Эпизод в Гонконге, считает Кокс, «должен послужить хорошим уроком тем из нас, кто успел забыть, какую угрозу может представлять собой инфлюэнца. Особенно важно, чтобы этот урок усвоили эксперты и уже сейчас разработали план действий на случай вероятной пандемии».

Весной 1996 года, пока Джеффри Таубенбергер и Энн Рейд боролись с отчаянием после очередной неудачной попытки извлечь гены вируса из клеток легких солдат, образцы которых сохранились на складе, и за год до смерти маленького мальчика в Гонконге началось действие еще одной драматической истории на ту же тему. Главную роль в ней играла Кирсти Данкен, полная суровой решимости молодая женщина, совершенно чужая в мире специалистов по гриппу и не имевшая образования ни вирусолога, ни эпидемиолога. Единственным мотивом для нее стало страстное желание узнать тайну гриппа 1918 года. Вот почему в один из майских дней 1996 года Данкен взбиралась по гравию тропы, проложенной по склону холма, чтобы посетить забытую могилу на острове Шпицберген, расположенном почти в 800 милях за Полярным кругом. Кругом еще лежал снег, а воздух был по-зимнему холодным, хотя возрастающая продолжительность дня уже говорила о приближении весны. Деревья здесь не росли, и потому кладбище Данкен увидела издалека – ряды белых крестов вдоль пологого склона небольшой горы.

«Я миновала плоский участок тропы, но потом начала взбираться по круче, зная, что их похоронили в самом дальнем теперь ряду», – рассказывала Данкен. И скоро она оказалась на месте – у шести белых крестов и единственного надгробного камня. Здесь в мерзлой земле небольшого заполярного острова лежали тела семи молодых людей. Они приехали сюда из Норвегии, чтобы работать на добыче угля, и пересекли на корабле студеное Норвежское море в сентябре 1918 года. Однако в пути заболели и умерли от гриппа, так и не успев побывать в забое.

Данкен стояла рядом с могилами в благоговейной почтительности. Жизни шахтеров болезнь унесла в самом расцвете сил; младшему было 18, а старшему – 28, столько же, сколько на тот момент исполнилось самой Данкен. После многих лет она наконец нашла их погребения, и, стоя на обледеневшем снежном насте, она укрепилась в убеждении, что тела горняков могли до сих пор оставаться замороженными с ужасающим вирусом, по-прежнему таящимся в их тканях. Если вообще могла существовать хоть какая-то надежда обнаружить этот вирус, она была связана именно с этими могилами молодых горняков, в которых они пролежали так долго, никем не потревоженные.

Вот почему ей пришлось так морально тяжело, когда она еще только собиралась просить разрешения на эксгумацию. «Я считаю любое кладбище местом сакральным, где никому не дозволено осквернять последний покой умерших людей», – говорит она с подлинным чувством в голосе. И все же, если бы ей удалось обнаружить вирус гриппа 1918 года, она принесла бы огромную пользу ученым, которые получили бы возможность начать работу над вакциной или другим средством против смертельной болезни и могли защитить людей, если катастрофа нагрянет вновь. «Я встала перед труднейшей дилеммой. Перед вопросом, к которому приходилось мысленно возвращаться каждый день».

Мучительно борясь с собой, Кирсти обратилась за советом к родителям и другим членам своей семьи. И окончательное решение ей помог принять отец, сказавший: «Знаешь, дочь, если бы я сам хранил в себе тайну смертельной болезни, думаю, мне бы очень хотелось, чтобы однажды кто-то пришел и освободил меня от этого бремени».

С этим напутствием Данкен и отправилась в небольшой городок Лонгиирбиен на самом крупном из островов архипелага Свальбард в Норвежском море, чтобы побывать на могилах шахтеров.

По профессии Кирсти Данкен – географ. Она работает в канадских университетах Виндзора и Торонто, изучая климатические изменения на планете и их влияние на здоровье людей. Личность она сама по себе примечательная. Миниатюрная женщина с русыми волосами по пояс длиной. Любительница бега и активная участница кружка шотландских танцев. Но всю ее жизнь в 1992 году внезапно перевернул случайный вроде бы поворот разговора с теперь уже бывшим мужем.

«Я была замужем за врачом-педиатром, и однажды мы с ним обсуждали тему гриппа 1918 года, когда я сообщила ему, что собираюсь прочитать книгу Альфреда Кросби, – вспоминает Данкен, имевшая в виду, конечно же, «Забытую американскую пандемию». – Изначально она заинтересовала меня как возможный источник информации о связи климатических особенностей и гриппа».

Но после того как она прочла труд Кросби, на нее произвела неизгладимое впечатление сама по себе ужасающая убийственная сила болезни. Она и сейчас по памяти цитирует печальную статистику: полмиллиона умерших в США, 19 тысяч только в Нью-Йорке, полмиллиона заболевших в Квебеке, из которых 14 тысяч погибли.

«Погребальные конторы не могли удовлетворить спроса на катафалки, и тогда под них переоборудовали трамваи. Монреальский трамвай вмещал десять гробов, – вспоминает прочитанное Данкен так, словно видела это своими глазами. – И однажды, вернувшись с работы домой, я сообщила: “Мне нужно непременно выяснить, что послужило причиной такой страшной болезни”».

Она провела поиск в компьютерной базе данных «Медлайн», где выложены статьи из медицинских периодических изданий, распечатывая все материалы по гриппу, какие там только обнаруживались. Фамилия Таубенбергер тогда ей не встретилась – его статья еще не была опубликована. Затем Данкен принялась обзванивать экспертов в области гриппа, интересуясь, сохранились ли где-либо образцы? Есть ли у кого-нибудь ткани жертв инфлюэнцы 1918 года, в которых мог еще сохраниться вирус? «Нет, категорически заявляли мне. Ничто не уцелело», – вспоминает она.

Не привыкшая легко сдаваться, Данкен задалась вопросом: есть ли другие способы продолжить поиски? «Обладая достаточными познаниями в географии и антропологии, я задумалась над тем, где и как могли сохраниться ткани человеческого организма. Существовали три варианта – в абсолютно сухой или в крайне влажной среде, а также в условиях постоянного холода. И я сразу поняла, что наибольшие шансы на успех давал именно холод». Ей необходимо было отыскать жертв гриппа, похороненных в вечной мерзлоте.

Свои изыскания Данкен начала с Аляски – региона, по которому грипп 1918 года нанес особенно сильный удар. Как писал Кросби, пандемия свирепствовала по всему миру, но именно в эскимосских поселениях она уничтожала до девяноста процентов взрослого населения, убивая в первую очередь молодых людей. Только те деревни, где вовремя ввели карантин или традиционно избегали контактов с представителями внешнего мира, сумели уберечь своих обитателей. И, подобно Йохану Хултину сорока годами ранее, Данкен рассудила, что если удастся обнаружить эскимосов, умерших от гриппа 1918 года и похороненных в вечной мерзлоте, то появится шанс выявить вирус заболевания.

Она отправила запрос в статистическое бюро штата Аляска с просьбой предоставить списки всех, кто умер во время эпидемии 1918 года. Ей прислали более чем детальный ответ, который, однако, оказался совершенно бесполезным. Данкен получила копии выписок из двух тысяч свидетельств о смерти, но она понятия не имела, на какие из них следует обратить первоочередное внимание. «У меня не было информации, чтобы выяснить, кто из этих жертв гриппа захоронен в вечной мерзлоте, – объясняет она. – А Геологическая ассоциация США не располагала достаточно подробными картами зон мерзлоты, чтобы разобраться в этом».