скоро вернусь. Скажите эльфенку, что я приду.

Они кивнули, и Роум неохотно повел меня к палате в конце коридора. Снаружи возле двери сидели все друзья: Касс и Джимми-Дон, Элли и Рис, и Молли, крепко обнимающая моего младшего братишку.

Леви поднял голову, глядя на меня огромными от страха глазами. И я махнул ему рукой, прося подойти ближе.

– Нам нужно навестить маму, малыш, – произнес я хриплым, безжизненным голосом.

Леви поднялся с места и с храбростью, о которой я даже не подозревал, приблизился ко мне. Мы вместе вошли в палату. Внутри находился доктор Смолл, одаривший нас сочувственной улыбкой.

Невыносимо было видеть маму, подключенную к куче аппаратов. И я понял, что время пришло. Кьяра Карилло освобождалась из своей клетки, покидала пределы измученного тела.

– Остин, Леви, очень жаль, что приходится вам это говорить, но больше мы ничего не можем сделать. Ваша мама не доживет и до конца недели. С этим нужно смириться.

Леви страдальчески вскрикнул и, словно по команде, мы с ним осели на стерильный пол. Я крепко обнял брата. Позади по больничному кафелю простучали чьи-то шаги. И рядом с нами на пол опустились друзья, чтобы поддержать, когда мы сломались.

Я взглянул на лежащую на кровати маму и почти услышал, как она проговорила:

«Семья – это не только кровь, mio caro. Она построена на любви. И всегда рядом, без всяких условий. Чтобы поддержать тебя в самые трудные моменты жизни».

Мы с Леви никогда не останемся одни. Здесь собралась наша семья. За одним огромным исключением. Но мой эльфенок тоже ощутит эту любовь. Просто сперва нужно придумать, как спасти ее от себя самой.

Прошло три дня, а изменений не было. Я проводил дни и ночи здесь, в больнице, переходя из одной палаты в другую. Мама лежала в коме, ее состояние ничуть не изменилось. А эльфенок по-прежнему блуждала в своих мыслях.

Взяв айфон, что принес папа Лекси, я включил ее любимую песню, «Sleeping Sun» в исполнении Nightwish, и комнату заполнили навязчивые слова. Но эльфенок не двигалась; по-прежнему безучастно лежала на кровати, уставившись куда-то в дальний угол палаты.

Я услышал, как за спиной открылась дверь, и, обернувшись, увидел на пороге доктора Харта. В руке он держал какую-то коричневую книжицу. Расстроенно взглянув на Лекси, он жестом пригласил меня выйти с ним в коридор.

Как только я закрыл за нами дверь, доктор Харт встал прямо передо мной, потрясая старой книжицей.

– Когда я нашел это утром в комнате Лекси и начал читать, поначалу не знал, обнять тебя или отправить под арест за твою общественную деятельность. В тот день, когда мы впервые встретились в больнице, я понял, что ты из Холмчих. – Он указал на стидду на моей щеке. – Это ведь та самая знаменитая звезда. Но я не знал, что ты тоже торговал наркотиками. Мне тут же захотелось спуститься сюда и убрать тебя подальше от своей девочки.

Услышав резкие слова, я сглотнул и ощутил себя куском дерьма, каким он меня и выставлял.

– Но потом я продолжил читать о внутренней борьбе хрупкого разума дочери, о ее ненависти к себе и одиночестве, что она ощущала с подросткового возраста. Когда ты вошел в ее жизнь, все это, казалось, исчезло. – Он положил руку мне на плечо, и слезы заблестели в его зеленых глазах… таких же, как у Лекси. – Она любит тебя, сынок. Очень сильно. Я даже и не думал, что когда-нибудь придет этот день. Ты заставил ее чувствовать себя красивой… Ты не представляешь, какой это подарок для нас с мамой. С тобой она считала себя достойной. И за это я обязан тебе всем на свете.

Доктор Харт тяжело дышал. Казалось, он был не в силах продолжать этот разговор. Я положил руку ему на плечо.

– Но я все испортил. Я ушел от нее.

Доктор Харт поднял голову и вложил мне в руки коричневую книжицу.

– Это ее дневник. Тебе нужно его прочитать. Я хочу, чтобы ты прочел. Я сделал закладку на ту часть, что касается тебя.

Я смотрел на дневник так, будто держал в руке бомбу. А доктор Харт, больше не сказав ни слова, двинулся прочь. Но потом вдруг обернулся и проговорил:

– Если Лекси сможет прийти в себя, тебе придется уйти из банды. Моя дочь больше не должна подвергаться опасности.

– С этим уже покончено. С того самого мгновения, как я вошел в палату и увидел на больничной койке свою вторую половинку. Если она придет в себя, сэр, я сделаю все возможное, чтобы вернуть ее доверие… и ваше.