Лёгкое, едва заметное касание откуда-то сзади. Словно по его спине скользнул чей-то взгляд. Вполне человеческий, но ещё не совсем узнаваемый.

Сухой треск выстрела, вспышка, на миг осветившая набирающую ход тушу. Яростный рёв смертельно раненного зверя. Рывок, отбросивший Джона куда-то в сторону, яростный взрыв боли в боку.

Потом лежащие рядом сержант, Морока (уже открывший глаза и непонимающе оглядывающийся по сторонам), рядом смертельно бледный Экхарт, в руках какой-то контейнер медицинского назначения. Синтия помогает Джону встать, что-то говорит. Кого-то не хватает. Да, Ковальский ушёл за подмогой. Да, это он стрелял. Лучше приляг обратно.

Последнее, что он помнил, был призрачный свет поисковых прожекторов откуда-то сверху. Кажется, это были глайдеры.

5819гТС

ГС

Сектор Керна.

Система Леда.

Наристия, планета центрального подчинения.

Наристийский Центральный Госпиталь был расположен у подножия Медейского хребта, что рассекал крупнейший материк планеты вдоль меньшей оси с севера на юг, в том месте, где горные кручи огромного десятикилометрового кряжа поворачивают к юго-востоку, нехотя погружаясь в воды океана. Если забраться на километр повыше, где по обветренным скалам хлещет беспрестанный поток тугого северного ветра, то можно увидеть на горизонте зубцы торчащих посреди водной глади скал — это начинается цепочка островов, что ещё долгих тысячу километров будет обозначать хребет укрывшегося в океанических водах базальтового левиафана.

Здесь же горная страна была ещё во всей красе и силе, с низменных её областей открывался незабываемый вид на сверкающий под лучами Леды заснеженный склон. В горных излогах Южно-Медейского Кармана, что упрятались под отвесными кручами, росли густейшие хвойные леса, бродило зверьё, кругом — грибы, орехи… Сверху — постоянный приток богатого озоном от местных безумных сухих гроз горного воздуха, он едва отогревается на тёплых камнях, принося с собой постоянное ощущение раннего утра после удара первой весенней молнии. Свежесть, витающая тут повсюду, журчание бесчисленных ручьёв, что сбегают с подтаявших кромок недалёких ледников, решили в своё время выбор места для строительства Госпиталя.

Низменные области Наристии в первозданном своём виде не слишком хороши, в основном это полупустыни или равнинные степи, сплошное море плоского, как стол, однообразно колышущегося разнотравья. Здесь же словно без особых дополнительных озеленительных мер сам по себе возник волшебный уголок, самой Вселенной приспособленный для душевного и физического восстановления.

Вот только животных и птиц на не так давно обитаемой планете сильно не хватало, биолаборатории равнинных мегаполисов работали день и ночь, тщательно воспроизводя в искусственных биоценозах чудесную сложность террианского биологического цикла. Соответственно поступили с Медейской предгорной областью, заполняя ближайшие к Госпиталю леса зверьём и птицами-эйси множества видов.

И вот вам результат, нельзя не восхититься!

На балконе третьего яруса жилого комплекса Госпиталя, где несильный сквознячок не мешает раздумьям, как раз можно было в свободную минутку во всей красе полюбоваться несколько претенциозной красотой этих мест, заодно хоть немножко отвыкнуть от сидящего в печёнках лабораторного дистиллированного воздуха. Жаль, что так недолго.

Янек обернулся, снова приняв свой обычный озабоченный вид. Что поделаешь, но мысли — стоит только отвлечься от великолепного аромата — неминуемо возвращаются к одному. К работе. Эх, всё не вечно тут стоять. Каждый раз возвращаешься в госпитальную атмосферу идеально сбалансированной влажности, где витает лишь строго дозированное количество ионов, где химический состав так же строго выверен, а уж эти психологически выверенные запахи… Временами Янек был готов отдать пару лет жизни за одну только возможность вынесения этого вопроса на Медицинский Совет Наристийского филиала ГИСа.

Хотя всё это и без толку. Пациенты, будь то пребывающие без сознания или вполне ходячие, непременно будут обеспечены теми условиями, что будут на ближайшем консилиуме признаны для них наилучшими. Каждый конкретный человек. Янек в этом вопросе вполне разбирался — некогда он проходил практику оператором стационарных госпитальных кондиционеров. Большинство же пациентов, известный факт, получало в палаты тот самый «внешний» горный воздух. Прямо как есть. Врачи же… им приходилось довольствоваться условиями, разве что не слишком мешающими их работе, а главное — адекватному функционированию аппаратов, поддерживающих жизненные функции упомянутых выше пациентов, равно как следящих систем — анализаторов симптоматики.

То есть — подышал в перерыве захватывающим дух прохладным свежим хвойным настоем, и дуй обратно.

Вот и сейчас, Янеку следовало бы уже и вернуться. Поспешно стаскивая с себя форменную госпитальную куртку, он направился в сторону приветливо распахнувшихся створок двери. Не ответив на привычное «добро пожаловать» бдительного церебра, Янек терпеливо переждал сессию проверки и обеззараживания, после чего широким своим шагом проследовал в секцию. Там уже замер над какой-то не опознаваемой с первого взгляда эрвэграфией Стась, его горемычный интерн.

—Над чем корпим?— сумрачно поинтересовался Янек.— Тазовое предлежание?

—Нет, маэстро, это мы с Мичкой у костра. Графию делал один урод перепончатый, теперь я никак не могу её адекватно отобразить. Уж замучился фильтры подбирать,— он ещё немного повертел яростно бликующий прямоугольник, после чего горестно вернул его на стол.— Говорят, скоро запустят вторую очередь, даже у аспирантов будет возможность ставить задачи ГЦ Госпиталя. Вот задам ему задачку для расшифровки.

Янек с сомнением посмотрел на многоцветные радужные разводы и, заметив, что «нескоро у нашего появится время такие ребусы разгадывать», отправил Стася за отчётом на сегодняшний день. Тот, вернувшись, принялся обстоятельно, ровным голосом зачитывать рекомендации автоматики и госпитального ГЦ к проведению текущих мероприятий. Текст был скучен до невозможности, даже в блестящем исполнении Стася. Янек изнемогал некоторое время под непременной маской спокойного миросозерцания, потом махнул рукой:

—Так. Хватит. Писулю эту берём с собой. Сначала — обход, потом — остальное. Подробности оставим тому, кто сегодня вечерний рапорт будет сдавать. Так?

Стась часто и мелко потряс головой, постаравшись при этом подхалимски улыбаться.

Улыбки у него (с его-то выдающимся носом и тонкогубым ртом) выходили не очень.

Коридоры Госпиталя отдавали эхом их собственных шагов, в остальном было тихо. Сказывался ранний час и удалённость основных помещений. Регенерационное их отделение находилось двумя уровнями выше.

Посредине, в закрытых боксах, непосредственный доступ к которым был лишь у высшего технического персонала Госпиталя, располагались сокрытые от глаз вспомогательные агрегаты капсул длительного содержания — основных рабочих инструментов Янека.