Именно в этот миг я как-то разом вспомнила, что такое настоящий поцелуй. Первые прикосновения, первое признание – молчаливое, ненавязчивое, но настолько откровенное, что на него невозможно было не ответить.

Мы целовались долго, неторопливо, со вкусом, узнавая друг друга заново и даря один другому те самые мгновения нежности, на которые вчера попросту не хватило времени. И вот тогда я потянулась ему навстречу. Вот тогда поверила, что между нами возможна не только страсть, но и вот такое, удивительное, пока еще робкое и неуверенное чудо взаимного притяжения.

– Оля… – пробормотал вдруг лис, когда я зарылась пальцами в его волосы и ответила на поцелуй. – Честное слово, ты сводишь меня с ума. Но я хотел показать тебе совсем не это… Оля… Оля, подожди. Я сделаю все, что ты захочешь. Но сейчас очень нужно, чтобы ты остановилась. На минутку. Остановилась и представила, что вместо тебя я обнимаю другую женщину.

Что-о?!

При мысли о том, что на моем месте могла оказаться другая, я мгновенно рассвирепела. Меня кинуло сперва в холод, потом в жар. Волосы на загривке встали дыбом. Пальцы судорожно сжались, впившись в кожу лиса до багровых отметин. А из моей груди неожиданно вырвался такой жуткий рык, что от него завибрировали стены бунгало.

Это было что-то вроде озарения, смешанного с поистине звериной яростью. С каким-то всеобъемлющим, напрочь лишающим разума бешенством. Бушующим от злости океаном эмоций, посреди которого упорно билась совершенно четкая, не требующая подтверждения и не имеющая ни малейших сомнений мысль: это был мой мужчина. Только мой. Тот, кто согласился жить для меня. Тот, ради кого согласилась бы жить я. И без кого мое существование стало бы бессмысленным.

Это все еще была не любовь в том смысле, в каком я раньше ее понимала.

Нечто большее.

Нечто настолько всеобъемлющее, что сделало этого мужчину не просто дорогим моему сердцу – он стал для меня единственным. Никто, кроме него, больше не был нужен. Никому, кроме него, я бы не позволила к себе прикоснуться. Никому бы не отдалась. Точно так же, как и он не посмел бы, да и не захотел прикоснуться ни к одной другой женщине.

Мы были не просто парой, а единым целым. Не будет его, не станет и меня. С этого момента и навсегда. И именно поэтому никто не смел на него претендовать. Никто не смел заявлять на него права. Как и на меня, впрочем. А тех, кто рискнет оспорить наше право и посмеет отнять у меня мою пару…

– Р-р-разорву! – рявкнула во весь голос я, испытывая дикое желание кого-нибудь убить.

И, так же неожиданно опомнившись, испуганно замерла.

Ой.

Что это сейчас такое было?!

Я в шоке замерла, вцепившись в оборотня обеими руками и силясь понять, что же со мной такое случилось. Растерянно таращилась на лиса. Силилась что-то сказать, но из горла, кроме жалкого сипения, почему-то ничего не удавалось выдавить. А потом на лице Лисовского расцвела какая-то дикая, сумасшедшая и озорная, почти как у Андрея порой, хитрющая улыбка. После чего он порывисто меня обнял, притянул к себе и, жадно поцеловав, поинтересовался:

– Теперь тебе достаточно доказательств?

От возмущения я даже не нашлась что сказать.

Это было чудовищно. Гадко. Просто подло – так со мной поступать! Нет, вы представляете?! Этот гад меня спровоцировал! Само собой, после такого было уже невозможно отрицать мою звериную природу, как и то, что я целиком и полностью признала этого негодяя. Более того, я именно сейчас поняла, что не просто его не отдам, а в буквальном смысле глотку перегрызу любому, кто посмеет встать между нами. Но все равно! Как он мог?! Вот так, без подготовки… а если бы я кого-то поранила? А если бы перекинулась?!

Хотя, может, он именно этого сейчас и добивался?

Я уставилась на лиса со смесью злости, раздражения и возмущения.

– Ты…

– Я, – с улыбкой подтвердил этот хвостатый гад. – Надеюсь, теперь ты согласишься выйти за меня замуж?

У меня сузились глаза.

– Ни за какие коврижки!

– М-м-м… а так? – хитро улыбнулся оборотень и, ловко спеленав мои руки, провокационно лизнул за ухом, отчего по моей спине прогарцевал целый табун некстати появившихся мурашек.

– Пусти, – процедила я, тщетно пытаясь отцепить от себя его загребущие лапы. – Пусти сейчас же!

– Отпущу, как только ты скажешь «да». Выйдешь за меня?

– НЕТ!

– А вот так?

– Тем более!

– А может, все-таки подумаешь? – продолжал искушать меня лис, с чувством выцеловывая дорожку на моей шее. От каждого прикосновения я вздрагивала, покрывалась новыми мурашками, но упорно твердила:

– Нет! Нет! И НЕТ! Никогда!

– Никогда – это слишком долго, – промурлыкал этот подлец, ловким движением перевернувшись и опрокинув меня на постель. – Теперь, когда ты знаешь, кто ты есть, и больше не усомнишься, что мы – одно целое, у меня появилось предложение: давай бросим эти твои скучные Сейшелы и отправимся в Альпы?

– Никуда я с тобой не поеду! – процедила я, упрямо пытаясь увернуться от поцелуев.

– У меня там домик, – ничуть не огорчившись, лис принялся целовать мою шею. – Маленький, симпатичный, всего триста с небольшим квадратов… знаешь, какая там замечательная спальня?

– НЕТ!

– Помнишь, что сказал твой шеф? – промурлыкал этот бессовестный гад, продолжая свое грязное дело. – Чтобы дар восстановился полностью, тебе нужен покой и много положительных эмоций. Покой я тебе обеспечу. И режим… к примеру, постельный. А уж положительных эмоций там будет столько, что у тебя не останется ни единого повода жаловаться.

Я только застонала: проклятый лис прекрасно знал, что делал. Благодаря метке, он чувствовал все, что со мной происходит. Прилагал массу усилий, чтобы я как можно быстрее забыла о том, что злилась. У него явно был богатый опыт в этом нелегком деле. Более того, желание, которое я в нем ощутила с самого начала, он больше не сдерживал. И вкупе со всем остальным это производило такой убойный эффект, что всего через пару минут настойчивых ласк у меня не осталось ни сил, ни желания противиться.

– Оленька, я буду любить тебя долго-долго, – прошептал он, когда я обмякла на простынях. – Сладко. Нежно. Так, как ты захочешь. И до тех пор, пока ты не скажешь мне «да» или не запросишь пощады.

Я на это только жалобно всхлипнула: обещание звучало до дрожи заманчиво. Но я была бы не я, если бы согласилась так просто. Поэтому все же собралась с мыслями, в последний раз увернулась от горячих губ и упрямо выдохнула:

– Ведьмы… не сдаются!