Выйдя из кафе, мы потеряли двух подружек, осталось ядро нашего коллектива – Виткер, Ксана и я. Виткер совсем развезло, и она стала жаловаться на судьбу и тяжелую женскую долю.

– Почему приходится любить одних, а выходить замуж за тех, кто позовет? – вопрошала она, глядя красными, воспаленными глазами, – то ли от выпитого, то ли от стоящих в них слез.

Ее затянувшийся любовный роман в декабре прошлого года подошел к своему пику и должен был чем-то закончиться – свадьбой или размолвкой. Герой романа – Антон, парень из перспективных молодых бизнесменов, предложил ей поговорить об этом лет через пять. Виткер поставила ему ультиматум – он перестал звонить, и тогда она вышла замуж за Василия Галушку.

Рядовой сотрудник министерства внешнеэкономических связей Вася Галушка в будущем, безусловно, займет достойное положение, но этого придется долго ждать. Виткер нервничала, когда знакомые, узнав фамилию ее будущего мужа, будто сговорившись, шутили на кулинарные темы, прыскали, усмехались. И она решила после регистрации брака оставить девичью фамилию, но прозвище Галушиха все равно призрачно маячило в стенах редакции. И это было не все. Вася был ей безразличен, и это грозило в дальнейшем перерасти в тихую ненависть. Образ Андрея за эти полгода она все больше идеализировала, и все мучительнее ощущалась пустота, образовавшаяся после его ухода. Она теперь уже склонялась к мысли, что поступила неправильно и что стоило подождать и не спешить с замужеством.

Виткер – моя одногодка, но уже замужем, а у меня никаких серьезных отношений. Я жду сказочного принца? Я не меркантильна, хочу встретить человека, с которым бы мне было и в самом деле хорошо. Поэтому пока одна. Я жалею Виткер, но она свой выбор сделала! Я бы так не поступила, но со стороны всегда просто решать чужие проблемы.

– Девчата, этот вечер наш, и пока он не окончен! – взяла я на себя инициативу. – Забудьте, что кого-то из вас кто-то будет ждать дома или под часами. Умный, любящий человек поймет и простит, а других нам не надо! Притом, – я сделала многозначительную паузу, – совсем необязательно все ему рассказывать. Предлагаю пойти в одно веселое заведение и потанцевать! Кто не с нами – тот против нас. Вы со мной?

– Да-а! – радостно завопила Виткер, а черноглазая Ксана согласно кивнула.

Весело болтая в предчувствии приключений, мы дошли до бара «Ковбой», расположенного в Пассаже.

В баре звучала зажигательная музыка кантри. Музыканты выкладывались на все сто, не оставляя никого из посетителей равнодушными, будь то лихо отплясывающий плешивец, забывший дома ковбойскую шляпу, или просто случайно сюда попавший скромный командировочный, не дошедший еще до нужной кондиции и просто наблюдающий за происходящим, сидя за столиком.

Зато мы были в подходящей кондиции, кричали, визжали, танцевали – одним словом, у нас была своя компашка, всем нам было весело, и казалось, что больше никто нам не нужен и ничто нам не нужно.

Мужчины, если вы видите возле стойки бара или в другом месте двух и более громко и весело щебечущих подружек, что-то увлеченно рассказывающих друг другу, не верьте, что им больше никто не нужен, – это лишь одна из многочисленных форм активного знакомства. Цветы привлекают пчел для перекрестного опыления своим ярким окрасом и запахом, а мы для этого используем косметику, духи и громкий жизнерадостный смех. По тому, как смеется женщина, можно сразу определить, замужем она или нет и что у нее на душе.

Звонкий, задиристый смех – да, я не замужем и не прочь познакомиться; тихий, сдержанный – у каждой женщины должна быть своя тайна, не проходи мимо, попробуй ее раскрыть; громкий, с истерическими нотками – да, я замужем, и довольно давно, в этом нет ничего хорошего, но об этом я никому не расскажу; громкий, но строго направленный на собеседника противоположного пола – замужем, но это ничего не значит.

Наш задиристый смех и боевая раскраска нервировали самцов, сидящих за близстоящими столиками, заставляя ерзать на стульях, но они все были при деле. Их подружки пронзали нас испепеляющими взглядами и, в свою очередь, начинали хорохориться, стараясь отвлечь внимание от нас, но нам чужого не надо. Бывают моменты, что и своего некуда деть, так его много.

Раскрасневшаяся от вина Виткер периодически смеялась беззаботным смехом недавно окольцованной жены, у которой пока все в порядке и есть с кем достойно завершить сегодняшний вечер. Ксана смеялась напряженно и, почти не поворачивая головы, ощупывала зал своими глазищами, словно локаторами-провокаторами. И вот цель найдена, и наши молчаливые оценки сходятся. Третий столик у окна. Их, как и нас, трое. Возраст в интервале тридцать – тридцать пять. Похоже, что деловые, работают в какой-то солидной фирме или в банке. Официант только что убрал пустую бутылку из-под коньяка с их стола и поставил новую – значит, с разговорами о работе у них покончено, будут переходить на свободные темы. Мы с Ксаной время от времени, словно невзначай, бросаем туда энергетические взгляды, Виткер пока держится. Атака подействовала: из-за стола поднялись двое, подошли к нам и пригласили потанцевать. Третий, за их спинами, налил себе изрядную порцию коньяка в бокал – и мое сердце почуяло, что он еще испортит нам праздник.

Когда ребята пригласили нас танцевать, мы сделали удивленные глазки, словно нам показалось это очень странным: сидели тесной девичьей компанией, никого не трогали, нам было хорошо, а тут вот… Но паузу мы не затянули и согласились – ну разве можно отказать таким милым ребятам? Виткер начала нервно ерзать на стуле и бросать взгляды на «бесхозного» третьего, оставшегося за столом, но тот уже наливал себе снова.

Чувствуется, что они заранее договорились, кто кому достанется. Меня пригласил старший, более полный, молчаливый тип, не тот, на кого я нацелилась. Не люблю, когда за меня решают, но вечер еще не закончился. В танце я задавала тон в темпе искрометного кантри, а партнер отставал, раздувал щеки от одышки и явно мечтал вернуться за столик. Мысленно я дала ему прозвище Столоначальник. Иногда я искоса поглядывала на Ксану – ее партнер крутился, вертелся, как заведенный, вскидывая свои длиннющие ходули. У него длинный острый нос, продолговатое худощавое лицо – ну, словом, мой типаж.

После трех танцев подряд, которые мой кавалер мужественно, без жалоб, выдержал, Остроносый пригласил нас за их столик. Мы категорически отказались – мол, не привыкли менять так запросто столики, и все такое прочее, и выдвинули контрпредложение – если хотите, переходите за наш.

Виткер потухла и демонстративно зевала, словно от недостатка воздуха. Мы перезнакомились. Остроносого звали Аркадием, моего партнера – Сергеем, тихого алкоголика за их столиком – Димой. Через пять минут между Аркашей и Ксаной завязался оживленный разговор с шутками и прибаутками, а остальные лишь присутствовали при этом: я, в боевой раскраске, готовая в любой момент оборвать их пустой треп (неужели Аркадий не видит, что Ксана – девушка недалекая?); Сергей и Дима, молчаливо накачивающиеся табачным дымом и коньяком, который предусмотрительно перенесли на наш столик; Виткер с окончательно свернутыми скулами от постоянного зевания.