– Ну как? – спросила она. – Теперь веришь мне?

– Здорово! – Фокус не произвел на Глеба особого впечатления.

В том, что это был фокус, он не сомневался и пытался разгадать его секрет. «Она спрятала руки за спину, тем самым специально направила мое внимание на них, отвлекая от главного, – размышлял он, – от чего? Полотенце стояло, потому что внутрь была вставлена спица? Но оно подпрыгивало, и это требовало внешних усилий. Вот если…» – Догадавшись, в чем дело, он быстро подошел к Лине и, прежде чем она успела воспротивиться, провел руками по ее брюкам.

– Есть! – торжествующе воскликнул он, демонстрируя обрывок тонкой нитки. – Ты ее закрепила на уровне колен на брюках, вот для чего тебе пришлось переодеться, короткое платье для этого не годилось. Черная нитка в натянутом состоянии при электрическом свете практически незаметна, «голова» куклы просто навешивается на нее, а движениями коленей ей передаются импульсы движения вверх-вниз, отсюда впечатление, что она подпрыгивает и движется. Просто и со вкусом. У меня вопрос: для тебя так важно произвести на меня впечатление ложным телекинезом? Ради этого ты даже переоделась, – он иронично посмотрел на нее. – В платье ты на меня производила большее впечатление.

– Молодец, – улыбнулась Лина. – Это была проверка наблюдательности и сообразительности. Сейчас будет сложнее, и не фокус.

– Ты страдаешь от отсутствия зрителей, и поэтому понадобился я? – Глеб снисходительно улыбнулся. – Обязательно надо меня чем-нибудь поразить? У тебя есть кое-что получше, чем примитивные фокусы. – И он протянул к ней руки, пытаясь обнять, но она ускользнула.

– Сядь напротив зеркала, – попросила Лина.

– В последний раз, – пробурчал он. – Мне уже скучно.

– Сейчас развеселю. О двуликом Янусе ты слышал? – Лина встала за его спиной.

– Ага, из древнеримской мифологии, он олицетворял два лика одного человека.

– Этого достаточно. Так вот, человек в спокойном состоянии представляет собой энергетический шар. Внутри шара находятся он сам и его двойник, их лица обращены в противоположные стороны. В двойнике заложена программа прошлого опыта, а также будущих целей и задач. Теперь попытаюсь вызвать твоего двойника. Смотри, ни на чем не концентрируя взгляд, и вскоре увидишь себя словно в дымке.

Лина наложила руки ему на голову, они приятно холодили, и ему вдруг захотелось спать. Она что-то говорила, но он ее не слышал, борясь со сном. Вдруг его отражение в зеркале дрогнуло, стало расплываться и он увидел, что человек, сидящий напротив, – не он, и Лины за спиной не было! Цвет лица двойника начал сгущаться и стал почти черным, но это не значило, что перед ним чернокожий. Темная физиономия незнакомца осветилась улыбкой, и он протянул из зеркала руку, словно для рукопожатия!

У Глеба встали волосы дыбом, его парализовало от ужаса, и тут снова все поплыло, а когда изображение вернулось, это был он сам, с расширенными от страха зрачками и мертвенно бледным лицом. За спиной стояла Лина, поглаживала его голову со вздыбившимися волосами. Лицо у нее было серьезным, участливым.

– Глеб, я тебя огорчу: твоя жизнь в опасности! Чтобы помочь тебе, потребуется много времени, но я должна улететь на очень важную встречу и не знаю, когда вернусь.

– Полетишь на метле? – хрипло вставил Глеб, но она его словно не услышала.

– Не знаю, сколько ты сможешь протянуть без моей помощи, – спокойно продолжила она. – Постараюсь вернуться побыстрее. К сожалению, мы слишком поздно встретились.

«Ее лживые зеленые глаза полны крокодильего участия», – подумал Глеб и сказал:

– В трюке с зеркалом ты использовала гипноз, и весьма талантливо. Как психоаналитик я также пользуюсь приемами внушения, суггестии, но мне до тебя далеко. Чтобы вот так, с ходу, навеять мне иллюзии?!

– Не имеет значения, в зеркале отражался твой двойник или было использовано внушение. Пойми, тебе грозит смертельная опасность, она уже близко, так что будь осторожен. Тебе надо продержаться до следующей нашей встречи – я тебе помогу!

При ярком электрическом свете Глеб увидел, что перед ним порядком уставшая женщина, у которой не все дома.

«Связался с сумасшедшей – а все водка виновата! – подумал он. – После этого шоу стал трезв как стеклышко, хоть садись за руль. Домой, поскорее домой!»

Он разозлился на себя и направился к двери.

– Ты не побудешь со мной? Этот вечер наш, только для нас двоих, – как кошечка, промурлыкала Лина, призывно глядя на него, в ее глазах светилось желание.

– Потом, когда вернешься… может быть, – бросил на ходу Глеб, стараясь не встретиться с ней взглядом, и подумал: «Может быть, а может и не быть. Ее шуточек с меня довольно! Талантливая барышня, с ходу, без подготовки вызвала у меня иллюзию. Не известно, что у нее на уме! Пусть с ней сексом занимаются черти в преисподней. Ведьма!»

– Обязательно меня дождись! – только и успела крикнуть ему вдогонку Лина.

В коридоре ему дорогу преградила Светка с воинственно горящими глазами.

– Что это ты, мой дорогой, с девками по кабинетам валандаешься, словно мартовский кот? Я, как дура, ради тебя притащилась на эту паршивую вечеринку, а ты имеешь наглость прямо у меня на глазах амуры крутить!

– Просто Лина мою ауру проверяла.

– Эта шалава с тобой по углам зажималась, а в кабинете вы на столе тра…ались! Что, не так?! Ненавижу вас, мужиков, все вы – проституты! Подонок! Я, как дура…

– Светка, потом поговорим, а для скандалов и муж дома есть. Тьфу, запамятовал – уже нет. – Глеб дружески положил ей руку на плечо. – Успокойся, ну а если уж очень хочется полаяться, то Муся к твоим услугам – она стерпит. Думаю, она тебя любит больше, чем любят подругу.

– Идиот! Гомосексуалист! – заорала Светка, стараясь вцепиться ногтями ему в лицо, так что ему пришлось ее оттолкнуть.

У выхода он то же самое проделал с мертвецки пьяным Вовкой Коротковым, лезшим целоваться. Да толкнул его так, что тот растянулся на полу. Уже на улице вспомнил о ключах, вернулся и положил их в карман мирно посапывающему там же, на полу, Вовке, воспринявшему свое падение как нечто само собой разумеющееся.

На улице, съежившись то ли от холода, то ли оттого, что разнервничался, подумал, что надо было Вовку переложить куда-нибудь, ведь тот может простудиться, но возвращаться не стал. «Вечеринка удалась!» – подумал он невесело уже в вагоне метро.

Настроение было испорчено. По дороге домой Глеб зашел в супермаркет, купил бутылку водки – ему захотелось напиться и забыться. Это было против его правил, установленных им после того, как он решил покончить с прежней жизнью и всем тем, что с ней было связано. Но на него как будто наваждение нашло, и он делал обратное тому, что диктовал здравый смысл. Весь путь от метро домой он вел внутренний диалог с собой о встрече одноклассников. Он даже чуть было не решил вернуться на вечеринку, повиниться перед Светкой и увести ее с собой. Но этого он делать не стал, зная характер Светки.