Соперничество Берии и Маленкова за высшие посты в государстве велось более или менее откровенно. Они претендовали на должность Председателя Совета Министров СССР.

Хрущев действовал хитрей и осторожней, занимая выжидательную позицию. Он постарался укрепиться как партийный лидер. Хотя удар по Игнатьеву мог рикошетом пройтись и по его карьере. 1 апреля 1953 года в совершенно секретной записке в Президиум ЦК КПСС Берия потребовал: «…Рассмотреть вопрос об ответственности бывшего министра государственной безопасности СССР т. Игнатьева С. Д.».

Георгий Максимилианович понял, что наступление ведется на него, но дать отпор не мог (или опасался). По предложению Л. Берии, поддержанному другими членами Президиума ЦК партии, Комитету партийного контроля при ЦК КПССС было поручено рассмотреть вопрос о партийной ответственности Игнатьева.

Такое решение вынесли Маленков, Молотов, Ворошилов, Хрущев, Каганович, Булганин, Микоян. Они постановили: «Одобрить проводимые тов. Берия Л. П. меры по вскрытию преступных действий, совершенных на протяжении ряда лет в бывшем Министерстве госбезопасности СССР, выражавшихся в фабриковании фальсифицированных дел на честных людей».

Как видим, в тот момент никто и не помышлял о том, чтобы обвинить Лаврентия Павловича в антипартийной или тем более антигосударственной деятельности. Напротив, даже Маленков и Хрущев поддержали его инициативу (о чем они никогда не вспоминали). Не для того ли, чтобы ослабить его бдительность и вскоре приступить к радикальным действиям против Берии, который уже был уверен в своей победе?

По справедливому мнению H.H. Жукова, за Хрущевым стояла 125-тысячная армия партийных функционеров и централизованная, хорошо управляемая пропагандистская машина.

«Хрущев… — отметил H.H. Жуков, — поначалу вел себя незаметно: как один из шести секретарей ЦК партии, хотя руководивший повседневной работой партийного аппарата. Нам думается, что в те дни (март — апрель 1953-го. — Р. Б.) он еще страшился ответственности за трагедию, происшедшую при похоронах Сталина… Ведь именно он как председатель комиссии по организации похорон обязан был сделать все возможное, чтобы избежать жертв чудовищной давки (вину за которую впоследствии свалил на Берию. — Р. К.).

Увереннее Хрущев почувствовал себя после Пленума ЦК, когда официально стал председательствовать на заседаниях Секретариата ЦК. Но и тогда он продолжал уклоняться от поддержки, даже косвенной, любого из двух претендентов на полную власть… Опереться на какого-либо из секретарей означало в открытую либо стать на сторону Маленкова, либо Берии, то есть выиграть многое или проиграть все. Опора же на отделы сулила возможность потом, кто бы ни взял верх, возглавить многотысячный партийный аппарат. Хрущев избрал второй вариант… все силы отдал реорганизации части аппарата ЦК, обосновывая ее оглашенной тенденцией к упрощению и сокращению управленческих структур».

Хрущев начал тайные антибериевские контакты с Маленковым, сумев обхитрить весьма подозрительного и проницательного Лаврентия Павловича. В своих мемуарах Хрущев признавался, что еще с 1930-х годов был другом Берии. «Неразлучной парой» называли их ветераны сталинского Политбюро. (Впрочем, предают ведь друзей, а не врагов.)

«Досье на всех членов Президиума ЦК, — по словам В. П. Наумова, — после смерти Сталина оказались у Берии. После его ареста документы из его сейфа изымались секретарем ЦК H.H. Шаталиным, помощником Маленкова Д. Н. Сухановым и заведующим административным отделом ЦК КПСС А. К. Дедовым. Таким образом, вся эта группа состояла из приближенных Маленкова. Документы из сейфа Берии — полностью или с частичным изъятием — остались в ЦК.

В 1955 г. по распоряжению Хрущева были уничтожены бумаги Берии, документы о Сталине и других руководителях партии. Всего было уничтожено 11 бумажных мешков. Чем более надежно скрывались документы, тем более эмоционально осуждал Хрущев преступления, в которых и сам принимал активное участие».

Обратим внимание на то, что упоминается изъятие бумаг из служебного кабинета Берии. Но у него был и личный архив, хранившийся в особняке.

В борьбе со своим «другом» Маленковым Хрущев прибег к испытанному методу клеветы и лжи, заручившись сначала поддержкой своих многочисленных сторонников — крупных партийных деятелей. Вот выдержка из стенограммы июньского, 1957 года, Пленума ЦК КПСС.

«Хрущев. Берия и Маленков расправились бы и с Булганиным… Сталин сказал тогда: я стар, кого сделать Председателем Совета Министров? Тогда Поскребышев назвал Булганина. Сталин сказал: «Да, Булганина». Об этом разговоре узнали Берия и Маленков. Вскоре после этого был посажен в тюрьму маршал Яковлев. Это был прямой подход к Булганину…

Голоса. Правильно.

Хрущев. Кто этим делом заправлял?

Булганин. Маленков».

Чтобы понять, о чем идет речь, надо вспомнить, что произошло несколькими годами раньше. Маршал артиллерии Н. Д. Яковлев, его подчиненный генерал И. И. Волкотрубенко, а также заместитель министра вооружения Мирзаханов 31 декабря 1951 года были сняты со своих постов, а в феврале 1952 года арестованы по обвинению во вредительстве. 17 апреля 1953 года Берия направил записку в Президиум ЦК КПСС с предложением реабилитировать и освободить из-под стражи Яковлева и других проходивших по этому делу в связи с отсутствием материалов, «которые могли бы дать основание обвинить арестованных по настоящему делу во вредительстве».

Как видим, Хрущев совершенно несправедливо обвинил Берию в преступлении, которого гот не совершал. И заправлял ли Маленков этим делом? Соответствующих документов нет.

Есть основания предполагать, что в нем был замешан сам Никита Сергеевич. Любопытная деталь. На том же пленуме ставленник Хрущева Генпрокурор СССР Руденко обвинил Маленкова в том, что тот поддержал Абакумова, когда тот подал на имя Сталина записку, послужившую началом «ленинградского дела». Маленков возразил:

— Я не имел к этому отношения. Почему с моего ведома, когда Абакумов не был мне подчинен?

Кому подчинялся Абакумов по партийной линии, он не уточнил. По всей вероятности, остерегся назвать имя Хрущева.

Десятилетиями и на Лаврентия Павловича сваливали чужие грехи. «Колобок» Хрущев сумел обхитрить своих соперников и «докатиться» до вожделенного единовластия. С помощью своих соратников и подчиненных он организовал культ своей личности, хотя в народе о нем отзывались с насмешкой или презрением. Тогда у «простых» людей доставало здравого смысла. Утрачен он был значительно позже…

Конечно, окончательная победа Хрущева в борьбе за власть определилась в результате сложного взаимодействия различных факторов, распределения сил (личных и групповых интересов) в руководстве страны и партии. Но за этими частностями видится главное: переход всей полноты власти над народными массами к новому, уже достаточно хорошо сформировавшемуся господствующему классу. Основу его составила партийная номенклатура, «выходцы из народа», типичнейшим представителем которых был Никита Сергеевич.

Возможно, он даже ясно не сознавал, что является представителем и слугой нового «класса», обладавшего всей полнотой власти и владевшего всем национальным достоянием, которым имел возможность распоряжаться с выгодой для себя. Теперь построение коммунистического общества можно было осуществлять дифференцированно, выборочно: прежде всего для партократии, а уж затем, — когда будут удовлетворены растущие материальные потребности этого класса, — для всех остальных.