И пусть сейчас он не погиб, потом он сделает все, чтобы выжила она.

– Что, черт возьми, с тобой случилось? – прорычал Грив, глядя на Алистера так, как будто вид его, окровавленного и уязвимого, лично оскорблял его. Мысль о том, что Грив увидел его таким, также оскорбила Алистера.

– Ты теперь работаешь и с Гривом? – спросила Изобель у Торберн.

Грив открыл рот, чтобы возразить, но Торберн быстро оборвала его:

– Я больше не состою в том союзе. Мы пришли одни.

Алистер поднял глаза и впервые понял, что Кровавая завеса стала чуть светлее.

Один из чемпионов был мертв.

– Почему я должна тебе верить? – спросила Изобель.

– Меня предали. Карбри напал на меня, но мы с Гэвином… – Торберн посмотрела на свои окровавленные руки и вздрогнула. – Мы сбежали. Мы искали вас специально. Но, может быть, оно и к лучшему.

Изобель быстро посмотрела наверх.

– Карбри Дэрроу мертв?

Торберн серьезно кивнула.

Алистеру по многим причинам не нравилась идея расширять их группу с двух до четырех человек. Он не доверял ни Гриву, ни Торберн. И он уже решил, каким будет для него окончание турнира. Новые союзы лишь еще больше все осложняли.

Изобель глубоко вздохнула и расслабилась.

– До этого ты спасла мне жизнь. Считай, что я отдаю тебе долг. – Но резкие нотки в ее голосе ясно давали понять, что ей это не нравится.

Торберн – Бриони – посмотрела на Грива, а потом медленно перевела взгляд обратно на Изобель.

– И он, – пробормотала она. Казалось, она высказывает очень запоздалую мысль.

Грив кивнул, хотя выражение его лица выглядело скорее убийственным, чем умоляющим.

– Да. И я.

Изобель поджала губы.

– Отлично. Но куда мы все пойдем?

– Можем вернуться в логово, – предложил Алистер, видя, что его превосходят числом. По крайней мере, тогда они все будут в его Достопримечательности, а она подчиняется ему. Кроме того, его вещи все еще были там. И ему нужно было туда вернуться после того, как Элионор украла все его магические камни.

Все, кроме одного.

– Ты называешь свою Достопримечательность логовом? – спросил Грив, но Алистер не стал обращать на него внимание. Он засунул ладонь в рукав и вытащил оттуда Жертву агнца. Со вздохом облегчения он надел кольцо обратно на палец. В каком-то смысле брат все еще был рядом с ним.

– В Пещере не хватит места всем нам, – сказала Изобель, и Алистер понял, что теперь, когда к ней вернулись ее силы, она стала другой. Она была более уверенной в себе и уже вела себя как негласный лидер группы. – Ты ведь захватил Замок, так? Отведи нас туда.

Грив ответил не сразу. Его взгляд остановился на Алистере – точнее, на крови, покрывающей его разорванную рубашку. На чертах его лица появилось отстраненное выражение. Алистер хорошо его знал. Возможно, у Торберн и была какая-то связь с Изобель, но Алистеру было трудно поверить, что Грив был кому-либо верен. Даже если Изобель будет какое-то время защищать его по просьбе Бриони, он нанесет удар при первой же возможности.

– Хорошо, – решительно сказал Грив. – Идем.

– Я знаю дорогу, – ответила Изобель, засовывая свои магические камни, разбросанные по земле, обратно в карманы. Одно кольцо – с камнем из белого кварца – она надела на цепочку своего ожерелья, рядом с медальоном. Алистер понял, что в нем, должно быть, были готовые Объятья жнеца, хоть камень еще и не был заряжен. – Ты можешь помочь Алистеру идти.

Прежде чем Алистер успел обидеться, она бросила на него острый взгляд. И он понял, что она тоже не доверяет Гриву. Хотя Алистер ценил идею держать своих врагов ближе к себе, он не горел желанием обнимать Грива и полагаться на его поддержку. Возможно, Алистер и не умер, но его нога все еще была в плохом состоянии, и он был безоружен. И ему не нравилось, как Грив смотрел на него, словно запоминая каждую из слабостей Алистера.

Изобель пошла вперед, и Торберн поспешила за ней. Алистер смутно слышал обрывки их разговора.

– Так ты ее вернула? – пробормотала Бриони.

Изобель кивнула.

– Да. Ты…

– Я не сказала ни одной живой душе.

Пока они разговаривали, Грив подошел к нему и протянул руку. Алистер проигнорировал его и поднялся, оперевшись на ветку дерева.

– Как ты? – спросил Грив. От любого другого этот вопрос показался бы деликатным. Но от Грива он казался угрозой.

– Словно меня искромсали на куски, – ответил Алистер.

Он сделал несколько шагов вперед, но споткнулся. Он не был уверен, в чем дело: в его собственной неуклюжести или в слабости в поврежденной ноге. Грив приблизился к нему, как к дикому животному, а затем нерешительно подхватил Алистера за талию своей мускулистой рукой. Алистер мгновенно напрягся.

– Ты позволишь мне помочь тебе? – раздраженно спросил Грив.

– А должен? Изобель в долгу перед Торберн. А почему я должен щадить тебя?

– Замок принадлежит мне.

– Ты – все еще балласт.

Грив безжалостно отпустил Алистера, и он рухнул в грязь.

– Давай. Ползи в свое логово.

– Чтоб ты сгорел в своем Замке.

Алистер поморщился, не ожидая, что Грив действительно убежит в лес. Он снова выругался и, пошатываясь, поднялся. Это потребовало значительного количества сил – и причинило еще больше боли, – но Алистер ускорил шаг и догнал остальных. Дошли до опушки леса. Вдалеке Замок казался тенью, лежащей на пустоши. По черной скале тянулись заросли темного плюща. Алистер почти ожидал, что за его башней сверкнет молния, а ночную тишину пронзит крик банши. Изобель нерешительно смотрела себе под ноги.

– Там все еще есть мины?

– Нет, – ответил Грив, показывая дорогу.

Все трое последовали за ним по мосту через ров и вошли в крепость. Замок славился своей непроницаемостью для всего, кроме Короны, Реликвии, которой еще предстояло упасть. Это означало, что четверо были в безопасности… по крайней мере, для нападений извне.

Когда Алистер, прихрамывая, переступил порог, подъемный мост закрылся за ним со зловещим стуком.

Интерьер Замка был великолепен – золотая отделка, элегантная лепнина в форме короны, стеклянные люстры в каждой комнате и коридоры, выстеленные великолепными коврами. Было невозможно идти по нему и не чувствовать себя как минимум королем.

– Ну что за помойка, – раздался позади нее голос Алистера. Вероятно, он сказал это только для того, чтобы уколоть Гэвина. Он бросил на него хмурый взгляд.