– Я прекрасно понимаю, что ты пытаешься вывести меня из себя, чтобы я открыл дверь, но я этого не сделаю, пока они не приедут. И это будет последний раз, когда я тебя увижу. Тебя найдут мертвой и никогда не усомнятся, что это самоубийство. Все примут эту версию, точно так же, как купились на то, что Клас Хямяляйнен продал нас «Легиону».

Ванесса встала спиной к двери. Вода уже начала вытекать из раковины на пол.

– Клас не был продажным, так ведь?

– Нет, – сказал Ян. Засмеялся. – Конечно нет.

– Но он узнал, что ты собой представляешь?

– Почти. Во всяком случае, он был на верном пути. Это была идея Йозефа Булача. Не только убить его, но еще и сделать вид, будто Клас на них работал. А теперь, если подумать, я собираюсь проделать тот же фокус с тобой. Ты даже не представляешь, как просто выставить мертвого полицейского продажным.

Ванесса подняла ногу, чтобы не промочить кроссовок.

– А что происходит с детьми, которых они увозят? – спросила она.

– Не знаю, и меня это не волнует. Они как тараканы, и «Легион» оказывает нам услугу, собирая эту нечисть с улиц… У нас на них нет ресурсов.

Ян замолчал. Ванесса приложила ухо к двери. Попробовала ручку. Невозможно открыть.

– Открыто! – крикнул Ян.

Кто-то вошел в дом. Мужчина обменялся парой слов с Яном. Ванесса не смогла расслышать их слов.

В следующую секунду дверь распахнулась. Рядом с Яном стоял Николас Паредес, направив на нее пистолет.

Ванесса заморгала. Она переводила взгляд с Николаса на Яна. Он обманул ее. Неужели он все это время работал на «Легион»? Разыскивал ее, чтобы разузнать, что ей известно. Кроме Юнаса, она была единственной, кто мог связать его с похищениями. А может, и с перестрелкой на улице Уденгатан. Ян посмотрел на мокрый пол, прошел мимо нее и повернул кран. Вытащил пластиковый пакет и покачал головой.

Потом подошел к Ванессе и ударил ее кулаком в живот.

Шофер прибавил мощности кондиционера, воздух показался прохладнее. Мужчина-блондин со странным шведским языком сидел рядом с Наташей. Он то и дело поворачивал голову, но продолжал молчать. После того как велел идти за ним, он не произнес ни слова.

Наташа была напугана. Думала о том, что произошло за последние два года. Бегство из Сирии, тоска по семье, первые ночи в спортзале Треллеборга. Бегство в Стокгольм. Безнадежность, одиночество. Потом встреча с Ванессой Франк, ее первым шведским другом. Больше чем другом – образцом для подражания, самой сильной и замечательной женщиной, которую Наташа когда-либо встречала.

Теперь она никогда больше ее не увидит.

Может быть, Ванесса даже не знает, что Наташу похитили. Она, наверное, думает, что Наташа сбежала.

Машина въехала на холм. Внизу опять лес и поля. Коровы паслись, наклонив шеи. Когда дорога пошла вниз, она увидела пару домов. Улочку. Церковь. Люди торопились. Смеялись. Разговаривали. Большинство были такими же блондинами и светлокожими, как и мужчина, сидевший рядом.

Она прислонилась лбом к стеклу. Поняла, что люди не могли видеть ее за затемненными окнами машины.

Они выехали из поселка. Лес становился все гуще. Показалась надпись: «Клиника „Бавария“». Справа возвышалось большое здание, похожее на больницу.

Машина миновала больницу, свернула на лесную дорожку и стала подниматься на очередную возвышенность. Через пару мину они въехали во двор большого белого дома. Выключили мотор. Наташа услышала собачий лай. В лесочке стояла большая клетка. К решетке прижималась огромная собака, таких больших она никогда не видела. Пес разевал пасть в сторону машины и скакал.

Шофер вышел и открыл Наташе дверь. Блондин, хромая, двинулся к дому. Наташа шла за ним. За перелеском на лугу спокойно паслись две лошади. Мужчина придержал дверь. Она вошла.

Мебель была старинной и состояла в основном из громоздких деревянных предметов. Наташа смотрела вокруг, пытаясь найти что-нибудь, что указало бы на место, где она находится. Большие окна выходили на долину. Вид был очень красивым. На стенах висело старинное оружие, сабли и винтовки, несколько черно-белых фотографий. Мужчины в военной форме. Женщины в рабочей одежде. Некоторые снимки, казалось, были сделаны в той деревне, которую они только что проехали. Наташа узнала беленые стены церкви. Над камином висел пистолет. Золотой.

Мужчина встал рядом с ней.

– Родители. Мои.

Он постучал себе в грудь, чтобы убедиться, что она его поняла. Наташа не понимала, чего от нее ждут. Он спокойно смотрел на нее, поднял руку и вытер со лба капли пота.

– Моя жена. Заболела. Больна. Дашь ей еду. Компанию, – сказал он, показав рукой на коридор.

Он повысил голос. Позвал. Из коридора вышел мужчина в черном. На бедре кобура с пистолетом. Мужчины обменялись несколькими словами, и тот, что был в черном, ушел. А этот опять повернулся к Наташе.

– Меня зовут Карлос, – сказал он и показал на себя пальцем.

Николас схватил Ванессу за руку и вытащил ее из ванной комнаты. От удара Яна у нее перехватило дыхание, и она хватала воздух ртом. Она только было попыталась протестовать, как Николас прижал ее к стене. И влепил пощечину. Ян только широко усмехнулся. Николас пихнул ее перед собой, в сторону кухни.

– Изолента у тебя есть?

Ян выдвинул какой-то ящик и вынул моток серебристого скотча. Николас толкнул Ванессу на стул и велел вытянуть руки. Как она могла так в нем ошибиться? Заматывая ей запястья, он избегал встречаться с ней взглядом. Ванессе хотелось броситься вперед. Кричать, крушить все подряд. Но что-то ее удерживало.

Она укусила себя за язык, чтобы не наорать на него.

Обмотав ей руки изолентой, он взял ее за плечо и рывком поднял на ноги. Ян подошел к столу, взял ее телефон и коробочку со снюсом.

– Не забудь ее вещи. Никто не должен узнать, что она здесь была.

Николас остановился и посмотрел на начальника полиции.

– Мне нужен адрес.

Ян поднял брови.

– Какой, к черту, адрес?

– Адрес укрытия, – сказал раздраженно Николас. – Я поеду туда, как только закончу с ней. Им нужны еще люди.

Ян заколебался.

– Я уже дал адрес Йозефу. Звони ему. Я не знаю…

Николас шагнул к Яну, уперся в него взглядом.

– Ты что, совсем дурной? Они собираются нанести удар по одному из «убежищ» полиции, а ты хочешь, чтобы я звонил Йозефу и болтал с ним об этом? Звони ему сам, раз так. Не думаю, что он сильно обрадуется.

Ян запутался. Раздумывая, взвесил телефон в руке.

– Звони давай. Но прямо сейчас, – сказал Николас. – У меня нет времени.