Я едва соображаю.

– Как шелковая?

– Я хотел сказать «отвлекаешься потрясающе легко».

– Нет, на сей раз строю из себя недотрогу.

Он делает рукой что-то, что никто не делал прежде. Понятия не имею, что происходит. Кажется, в этом участвует его большой палец, мой сосок и пять тысяч покалывающих всплесков ощущения.

– Я тебе напомню про это минут через десять, – говорит Леон, двигаясь поцелуями вниз по шее.

– Какой самоуверенный!

– Счастливый.

Отстраняюсь. У меня болят щеки. От бесконечных улыбок. Когда расскажу Рейчел, она сунет два пальца в рот, как будто ее тошнит. Но это правда – несмотря на все сегодняшние волнения, я счастлива, тошнотворно и головокружительно.

Леон приподнимает брови.

– И никакого сарказма в ответ?

Его пальцы рисуют на моей коже замысловатые узоры. Я охаю.

– Как раз ее придумывала… Дай мне минутку…

Пока Леон в душе, составляю список дел на завтра и прилепляю его на холодильник.

1. Изо всех сил не думать о решении суда.

2. Получить запрет на приближение.

3. Поговорить с Мо и Герти о… Мо и Герти.

4. Купить молоко.

В ожидании Леона занимаюсь ерундой, а потом все бросаю и беру телефон. Надо только не пропустить, когда выключится вода.

– Алло! – приглушенно отвечает Герти.

– Привет!

– О, слава богу!

Слышу, как она снова откидывается на подушки.

– Вы с Леоном разобрались?

– Да, разобрались.

– Ты с ним переспала?

Ухмыляюсь.

– На этот раз чутье тебя не подвело.

– То есть я ничего не испортила?

– Ты ничего не испортила. Хотя, для ясности, испортил бы все Джастин, а не ты.

– Ух, ты сегодня снисходительна! Предохранялись?

– Да, мамочка. А вы с Мо, когда мирились утром? – вкрадчиво добавляю я.

– Не надо! Не хватало только, чтобы и ты тоже думала о члене Мо.

Смеюсь.

– Может, попьем завтра втроем кофе? Хочу послушать, как вы сошлись. В общих чертах, без подробностей про пенис.

– И заодно обсудим запрет на приближение, – предлагает Герти.

– Это Тиффи? – раздается на заднем плане голос Мо.

– Он слышит «запрет на приближение» и сразу думает обо мне, как мило, – замечаю я, приуныв. – Но да, надо обсудить…

– Ты в порядке? Не боишься?

– Опять про контрацепцию?

– Тиффи!

Герти никогда не была склонна поддаваться на мои уловки.

– Не боишься в квартире?

– С Леоном – нет.

– Ладно. И все равно надо подумать о временном запрете до суда.

– Стой… Суда?

– Дай бедняге собраться с мыслями, – говорит вдалеке Мо и добавляет громче: – Я рад, что вы с Леоном помирились, Тиффи!

– Спасибо, Мо.

– Я поломала тебе кайф? – спрашивает Герти.

– Есть немного. Ничего, могу позвонить Рейчел.

– Да, лучше обсуди все аморальные подробности с ней. А завтра – кофе, напиши, где и когда.

– Пока-пока!

Вешаю трубку и прислушиваюсь. Вода еще шумит. Набираю номер Рейчел.

– Секс? – говорит она, едва сняв трубку.

Смеюсь.

– Нет, спасибо. Я уже занята.

– А я знала! А я знала! Помирились?

– И не только… – говорю я преувеличенно сексуально.

– Ну рассказывай скорее!

– Расскажу в понедельник. Но… Я тут обнаружила, что моя грудь всю взрослую жизнь работала вполсилы.

– А, это да, – говорит Рейчел со знанием дела, – распространенная проблема. Ты знаешь, есть…

– Т-с-с! Душ выключился. Мне пора!

– Не бросай меня! Я собиралась рассказать тебе про соски!

– Леон ужаснется, что я после секса обзваниваю друзей, – шепчу я. – Мы только начинаем. Надо пока притворяться нормальной.

– Ладно, но я ставлю в расписание понедельника двухчасовое совещание по теме «Сиськи», переговорка 101.

Вешаю трубку, и секунду спустя заходит Леон в полотенце. Волосы приглажены, на плечах блестят капельки воды. Останавливается изучить список дел.

– Кажется, выполнимо. – Открывает дверцу холодильника и достает апельсиновый сок. – Как там Герти и Рейчел?

– Что?

Улыбается через плечо.

– Хочешь, чтобы я снова ушел в душ? Я подумал, времени надо только на два звонка, потому что Герти вместе с Мо.

Мои щеки заливает краска.

– О… Я… Э-э-э…

Наклоняется с апельсиновым соком в руке и целует меня в губы.

– Не переживай. Я намерен пребывать в блаженном неведении относительно того, какие подробности ты выбалтываешь Рейчел.

– Когда я ей все доложу, она будет думать, что ты бог, – успокаиваюсь я и протягиваю руку за соком.

Леон морщится.

– Она после этого сможет смотреть мне в лицо?

– Конечно. Хотя, наверное, предпочтет другое место.

Выходные пролетают в тумане наслаждения, смешанного с чувством вины. Тиффи почти не покидает моих объятий, за исключением кофе с Герти и Мо. Мои подозрения оказались верными – придется обходить кое-какие триггеры: на короткое время потерял ее в субботу утром – накрыло дурное воспоминание. Но я уже учусь выводить из ступора. Это радует.

Она определенно боится Джастина больше, чем показывает, – наплела, что тяжело нести продукты, чтобы я пришел к кафе и проводил ее домой. Чем раньше получим запрет на приближение, тем лучше. Пока ее не было, от нечего делать прикрутил цепочку на входную дверь и починил замок на балконной.

Понедельник выходной, поэтому провожаю Тиффи до метро, а потом готовлю себе шикарную яичницу со шпинатом и кровяной колбасой.

Одному почему-то неуютно. Странно – обычно обожаю одиночество. Но когда Тиффи нет дома, ощущаю ее отсутствие, как выпавший зуб.

Наконец, после изрядного хождения туда-сюда и неглядения на телефон, звоню маме.

Мама: Леон, дорогой! Ты как?

Я: Привет, мам. Нормально. Извини, что ушел в пятницу.

Мама: Ничего. Мы все расстроились, что твоя новая девушка выходит за другого… О Лео, ты, наверно, так страдаешь!