на замок. Теперь она и вправду почувствовала себя в новой ловушке.

Не выдавая себя, она снова спросила:

— Могу я увидеть свою дочь?

— Да, конечно, — ответил тот, — проходи в подвал.

Мысль о подвале ужаснула Клэр, однако делать было нечего и она нехотя согласилась, однако перед этим она сказала:

— Хорошо, но где гарантия того, что вы вернете мне мою дочь. Сначала покажите мне, что с ней все в порядке, а уж потом я пойду, куда вы скажете.

— Ха, а ты оказалась не такой наивной, как я предполагал, — с лукавой усмешкой заметил мистер Эбигейл. — Однако, чтобы вернуть дочь, тебе только и остается, что поверить мне.

Заметив ее нерешительность мужчина встал из-за стола и продолжил уже более настойчиво:

— Если она не доживет до утра, сможешь ли ты пережить это?

После этих слов что-то будто сломалось внутри Клэр и ведомая чувством материнского инстинкта, она направилась туда, куда указывал Расчленитель.

Ей только бы взглянуть на лицо дочери. Именно с этими мыслям она начала спускаться вниз в плохо освещенный подвал, ступенька за ступенькой…

Но тут она услышала за спиной его голос:

— Терпеть не могу тех, кто сбежал. Ты не должна была оставаться в живых так долго.

Эти слова больно откликнулись в ее подсознании. Что теперь он собирается с ней делать? Она с ужасом осознала, что в ближайшее время собирается стать следующей жертвой Расчленителя и, что Доминик больше не сможет спасти ее. Неужели так и закончится ее жизнь? А ведь она даже не успела спасти свою дочь… И все-таки какая она ужасная мать…

Глава 24. Сквозь боль

Не успела Клэр даже обернуться назад, как почувствовала его руки на своей спине, а потом она потеряла равновесие и все вдруг завертелось с непомерной скоростью. Она стремительно падала с лестницы и не было и речи чтобы хоть как-то остановить это падение. Каждый удар об ступеньку отзывался в теле девушки непомерной болью. Что же я наделала? Эта ее мысль становилось все более навязчивой в ее голове. Но внезапно все ее мысли, как и падение, внезапно прекратились. Она теряла сознание, а ее левая нога начинала наливаться болью. Сквозь пелену боли и медленно угасающего сознания она слышала его шаги, размеренно спускающиеся с лестницы, навстречу своей добыче.

«Нет, Клэр, не сдавайся, — шептала она себе глубоко в подсознании, — ты все еще нужна своей дочери…» Она почувствовала это или же просто хотела в это верить, но она все еще была уверенна, что рядом с ней, в этом подвале, все еще где-то находилась ее дочь. Именно эта мысль и придавала ей сил, чтобы продолжать бороться.

Звук шагов медленно приближался. «Почему так медленно?» — недоумевала Клэр. Внезапно она заметила, как все вокруг нее стало будто бы в замедленной съемке. Появился шум в ушах, дыхание участилось, а сердце забилось сильнее.

Она попыталась встать, но нога, которая и до этого отзывалась болью, сейчас заныла так сильно, что встать на нее не представлялось возможным. Однако Клэр сделала над собой усилие и…

— А-а! — по подвалу разнесся ее крик и она снова повалилась на землю, к своему большому разочарованию.

А тем временем преступник молча приближался к своей жертве. Он подошел так близко, что она могла разглядеть его старые и пыльные, а местами даже и в трещинках, кожаные ботинки.

Мужчина схватил ее за волосы и потянул вверх. И снова боль. Всем своим нутром она могла чувствовать его ненависть к себе. Она не раз в своей жизни попадала в такие ситуации, где была пленницей, но такое ощущение у нее появилось только сейчас. Ее прошлые заточения, по сравнению с этим, были больше похожи на пребывание «санатории». Раньше у нее хотя бы оставалась маленькая надежда сбежать, теперь же, учитывая этого человека, который по-настоящему ее ненавидит, такой надежды больше не было.

«Нет! — крикнула она в сердцах, но этот крик так и не вырвался наружу. — Еще не время сдаваться!» С этими мыслями она попыталась вырваться, но мужчина только усилил свою хватку. Он волочил ее словно мешок с картошкой. Не очень хорошее сравнение для молодой женщины, однако именно так она чувствовала себя все это время. Ей также, сквозь одежду, передавалось ощущение гладкого кафельного пола, а переведя взгляд вниз, посередине комнаты, она заметила сливное отверстие. И все стало предельно ясно — именно здесь Расчленитель и расправлялся со своими жертвами. «Рейчел… — с горечью подумала Клэр, — неужели она тоже стала…» Нет, ей не хотелось думать в таком ключе о собственной дочери. Она не должна была стать изрубленным куском мяса, разбросанным по всей округе. Клэр с силой отогнала от себя подобные мысли, которые уже вовсю начинали наполнять ее сознание и затуманивать ее разум. Сейчас было просто жизненно необходимо трезво мыслить и правильно действовать…

Между тем мужчина и не собирался отпускать ее. Хоть мистер Эбигейл и был намного старше нее, но отличался хорошей физической формой и крепким здоровьем. Он продолжал волочить ее к хорошо освещенному участку, где находился пустой стол. Клэр хоть и усиленно отбивалась все это время, при том сильно царапая ему руки, однако с больной ногой было тяжело предпринять что-либо стоящее.

И лишь когда они добрались до стола, после того, как заметила рядом всевозможные инструменты Расчленителя, Клэр вдруг словно молнией ударила в голову мысль. А ведь она перед тем, как прийти сюда захватила из дома нож. Как же она могла об этом забыть?! Не иначе как удар снова пришелся по голове…

Как только она вспомнила об этом, она вытащила нож и с силой ударила мужчину по руке, которой он до сих пор крепко держал ее за волосы. Брызнула кровь. От неожиданности мужчина гневно выругался:

— Ах, ты…

Его рука на мгновение разжалась, но этого хватило, чтобы пленница выдернула себя из его хватки и заторопилась бежать. Но не тут то было. Ее нога не позволила ей сделать задуманное и она тут же свалилась на пол; и ей ничего другого не оставалось как продолжать свой побег ползком. Внезапно мужчина навалился сверху и начал душить ее. Она же, все еще державшая в одной руке, окрашенный его кровью нож, попыталась достать им своего противника. Однако она сумела лишь слегка оцарапать ему лицо. Тогда мужчина попытался отнять у нее нож; и когда она развернулась к нему, острый нож случайно соскользнул и мягко вошел в ткань его глазного яблока.

— Ах ты, дрянь! — мужчина заорал не