— Допустим. Но ты собираешься их потратить, — так же холодно и враждебно произнесла Варя, — и я с этим не согласна! У нас нет возможности кидать деньги на ветер. Ты что, вообразил себя меценатом?

Эта ее колкость вывела Наумова из себя.

— Да я не гожусь в меценаты. К большому сожалению, — бросил он Варе. — Но и сидеть на деньгах, когда гибнет важное и полезное дело, не собираюсь! Напрасно ты так над ними трясешься. Не пропадут они зря! И я постараюсь вернуть их при первой же возможности.

— Плохо же ты обо мне думаешь, — обиженно сказала Варя, и ее серые глаза наполнились слезами. — Я вовсе не трясусь над деньгами. Но ты хочешь потратить их на свою прихоть и, конечно, не вернешь.

Это еще больше взвинтило Артёма Сергеевича, и он был готов ответить ей резкостью, но Варя круто повернулась и, прервав разговор, вышла из комнаты. Может быть, на этом их ссора и закончилась бы, так как Наумов сделал то, что хотел, а жена никогда на него слишком долго не дулась. Но она совершила непростительную ошибку, рассказав обо всем матери. И верная своему нраву, Анфиса Ивановна не преминула учинить грандиозный скандал.

— Как ты смеешь без спросу распоряжаться моими деньгами? — набросилась она на зятя, когда Варя ушла на работу. — Они мной заработаны за долгие годы труда! Теперь понятно, зачем вы меня сюда привезли.

— Ну и зачем? — сразу поняв причину ее недовольства и сам закипая гневом, спросил Артём Сергеевич. — Разве не для того, чтобы вы жили здесь, как у Христа за пазухой?

— Мои денежки тебе понадобились! Вот для чего! — наступая на него, злобно выпалила теща.

«Ну и дурища! Старая, а ума не нажила, — стараясь унять раздражение, подумал Наумов. — Неужели не понимает, что, испортив со мной отношения, делает хуже самой себе? До чего же любит скандалить. Ведь деньги ей не нужны». Еле сдержавшись, чтобы не нагрубить, он предложил:

— Давайте, Анфиса Ивановна, разберемся! Чтобы впредь между нами не было недоразумений. Или вы хотите со мной поссориться?

— А чего мне с тобой разбираться? — визгливо выкрикнула теща. — Верни деньги, которые взял, вот и весь сказ!

— Вы решили снова жить отдельно? — хмуро спросил Артём Сергеевич. — Если так, мы купим вам квартиру неподалеку.

— Ты меня не выгонишь! Я живу у своей дочери, — злобно бросила теща. — Твое слово мне не указ!

Этого уже Наумов стерпеть не смог. Он яростно сжал кулаки и рявкнул:

— А ну сядь, старая ведьма, и внимательно слушай, что я тебе скажу!

Анфиса Ивановна испуганно присела на кушетку, и он, отчеканивая каждое слово так, словно желал, чтобы она запомнила их навсегда, заявил:

— Во-первых, ты здесь не в гостях. У тебя самая большая и лучшая комната. Поэтому никаких денег тебе не причитается. Они принадлежат нам с Варей, и потребуются для обмена квартиры, чтобы мы не теснились в одной комнате. — Сделав небольшую паузу, Артём Сергеевич продолжал: — Взяли тебя лишь потому, что бедствовала одна. И сама знаешь, насколько у нас тебе лучше. Поэтому о деньгах больше не заикайся! — Он шумно вздохнул и жестко предупредил: — А будешь скандалить, получишь деньги назад, но уберешься отсюда либо в новую квартиру, либо в дом престарелых. Обратной дороги уже не будет!

Анфиса Ивановна молча ушла в свою комнату, но вечером нажаловалась на него дочери. Это было видно по поведению Вари. Она не только, как обычно, дулась на мужа, но еще бросала на него осуждающие взгляды, которые показывали, что к прошлой обиде добавилось недовольство за его ссору с матерью. От этого домашняя обстановка у Наумова накалилась еще больше.

* * *

Этот период Артёму Сергеевичу запомнился как особенно безрадостный. Предвыборная кампания со всей очевидностью сулила победу Семье в лице ее ставленника Путина. Бывший глава ФСБ, а ныне премьер-министр, который до этого ничем не отличился, кроме известного обещания бандитам «замочить их в сортире», стремительно набирал очки в борьбе за президентское кресло. Телевидение показывало его то едущим в танке, то летящим на сверхзвуковом истребителе, то в боевой форме перед строем военных моряков. И благодаря этому в глазах народа он обрел облик чуть ли не героя, оставив позади всех соперников.

Черный пиар, которым наполнили СМИ стоящие за Семьей олигархи против основных конкурентов Путина, сделал свое дело и, не только Примаков с мэром Москвы, но и лидер КПРФ, который на прошлых выборах реально соперничал с Ельциным за пост президента России, бледно выглядели в глазах избирателей по сравнению с признанным фаворитом.

К большому огорчению Наумова, несмотря на энтузиазм актерского коллектива, самоотверженные усилия его и режиссера Юлии, а также затраченные им лично немалые деньги, своевременно поставить пьесу «Оборотень» не удалось. Премьера спектакля состоялась лишь за неделю до выборов, и, хотя им сразу же заинтересовался оппозиционный Путину канал телевидения, как говорится, поезд уже ушел.

И это было обидно, так как изменений к лучшему от пребывания Путина до выборов в роли президента не произошло. По-прежнему высокопоставленные взяточники и казнокрады оставались безнаказанными, в стране царил криминальный беспредел, а новая чеченская бойня уносила жизни российских солдат, зачастую опять из-за предательства и головотяпства начальников.

Никто из оппонентов Путина так и не смог довести до сознания избирателей бездарность и криминальную сущность обанкротившейся власти, официальным преемником которой тот являлся, и еще до выборов уже стало ясно, что они ему проиграют. Еще не состоялось голосование, а многие губернаторы торопились заявить о своей лояльности, обещая обеспечить в своих «вотчинах» его победу и выпрашивая подачки.

— Никогда еще не было такого циничного холуйства «удельных князьков» и манипулирования голосами избирателей, — негодовал Царев, как всегда с головой ушедший в предвыборную борьбу. — Срочно необходим закон, наказывающий за использование пресловутого «административного ресурса»!

— А как они его используют? Покупают голоса избирателей или оказывают на них административное давление? — спросил Наумов. — Это ведь может оказать и обратное действие. Голосование-то тайное!

— Они применяют все средства! И подкупают разными подачками, и оказывают давление, запугивая население тем, что отключат свет и газ, если оно «не так» проголосует. Но часто действуют еще проще, — голос Царева дрогнул от возмущения. — Вбрасывают столько липовых бюллетеней, сколько потребуется для победы своего кандидата.

— Но ведь это — уголовное преступление! Какие еще тебе требуются законы? — с недоумением посмотрел на него Артём Сергеевич. — Неужто кто-то из губернаторов может пойти на такой риск?

— О чем ты говоришь? Какой риск? — усмехнулся Владимир Иванович. — У них тоже есть холуи, которые сделают все, чтобы угодить хозяину. И в правоохранительных органах сидят свои люди, которые на это закроют глаза.

— А как же избирательные комиссии? — усомнился Наумов. — В них тоже одни холуи местной власти?