и пошёл обратно в усадьбу рядом с Игорем.

Остановив запись, Тимур выпрямился за рулём и несколько секунд смотрел вникуда, моргая ресницами. Он даже стал вспоминать, какими путями передаётся безумие, и понял, что это вполне могло передаться от деда к матери, а потом и к нему.

— Только бы не это, только бы не потеря разума! — взмолился он вслух, но неизвестно кому.

После этого он открыл только что снятое видео и стал его пересматривать.

Но там, к счастью, всё осталось неизменным. А это означало, что увиденные Тимуром события действительно имели место.

Дрожащими пальцами он свернул видео и набрал телефонный номер.

— Валентин Семёнович, доброй ночи, — сказал он, леденея при этом, потому что понял, что позвонил глубокой ночью. — Вы просили сообщить, если что-нибудь случится, в любое время дня и ночи.

— Да что у тебя там? — раздражённо спросил Серпухов, но быстро переменил тон. — Что-то по поводу брата?

— Да, — ответил Тимур, пытаясь совладать с трясущимися руками, чтобы переслать видео своему куратору. — Только, если я буду рассказывать, вы подумаете, что я спятил. Поэтому пересылаю вам видео.

— Ничего себе! — последовал возглас Серпухова через несколько минут после того, как он получил видео. — Ты в редакторе такое слепил?

— Только что снял, — замирая, ответил Туманов.

* * *

— Что у вас случилось⁈ — Ксения Альбертовна бежала нам навстречу со всех ног, а за ней быстро-быстро перебирала миниатюрными ножками Света. — Мы вспышки какие-то видели. Пар везде! Что случилось? Это что за пёс?

Признаюсь, у меня тут же вскипел мозг от обилия вопросов. Поэтому я ответил на самый доступный мне сейчас.

— Теперь это мой пёс! — в ответ на что обратившаяся в волкодава псина подняла морду и лизнула мне руку.

— А случилось-то что? — тётка внимательно осмотрела деда, а затем меня и крепко обняла. — Мы за вас так перепугались! Молились Рандому, чтобы всё обошлось.

— Ну вот, — заметил я максимально жизнеутверждающе. — Всё и обошлось.

— Да, уж, обошлось, — дед Озеров встал с кресла, причём, сам этого и не заметил. — Я — выпить.

— Это чего это? — спросила Ксения Альбертовна, замерев на месте и только махнув в сторону отца рукой.

Сестра Игоря вообще застыла в полном ступоре, не понимая, что происходит.

А я, кажется, потихоньку начал догадываться.

Альберт Эдгарович не ходил уже очень давно. То есть он не мог просто взять и встать на ноги, потому что мышцы там атрофировались. Но он просто взял и пошёл.

— Дед, — сказал я, решив немного приколоться, — а на тебя тоже что ли воздействие подействовало?

— Какое воздействие⁈ — испуганно выдохнула Ксения Альбертовна и выпучила глаза.

Светка нахмурилась, отчего её личина стала ещё более ужасающей.

Дед Озеров застыл на месте и развернулся, уставившись на меня.

— Нет, — ответил он, состроив гримасу. — Просто давно я смерть не чувствовал так близко, как сейчас. Выпить хочу, мочи нет.

Затем он оглянулся на своё кресло и немного поник.

— Это же не может быть правдой, да? Это опять выверты моего больного сознания? — он ещё постоял, а затем снова приободрился. — Но оно же не мешает мне выпить!

— Отец, это не выверты сознания! Это чудо! Ты, правда, ходишь! Слава всемогущему Рандому! — проговорила она, и я почувствовал, как шкала божественного благословения наполняется.

— Слава Рандому, — вторила ей Светка.

И меня даже немного взбодрило. Это не было похоже на оргазм, скорее, на какое-то иное удовольствие, тёплое, душевное, как семейное тепло и искренняя любовь.

Именно поэтому я и не уловил, как всё вокруг нас изменилось. Краски поблекли и выцвели, запахи стали совершенно одинаковыми, а затем и вовсе исчезли.

Дед Озеров замер на ступеньках собственного поместья. Замерли Ксения Альбертовна и сестра Светлана. Замер даже Цербер, потому что принадлежал этому времени.

Замерло само время, перестав биться пульсом в наших сознаниях.

Появился неуловимый флёр, присущий лишь одной-единственной персоне из всего пантеона.

У меня сегодня что, день открытых дверей⁈

— Бабушка Смерть, — взмолился я, поворачиваясь к ней. — Ну почему именно сейчас? Дай ему хоть выпить напоследок!

Глава 21

— Слушай, ссыльнопоселенец, — ответила она по-хозяйски, — если я буду ждать, пока каждый не выпьет, меня Дзен уволит нахрен.

— Да ладно, как он тебя уволит? — я попытался невинно улыбнуться, но получилось очень натянуто. — Он же тебя, наверное, опасается? Ты же и его можешь… того, — я сделал жест рукой, словно серпом траву кошу.

— Не-не-не, — Смерть выставила вперёд руку. Худая — да, но не костлявая, зачем наговаривают? — Я в такие игры не играю. А чётко выполняю положенную работу.

Я пытался хоть как-то тянуть время, чтобы что-то придумать, только вот само оно замерло на месте.

— Слушай, — оглядевшись, я посмотрел на застывшие фигуры рядом со мной. — А научишь время останавливать, а? Годная фишка, смотрю. А то я вечно пытаюсь опоздать, а тут — раз.

— Ты мне зубы-то не заговаривай, — добродушно, но строго проговорила бабушка. — Со временем шутки плохи, сам знаешь. А это можно использовать только мне и лишь по работе. Попробуй успей ко всем умирающим в моей зоне ответственности.

— Ну да, заговариваю, — дальше юлить смысла не имело, поэтому я решил пойти в лоб. — Просто хочу ещё хотя бы дня три деду добыть. Пусть под конец жизни оторвётся.

— Знаешь, что, — Смерть посмотрела на меня весьма серьёзно. — Он не тромб, чтобы отрываться. И вообще, одного я тебе простила, которого ты у меня из-под носа увёл, но двое, это уже — перебор.

— Да не трогал я его, сама проверь! — вскипел я на явное непонимание старушкой ситуации. — Твоя печать, как стояла, так и стоит.

— А что же он у тебя козликом-то горным скачет? — приподняла бровь Смерть, но подошла к деду и проверила свою метку. — И правда не трогал. Только подлечил, чтобы он себя хорошо чувствовал.

— Я же говорю, — разведя руками, я пытался угадать, что же она решит. — Ничего не трогал, так что не спеши. Дай деду ещё три дня. А я в долгу не останусь.

— Так-так-так, — она