– Мы отлично знакомы, – подтвердил Чаусов. – Эдуард работает у меня.

– Значит, он работает на вас и одновременно работал на нас? Такой двойной агент? – не без яда уточнил Игорь.

Скворцов неопределенно пожал плечами, а Чаусов произнес укоризненно:

– Ну зачем вы так? Я ведь пришел, чтобы ситуацию до конца прояснить. – Он помолчал несколько секунд, словно собираясь с мыслями, хотя ничего собирать ему явно не было нужды, все и так было собрано, и продолжил: – Это я обратился к Дмитрию Даниловичу Сафьянову с просьбой, чтобы он прислал сюда толковых спецов. Я в хороших отношениях с ним, уже давно. Бизнес, знаете ли, не только разъединяет, но и объединяет. И я уговорил жену Бузмакина, чтобы она надавила на мэра. Дескать, надо основательно прощупать Аппарат, а местными полицейскими силами сделать это будет сложно, чревато и так далее. Я, честно говоря, подозревал, что это кто-то из них, из Аппарата. А чтобы вам работу облегчить да и самому… не стану скрывать… в курсе быть, направил к вам Эдуарда. Вот, по сути, и все.

И Чаусов руками развел – вроде как ничего не прибавить, не убавить.

– Нет, извините, не все, – воспротивился Казик. – Уж коли так дело складывается, извольте ответить на несколько вопросов. Ну, во-первых, нашу работу оплачиваете вы?

– Я, – подтвердил Чаусов.

– А зачем вам – лично вам! – это надо? Разве Бузмакин был и вашим другом?

Чаусов вновь помолчал, но на сей раз, похоже, и впрямь собираясь с мыслями.

– Я могу объяснять долго, – проговорил он твердо, – но постараюсь объяснить кратко. Леонид Борисович был очень влиятельным и очень нужным человеком. От него слишком многое зависело. Он не был моим другом. Если откровенно, я его терпеть не мог. Но он был мне понятным. У нас были с ним выработаны правила игры, в чем-то они меня устраивали, в чем-то нет, но с этими правилами было все ясно, без сюрпризов. А в бизнесе, знаете ли, любые сюрпризы только во вред. Вообще в нашем городе в плане бизнеса все достаточно спокойно – все поляны поделены, все договоренности достигнуты, и не без участия Бузмакина, должен вам сказать. Так что к Леониду Борисовичу все мы относились по-разному, но в целом он всех устраивал. И вдруг его кто-то убивает, причем демонстративно, в рабочем кабинете. Это, знаете ли, такой сюрприз, что почище бомбы! И никаких следов… Что это может означать? Каких последствий ждать? Полный туман! Холод, жара, снег, дождь… с этим я справлюсь, не впервой. А вот туманы не люблю. В тумане ничего не видно, а я привык все хорошо видеть на сто километров вперед. Поэтому мне надо было четко знать: кто и почему убил Бузмакина. Вас мое объяснение устраивает?

– Вполне, – кивнул Казик. – Но тогда еще один вопрос: зачем к вам приезжал Никита Гальцев и почему скрывал вашу встречу?

– А он испугался, – усмехнулся Чаусов. – Вы появились, и он малость струхнул. Никита Сергеевич тоже всякие сюрпризы не жалует, вот и приехал, пользуясь нашим давним знакомством, посоветоваться что да как. А скрытничал вполне объяснимо. Ну сами посудите: дело деликатное, зачем ему светиться? Опять же попал он в больницу при довольно странных обстоятельствах, а вы ему допрос учинили, он и накрутил себе в голове невесть что. А потом уж признаваться и вовсе не осмелился.

– Трепетная душа, – посочувствовал Казик. – Только вот деньги вы ему дали на успокоительные таблетки?

– Какие деньги? – Даже на мгновение не дрогнул лицом директор.

– Пятьдесят тысяч рублей. Только пожалуйста, – Аркадий Михайлович даже руки к груди прижал, – не пытайтесь нас уверить, будто понятия ни о чем не имеете. Вы же нас сами отличными спецами назвали, так уж будьте последовательны!

– Ну, вы даете! – Чаусов рассмеялся. – Чего уж там, если даже такую мелочь от вас не скрыть… Отличные спецы, да! Только это все ерунда. Я эти деньги Никите Сергеевичу одолжил. Он жену с дочкой за границу отправил, поиздержался крепко, я и предложил прокредитовать. Но, разумеется, без процентов! Разве ж я буду с такого славного мужика, как Гальцев, проценты брать?

– Я думаю, этот местный олигарх ничего не наврал, – заметил Игорь, проводив из номера Чаусова и Скворцова. – Только про Никиту байки наплел.

– Да, – согласился Аркадий Михайлович. – Гальцева он явно для себя приберег. Как человека, который хорошо ориентируется в тумане, то есть в коридорах власти. Но к нам это не имеет никакого отношения, так что пусть здесь разбираются сами. Мы со своими делами полностью разобрались.

– Вы разобрались, а я, пожалуй, не до конца… – проговорил Игорь. – Вы сами меня предупредили, что наша хозяйка гостиницы обещала меня убить.

– Да-да, – хихикнул Казик. – Обещала. Самым серьезным образом. И такая женщина!.. – Он закатил глаза. – Всенепременно убьет!

Игорь стукнул в дверь кабинета Белецкой и тут же эту дверь распахнул. Карелия Андреевна даже вздрогнула слегка.

– Игорь Анатольевич?

– Для вас просто Игорь, Карелия Андреевна. – Вандовский сделал несколько шагов в глубь кабинета и качнул головой в неком подобии полупоклона.

– Просто Игорь? – Белецкая поднялась из кресла и изобразила на лице некое подобие полуулыбки. – Я, видите ли, предпочитаю обращаться к гостям… совершеннолетним гостям… нашей гостиницы исключительно по имени и отчеству.

– А я не гость. Я будущий зять.

– Чей?

– Ваш.

– Мой зять? – уточнила Белецкая.

– Ну да, – подтвердил Игорь. – Хотя, наверное, это как-то иначе называется. Но это неважно. А важно, что я пришел просить у вас руки вашей бывшей невестки.

– Вот так? – Карелия Андреевна неожиданно смутилась. – Это довольно неожиданно…

– Марина согласна, – быстро проговорил Игорь.

– Ну, если Марина согласна… – Белецкая вдруг улыбнулась, но не привычной профессионально-любезной, а самой что ни на есть счастливой улыбкой, – то я вас благословляю… Игорь. Только имейте в виду, – совершенно серьезно сказала она, – если вы ее обидите, я вас убью.

Они едва не опоздали на поезд. Казик уже метался в тамбуре, а Скворцов нервно прохаживался около вагона.

– Игорь, господи, вы сведете меня с ума! – запричитал Казик. – Давайте быстро, сейчас поезд отойдет! Марина Евгеньевна, до свидания, голубушка!

– Перестаньте суетиться, Аркадий Михайлович! До отхода еще минута! – отмахнулся Игорь, вскочил на подножку, свесился вниз, еще раз обнял Марину, ткнулся губами в ее губы, промазал, попал в нос и засмеялся.

Поезд сердито гуднул и пополз вдоль перрона.

– Марина! – крикнул Игорь. – Я попросил благословения у Карелии Андреевны! Она благословила! Но она обещала меня убить, если я тебя обижу!

– Она убье-е-т! Обязательно-о-о! – раздалось вдогонку поезду.