Метод кнута и пряника в теоретически оформленном виде берет начало в области науки, зародившейся в 1930-е гг. и известной как бихевиоризм. Он базируется на знаменитой теории «условного рефлекса» Ивана Павлова. Свяжите в сознании собаки звон колокольчика с едой, и очень скоро бедный пес научится пускать слюни, просто услышав этот звук. Многие из разработанных в рамках бихевиоризма методик дают прекрасные результаты, когда речь идет о животных, и до сих пор широко применяются, скажем, при обучении полицейских собак.

Поведенческий подход неплохо работает также с маленькими детьми, хотя там, конечно, используются совсем другие виды наказаний и поощрений. Одно из на удивление эффективных наказаний для детей – тайм-аут, когда ребенка на некоторое время ставят в угол. Возможно, эта книга поможет вам понять, почему такое наказание работает: дело в том, что ребенок при этом испытывает снижение статуса и вовлеченности.

Бихевиористы обобщили свои наблюдения и распространили их на всех, включая и человека, и с тех пор именно этот подход доминирует при анализе мотивации в любом обществе. Однако проблема в том, что метод кнута и пряника плохо работает, когда его применяют по отношению ко взрослым людям. Они способны понять, что, предлагая им какие-то блага, другой человек, вероятнее всего, добивается каких-то изменений, и тогда этот другой превращается в угрозу. Или взрослый человек, чувствуя неминуемое наказание, наносит упреждающий удар и подвергает сомнению статус того, кто его наказывает. В результате возникает перепалка, словесная война, ссора – все что угодно, но только не желаемые перемены.

Но как же так? Если бихевиоризм не работает, почему от этой модели до сих пор не отказались? Одна из причин (вторая состоит в том, что одним из основателей этого течения был рекламщик[5]) заключается в ее очень симпатичной простоте. Бихевиоризм, при использовании которого нужно держать в голове всего две мысли, кажется абсолютно «верным» способом.

Мы сейчас стоим у самых истоков новой теоретической концепции изменений, основанной на достижениях нейробиологии, – науки о мозге. В центре этой концепции – мысль о том, что внимание как таковое изменяет мозг. Согласно упомянутой теории это происходит не под влиянием кнута или пряника, а благодаря тому, что при помощи этого классического подхода иногда удается направить внимание человека в нужную сторону. Как именно оно изменяет мозг, пока неясно, вокруг этого идут горячие споры, но в новой теории есть моменты, которые почти никто не оспаривает, и я сейчас попробую сосредоточиться именно на них.

Мозг в состоянии покоя шумен и хаотичен, как оркестр, где каждый музыкант независимо от других настраивает свой инструмент; это настоящая какофония. Если же человек сосредоточивает на чем-то свое внимание, оркестр начинает слаженно играть; звучит не просто шум, а музыка. В настоящее время многие нейробиологи рассматривают внимание как своеобразную синхронизацию – способ заставить мозг настроиться и работать в унисон, как единое целое. Синхронность – технический термин, который означает, что различные нейроны срабатывают одинаково и одновременно.

Сыгранный оркестр – хорошая метафора для внимания, поскольку в обоих случаях отдельные составные части целого работают синхронно друг с другом. Когда человек сосредоточивает на чем-то свое внимание, различные схемы по всему мозгу начинают работать вместе, копируя друг друга и создавая единую схему. Профессор Роберт Десимон из Массачусетского технологического института (MIT) изучает нейронную синхронизацию. Он считает, что реакция на стимулы обеспечивается участием едва ли не всего мозга целиком. Исследование 2006 г., проведенное Лоуренсом Уордом из Университета Британской Колумбии и четырьмя другими учеными, показало, что нейронная синхронизация играет важную роль в объединении функциональных отделов мозга в единую систему. Выяснилось даже, что нейронная синхронизация зависит от того, насколько в данный момент шумен мозг. Это возвращает нас к содержанию второго действия – к тому, что излишняя нейронная активность – к примеру, при перевозбуждении от острого ощущения угрозы – не позволяет человеку сосредоточиться.

Итак, если сосредоточиться, многие области мозга объединяются в единую суперсхему, предназначенную для выполнения конкретной задачи. При формировании такой схемы в мозге нередко наблюдаются электрические волны гамма-ритма – самые быстрые из доступных мозгу электрических сигналов. Такую частоту в некоторых научных кругах считают «обобщающей», потому что именно эти сигналы задействуются при соединении в единую сеть разных, слабо совместимых областей мозга. (Волны этой же частоты наблюдаются в мозге в момент озарения.)

Когда различные нейронные контуры срабатывают синхронно, уместно вспомнить правило Хебба[6], которое гласит, что «клетки, срабатывающие одновременно, связываются между собой». Учитывая все это, можно понять, как сосредоточенность на какой-то мысли, действии или переживании помогает создавать в мозге сложные нейронные схемы, которые могут остаться с вами как единое целое, иногда навсегда.

Мысль о том, что внимание – это сущность, активно участвующая в преобразовании мозга, подтверждается большим объемом исследований так называемой нейропластики – исследований того, как меняется мозг. Первоначально, в конце 1970-х гг., исследователи пытались понять, почему мозг, судя по всему, изменяется после болезни или несчастного случая. Это противоречило существовавшим тогда теориям мозга и выглядело немного сомнительным. За несколько десятилетий, прошедших с тех времен, эта идея заслужила признание в научных кругах, и начались более глубокие исследования. Изучение пациентов, перенесших инсульт, показало, что для восстановления двигательной активности руки необходимо, чтобы человек не просто ею двигал, а сосредоточил все свое внимание на программе реабилитации. Опыты на обезьянах дали аналогичные результаты.

Исследование, проведенное психиатром-исследователем Джеффри Шварцем, показало, что изменение способа сосредоточения внимания может изменить схемы мозга не только за несколько месяцев, но даже за несколько недель так, что это будет заметно при его сканировании. «Сила – в сосредоточении», – любит повторять Джефф, когда мы с ним встречаемся. Шварц в сотрудничестве с известным специалистом по квантовой физике Генри Стэппом и нейробиологом Марио Борегаром сделал серьезный шаг к объяснению физических принципов, по которым клетки, срабатывая одновременно, объединяются в единую сеть. Свои результаты ученые опубликовали в работе под названием «Квантовая физика в нейробиологии и психологии» (Quantum Physics in Neuroscience and Psychology). «Акт наблюдения непосредственно и сам по себе играет роль в материальном мире», – объясняет Шварц.