После такого успеха Гайдаю наконец позволили сделать фильм, о котором он давно мечтал, – экранизировать роман Ильфа и Петрова «Двенадцать стульев». В Госкино была очередь желающих это сделать. Первым в ней был Георгий Данелия, но он так долго добивался разрешения, что внутренне перегорел и предложил снять фильм Леониду Иовичу. Сценарий Гайдай написал вместе с писателем-сатириком Владленом Бахновым, с которым они дружили. Воробьянинова сыграл Сергей Филиппов, Остапа Бендера эстрадный актер Арчил Гомиашвили, хотя озвучил Юрий Саранцев. На эту роль пробовалось 23 актера, включая Олега Басилашвили, Александра Белявского и даже Алексея Баталова, которого предлагало Госкино.

Мадам Грицацуеву сыграла вообще не актриса, а жена мосфильмовского звукооператора Наталья Крачковская. После этого фильма она стала одной из ведущих комедийных актрис Гайдая, да и вообще отечественного кино. Сам Гайдай из‐за болезни актера вынужденно снялся в роли хитрована-архивариуса Варфоломея Коробейникова. Премьера состоялась 7 июня 1971 года. Уже закончив фильм, Гайдай посчитал его несколько длинноватым для комедии, а уж критики на этот раз оттоптались на нем по полной программе. Картину называли дурновкусием, халтурой и тому подобное. Но сам Гайдай любил эту картину и считал ее одной из лучших своих работ. Результат проката – около 30 миллионов зрителей.

Следующий фильм также стал экранизацией. Это была картина по пьесе Михаила Булгакова «Иван Васильевич меняет профессию». Сценарий Гайдая и Бахнова, операторы Сергей Полуянов и Виталий Абрамов, художник Евгений Куманьков, композитор Александр Зацепин, текст песен – Леонид Дербенев. В главных ролях – Александр Демьяненко, Леонид Куравлев, Юрий Яковлев.

Первоначально Гайдай хотел снимать в роли царя и управдома Юрия Никулина, но он отказался. Гайдай думал о Евгении Лебедеве, Евгении Евстигнееве и Георгии Вицине. Ему предложили попробовать Юрия Яковлева, которого он считал «рязановским» актером и не видел в этой роли, но после первой же пробы утвердил на роль. В фильме также были заняты Наталья Селезнева, Михаил Пуговкин, Савелий Крамаров, Владимир Этуш, Наталья Крачковская. На роль Жоржа Милославского пробовались Сергей Никоненко, Георгий Бурков, Анатолий Кузнецов, Вячеслав Невинный, но Гайдай выбрал Куравлева и далее снимал его во всех своих картинах.

Натурные сцены снимали в Ростове Великом. Фильм был закончен в апреле 1973 года. Не обошлось и без поправок. На вопрос, кто оплачивает банкет, отвечали: «Народ, Ваше величество». Новый председатель Госкино Филипп Ермаш потребовал «народ» убрать. В фильме ответ звучит: «Во всяком случае, не мы». На допросе царя в милиции, отвечая на вопрос о местожительстве, он отвечал: «Москва. Кремль». В Госкино заставили заменить столь красноречивый адрес на нейтрально-безликий «В палатах». Эпизод, где царь после песен и плясок во дворце сердито заявлял: «Что за репертуар у вас? Соберите завтра творческую интеллигенцию. Я вами займусь», – вырезали, не слушая никаких возражений. Но в целом фильм не очень пострадал, получил первую категорию и снова стал лидером проката, собрав 60,7 миллиона зрителей.

Фильм делался в Экспериментальном творческом объединении, где выплаты были связаны с итогами проката. Гайдай как режиссер заработал 18000 рублей. Больше, чем за все свои предыдущие картины вместе взятые. Это вызвало безумную зависть у режиссеров – производителей идеологически правильной жвачки, и они стали бомбардировать инстанции доносами, жалобами на безыдейность фильма и требованиями урезать доходы Гайдая. Очень раздражал коллег и образ режиссера Якина в фильме, которого называли «пошляком», «похотливым сластолюбцем» и обвиняли Гайдая в очернении образа советских кинематографистов.

Работу над следующим своим фильмом «Не может быть!» по рассказам Зощенко Гайдай начал осенью 1973 года. Натуру снимали в Астрахани. Интересно, что в этом же городе Алексей Герман снимал свой фильм «Мой друг Иван Лапшин». Какими разными выглядят улицы у этих режиссеров, снимавших события примерно одного времени.

Команда была практически та же: сценаристы Гайдай и Бахнов, оператор Сергей Полуянов, художник Евгений Куманьков, композитор Александр Зацепин, автор текста песен Леонид Дербенев. В фильме были заняты Георгий Вицин, Леонид Куравлев, Савелий Крамаров, Сергей Филиппов, Михаил Пуговкин, Нина Гребешкова. Но были и новые для Гайдая актеры: Олег Даль, Светлана Крючкова, Михаил Кокшенов, Михаил Светин и Вячеслав Невинный. Здесь стоит отметить эпизод в милиции. Когда вышел следователь, персонаж, которого играет Михаил Пуговкин, смотрит на портрет Карла Маркса, который неожиданно оживает и показывает ему кулак. Роль Маркса сыграл сам Гайдай. Это вполне могли расценить как политический демарш, но никто из съемочной группы об этом не донес. Фильм собрал 50,9 миллионов зрителей. Некоторые авторы, писавшие о режиссере, считают его последним шедевром Леонида Гайдая[443]. В нем замечательно передана интонация рассказов Михаила Зощенко и его неподражаемый юмор.

В 1976–1977 годах Гайдай работал над фильмом по гоголевскому «Ревизору», который вышел в прокат под названием «Инкогнито из Петербурга». На роль Хлестакова планировалось взять Олега Даля, но тот, многие годы мечтавший об этой роли, после долгих раздумий отказался.

Отказался и Андрей Миронов, раздосадованный тем, что публика считала его лучшей ролью сыгранного им в «Бриллиантовой руке» Гешу Козодоева. Гайдай попробовал еще нескольких актеров и в итоге остановился на молодом ленинградском актере Сергее Мигицко. Городничего сыграл Анатолий Папанов, его жену – Нонна Мордюкова, хотя на нее пробовалась и Наталья Гундарева. В фильме также снялись Сергей Филиппов, Станислав Чекан, Вячеслав Невинный, Валерий Носик, Михаил Кокшенов, Олег Анофриев, Леонид Харитонов и Анатолий Кузнецов. Уездного лекаря Гибнера сыграл Александр Ширвиндт. Он же прочитал дикторский текст. Оператором был снова Сергей Полуянов, композитором, что предсказуемо, Александр Зацепин, ну и художником – Евгений Куманьков.

Работа над фильмом с самого начала оказалась под пристальным надзором Госкино. Для съемок был построен комплекс декораций, включавший дом городничего и других персонажей, а также присутственные места. Они были решены режиссером, художником и оператором в различных оттенках светлых тонов. Мне рассказывал художник-декоратор Владимир Фабриков, что это вызвало грозный окрик Госкино: «Вы что, не знаете, что царская Россия была „темным царством“»? Декорации еще до строительства потребовали окрасить в темные тона, что сразу задало мрачное настроение происходящих в них событий и утяжелило восприятие фильма.

Недовольство вызвало и остроумие, как гоголевское, так и гайдаевское, в результате чего многие блестящие выражения были безжалостно вырезаны. Особенно усердствовал в этом тогдашний главред Госкино – Даль Орлов. Великую авторскую реплику «На зеркало неча пенять, коли рожа крива», которую не стал убирать из гоголевского текста даже император Николай I, не отличавшийся либерализмом Филипп Ермаш категорически потребовал изъять из фильма. Гайдай сопротивлялся как мог, спорил, конфликтовал, упирался. Фильм после множества переделок все же приняли, но