Снур, прерванный на полуслове, глянул зло и хотел что-то ответить, но маг остановил взмахом руки.

— Говори.

— Раненых слишком много. Большая часть легко, но… Рейнар плох. Я сделала, что могла, но покромсали его сильно, и сейчас его спасает лишь гьярра. Если бы не это ваше гьяр-до — а я до сих пор не уверена, что это оно — он был бы мертв. И Марина. Она тоже так и не очнулась. Пульс слабый, дыхание еле слыхать. И мне это очень не нравится. Она словно… словно выгорела.

— Ты права, она отдала слишком много.

Рита нахмурилась.

— Но это же обратимо? Она ведь очнется, да?

— Я не знаю. Надейся на лучшее.

В его взгляде светилось участие, но девушке так хотелось оттолкнуть мага и заорать. От усталости и злости. От бессилия своего. Она стиснула кулаки и выдохнула:

— Надеюсь. Попытаться бы силу ей влить, но я на нуле. Дашь лосху?

— Нет.

— Что?! В смысле — нет? — тут же взвилась Марго. — Мне действительно нужно! Она там, может быть, умирает, а ты…

— Она вычерпала лосху до дна. Там, на берегу, когда обрушила землю. Сильная девочка, но… до чего же глупая!

Но как? — билось в голове и просилось на язык. Маг ответил, не дожидаясь вопроса:

— Я еле успел. Без амулета на шее она бы точно не справилась. Маргарита, я же учил вас не браться за то, что вам не по силам! Контролировать все! А вы… эх.

Он выдохнул и замолчал, а Рита отвела взгляд. Кажется, грен злился сильнее, чем хотел показать.

Да, он учил. Не раз говорил, что заклятие, слишком затратное для колдующего, расходует накопленные силы, после — жизненный резерв, и в самом конце принимается за контуры, разрушая их. Человек с разорванным контуром — труп. Почти окончательно и бесповоротно, случай Линды — чудо, которое не повторить.

Да, они это знали, но… никто даже не думал браться за что-то смертельно опасное. У них просто не было шансов подобное выучить. А Марина… как необученный маг, она просто не ведала, что творит, сливаясь со стихией по наитию.

И грен Лусар спас ей жизнь.

— Я не знала про амулет. Спасибо.

Он отмахнулся, как от вещи несущественной.

— В любом случае, им нужен отдых.

— Нет.

— Но…

Тут уже Снур не выдержал, шагнул ближе, больно хватая девушку за плечо. Она дернулась, но он не отпустил.

— Замолчи уже! Слушай. Смотри.

Он грубо развернул ее в сторону леса, заставляя смотреть куда-то в кусты.

— Выше. Третья сосна от тебя.

«Лес как лес», — была первая мысль. И чего он хочет? А потом…

— Там кто-то есть, — выдохнула она, не уверенная до конца, что шевеление и пристальный взгляд ей не померещились.

— Есть. Скоро все местные твари здесь соберутся, чтоб пировать. А мы — разговариваем, — с издевкой произнес Снур, отпуская ее плечо.

Очень хотелось потереть след от его клешни, но она сдержалась, лишь откинула сердито косы на спину. Глянула на мага.

— И все же, мы должны задержаться хотя бы на пол дня…

— Мы итак задержались, — сказал, качнув головой, грен Лусар. — Снур, собирай магов. Пора нас прикрыть.

И гьярравар отправился сгонять всех одаренных ребят к бессознательной Марине. Они расселись рядом с девушкой плотно, едва не касаясь друг друга локтями и коленями. Грен Иртен взялся чертить вокруг них бороздку в земле, а грен Лусар выступил с объяснениями. С тем, что считал таковыми.

— В темных землях нельзя колдовать. Совсем. Никак. Ни щиты ставить, ни боевыми бросаться. Что бы вы ни увидели и ни услышали, держите себя в руках. Маргарита, лечебная магия тоже под запретом, и если ты хотела что-то сделать, делай сейчас. Потом колдовать будет нельзя.

— Да поняли мы уже, — тихо, но раздраженно произнес Ваня.

— Нет, вы не поняли! — зло отозвался грен. — Магия привлекает иных тварей, и необученные одаренные для них — лучшая закуска. Приглядитесь к лесу и увидите десятки глаз. Останьтесь тут до ночи — и вас сожрут.

— И именно поэтому мы премся к перевалу через самое сердце темных земель? — раздался со стороны звонкий голос Линды. — Мы ведь не успеем сегодня, так?

— Не успеем. И завтра тоже. Но… — его голос возвысился, перекрывая роптание ребят, — я прикрою вас заклинанием, искажающим суть. Они не учуют вас — если только вам не вздумается колдовать.

— Ага, и мы будем большим отрядом, на который не нападают, — опять тихо проворчал Ваня.

Маг прошил парня взглядом, но тот глаз не отвел.

«Только бы опять не сцепились», — подумала Рита и потянулась к запястью Марины. Никаких изменений: все тот же тихий, размеренный, редкий пульс.

Старший маг говорил что-то еще, грен Иртен возвестил, что закончил с подготовкой, а Маргарита оглядывалась, чувствуя, как тревога холодом разливается по груди и тянется к горлу. Что-то было не так. Что-то… Никита, младший из мальчишек, уткнулся лицом в согнутые колени, плечи его задрожали.

— Где Дань? — спросила она, резко поднимаясь на ноги.

Светловолосого мальчика, пушистого, как одуванчик, тут явно не было.

— Сядь, Маргарита. Продолжим…

— Где Дань, я тебя спрашиваю?!

Голос девушки вибрировал от тревоги и злости, а глаза все искали в лице грена Лусара ответ.

Сожаление. Мать его, сожаление!

Она ринулась к магу, перемахнув и чьи-то ноги, и линию, любовно выведенную греном Иртеном. Вцепилась в рубаху на груди, тряхнула. Кто-то из воинов дернулся ближе, но Лусар остановил взмахом руки.

— Он упал в реку. Я сожалею.

Она замотала головой, отказываясь верить в подобное. Дань. Самый светлый, самый милый мальчишка из всех, кого она только встречала.

За спиной послышался возмущенный вскрик Линды и рык Снура, еще голоса — роптание ребят набирало обороты. Но Марго не хотела оборачиваться, просто не могла повернуться. Она видела и слышала лишь таэллийского мага, чьи губы двигались, произнося что-то совершенно неправильное и к Даню не относящееся:

— Когда мы уходили к мосту, он испугался и побежал. Вырвался за щиты и оступился у самого края. И соскользнул.

— Нет. Я не верю! Ты это видел?

Он поджал губы.

— Нет.

— Он наверняка выбрался, он успел. Просто… Дань! Да-ань! — заорала она, запрокидывая голову и срывая голос. Прошептала, — он где-то здесь, он… должен быть здесь.

Маг стиснул ее плечи и легонько встряхнул.

— Соберись, Маргарита! Ты не имеешь права на панику. Только не ты. Данила с нами больше нет. Это видела Хильда. И Снур, и Никита. Он упал. Он. Упал.

— Он мог выжить. Мог же?

Грен Лусар глубоко вздохнул.

— Нам этого уже не узнать, — ответил