— Доверься мне, любимая, — прижал мою голову к себе и поцеловал в макушку. — И ничего не бойся. Просто выйди на сцену и расслабься.

Я закрыла глаза и сделала глубокий вдох аромата океана с нотками каких-то специй. Я нервничала и чувствовала себя самой настоящей трусихой, но моё любопытство подняло голову и с интересом оглянулось.

— Идём, сеньорита, — словно почувствовал моё сменившееся настроение Оливер и слегка отстранился. — И чтобы сейчас в этой замечательной голове не происходило, какие бы тараканы не выползи, какие бы импульсы на замыкали, помни: ты королева, Габи. Просто держи эту мысль в голове, когда выйдешь на сцену.

С этими словами он зачесал мне прядь за ухо, чмокнул в лоб и, взяв за руку, уверенно повёл за собой в сторону главного входа. Посеменила за ним, уставившись себе под ноги. В голове вопреки моему желанию хаотично сменялись мысли с «Какого чёрта я делаю?» до «Ты что, струсишь?».

Ладони похолодели и вспотели, ком застрял в горле, ноги налились свинцом. Все краски вокруг вдруг стали резче, а голоса людей, наоборот, тише. Оливер, не сбавляя темпа, быстро провёл меня по коридорам колледжа словно учился здесь и знал, что и где находится. Чем ближе мы подходили к залу, тем больше мне хотелось убежать или встать колом, как маленький ребёнок, и потянуть его назад. Мне казалось, ещё немножечко и я рухну без чувств. Язык прилип к нёбу и складывалось впечатление, что я обожралась барбитуратов, судя по тому, как двигалось моё тело. Я не чувствовала ни пальцев рук, ни ног. Ничего.

Подойдя к залу, он остановился и повернулся лицом ко мне.

— А сейчас посмотри мне в глаза, — тихо скомандовал он и я подобно тупой и бесхребетной овечке послушалась. — Ты сейчас зайдёшь со мной сюда, пройдёшь по проходу за кулисы, дождёшься нашего выхода и не сбежишь, не упадёшь, не струсишь. В противном случае я найду тебя и притащу обратно. Мы сделаем это и плевать на результат. Мы просто потанцуем. Ясно?! — он слегка тряхнул меня за плечи.

Сделал он это совсем не сильно, но моя голова не держалась и чуть не оторвалась. Я реально готова была рассыпаться на части прямо здесь.

— Господи, любимая, — прошептал он и крепко обнял меня. — Забудь обо всём, что было раньше между нами и вообще в твоей жизни. Забудь про неудачи или победы. Наплюй на зрителей вокруг. Не сравнивай. Не анализируй. Не оценивай. Чувствуй, дыши и смотри мне в глаза. Больше от тебя ничего не требуется, — ласково шептал он, сжимая моё тело в своих руках.

Простояв так секунду или вечность, он отстранился и толкнул дверь в зал. Нас оглушила музыка и ослепили яркие вспышки света. Очевидно, конкурс уже начался и в данный момент на сцене кто-то пытался произвести впечатление на приглашённое жюри. О да, они основательно подготовились и пригласили каких-то непонятных типов с одинаковым выражением лица словно у всех разом случился запор, которые должны были оценивать таланты и выносить вердикты.

Сглотнув ком, по ощущениям похожего на морского ежа, я, вцепившись в руку Оливера, пошла по проходу между стеной и заполненными зрителями рядами в сторону ожидающих своего выхода разукрашенных и разодетых в пух и прах конкурсантов.

Святые апостолы! Помогите!

Оливер провёл меня в укромное местечко за кулисами, где начинались металлические конструкции декораций. Чтобы немного отвлечься я выглянула из-за тяжелой гардины и взглядом изучила ряды зрителей. Узнала наших преподавателей, других студентов, чьих-то родителей. В самом конце, у дальней стены я увидела своих друзей. Друзей?! Нет, предателей! Нэйт, Трэвис, Джойс, Джастин и Мишель стояли и обсуждали, видимо, происходящее в данный момент на сцене. Диего среди них я не заметила.

До недавнего времени я никогда с ними не обсуждала свою танцевальную карьеру и не хвасталась своими триумфами. Возможно, они смотрели мои выступления в сети, кто знает. Никто из них никогда не доставал меня расспросами о моей травме. Никто не навязывался в психологи и не пытался разузнать о причинах этой самой травмы. И вот эти лучшие и любимые друзья в итоге стали предателями! Ух, я им потом покажу!

Один за другим выступали ребята в попытке перещеголять предыдущих конкурсантов. Кто-то танцевал, другие пели, третьи выступали в стиле стенд ап, четвёртые читали стихи собственного сочинения, пятые, у кого проблемы с рифмой и фантазией, читали чужие стихи. Согласно критериям конкурса, рекомендации и баллы получит первая пятерка.

Оливер стоял за моей спиной, обнимая меня и немного баюкая в своих руках. Я же была как натянутая струна и шаталась из стороны в сторону. Бревно, одним словом.

— А теперь давай подышим и вперёд, — прошептал мне на ухо Оливер, задевая губами мое ухо. Меня начало трясти. — Любимая, дыши вместе со мной. Я без тебя сейчас задохнусь, — с улыбкой продолжил он, пытаясь снять с меня оцепенение и напряжение. Закрыла глаза и слегка отклонилась назад, сильнее прижимаясь к нему. — Умничка моя. А теперь давай вдох-выдох. Чувствуй меня и дыши, — с хрипотцой в голосе говорил он, уткнувшись мне в волосы и я почувствовала, как он начал глубоко дышать.

Подстроилась под него и повторяла вдох-выдох.

Вдох-вы-ы-ы-дох.

Вдо-о-о-о-х-Вы-ы-ы-ы-дох.

— Пора, только подожди моего сигнала. Сразу не выходи, — произнёс он и на секунду сжал мои плечи, а потом резко ущипнул за задницу.

Я взвизгнула, на что он только подмигнул и уверенным шагом вышел на сцену.

Матерь Божья!

Всё вокруг меня стремительно закрутилось и я, чтобы не рухнуть, схватилась за какую-то стойку, на которой стоял ноутбук, с которого включали музыкальное сопровождение для выступающих.

— Добрый день, друзья, — произнёс Оливер в микрофон. Зрители, в основном, девушки завизжали или мечтательно заохали. Ну, конечно. Сразу же все самки его. Чуть не фыркнула от негодования. — Дело в том, что я стою на этой сцене совершенно не заслуженно. Три года назад я угробил танцевальную карьеру одной невозможно талантливой девушки. Три года назад я был трусом и слабаком. Три года назад я потерял свою бесценную партнёршу, которая уехала, не оставив ни одной ниточки, чтобы связаться с ней. Понимаю, заслужил. Но. Мне посчастливилось найти её, здесь, в Лос-Анджелесе. Мне выпал случай вновь завоевать её доверие. Мне, тому, кто так серьёзно оплошал, повезло. Я стою здесь перед вами и говорю с этой сцены, обращаясь к ней, — его голос стал тише и я, любопытства ради, высунула голову из-за металлической конструкции какой-то декорации, чтобы посмотреть на него. Он оглянулся с микрофоном в руках и продолжил:

— Габи, любимая, прости меня. Я знаю, что не заслуживаю танцевать с тобой, но буду делать это ровно до тех пор, пока ты будешь позволять. В моем представлении это до конца жизни, но я слишком самоуверен, знаю. Поэтому рассчитываю хотя бы на один танец. Сегодня. Здесь. Сейчас. Подари мне один танец, Габи, — протянул моё имя со своим дебильно-сексуальным акцентом, и я скрестила руки на груди, смотря на него. Он робко улыбнулся и вновь повернулся к залу.