– Красавец, – восторженно заявила я. – Хорош,засранец! Теперь тебе такие плавочки не надеть, будешь ходить в семейных.

Затем я проверила баксы на подлинность и сунула их себе вкарман.

– Спасибо, у меня как раз деньги на исходе, а здесь такойподогрев. Не знала, что ты бываешь так щедр.

В кармане рубашки лежала записная книжка. Недолго думая яотправила ее вслед за баксами.

– Почитаю на досуге, авось что важное попадется. Так, большеу тебя ничего нет – ни баксов, ни записной книжки, ни члена.

– Ты покойница, сука! Как только мне удастся отсюда выйти, яизуродую тебя, тварь, вырежу тебе сиськи и матку. Ты труп, поняла?! –прохрипел Комар.

– Ублюдок! Если бы не ты, я была бы уже замужем. Грязный,вонючий ублюдок. Убивать тебя я не буду. Это слишком легкая смерть для тебя.Попробуй жить с тем, что имеешь. Узнай, что значит жить, потеряв самое дорогоена свете.

После этих слов я схватила дренажную трубку, по которойстекала лимфа, и дернула ее что было силы. Комар заорал, из нижней части животапошла кровь. Затем я выдернула катетер.

– Полежи еще немного и не мешай мне делать дела, а то тыслишком быстро пошел на поправку. – Улыбнувшись, я схватила свой пакет ивышла из палаты. Комар громко ревел и корчился от боли.

Нужно срочно удирать, уж больно громко орет этот придурок.Сейчас сбежится народ, зачем мне лишние осложнения. По лестнице я мчаласьвприпрыжку, затем поумерила темп. Закружилась голова. Все-таки сказываетсяслабое здоровье! На первом этаже меня поджидали девчонки из медучилища.

– Что ж вы так? Говорили, на двадцать минут, а мы здесь ужебольше часа стоим.

– Прошу прощения, братишке совсем плохо стало, –сказала я и сняла с себя халат.

Девчонки, сделав недовольные физиономии, удалились. В данныймомент они интересовали меня меньше всего. Вскоре здесь объявится третий, еслиКомар мне, конечно, не соврал, хотя сегодня он был хорошим мальчиком, четко ивнятно отвечал на все поставленные вопросы. Я вышла из здания больницы и селанапротив входа.

Здесь отлично просматривалась дорога, ведущая к приемномупокою. Так, этот мальчик должен быть совсем молоденьким. Плохо, что я его незапомнила, ведь в самолете мне довелось видеть его всего пару минут, и тоспящего.

На часах уже было начало седьмого, но никто подозрительныйне подходил. Мне стало казаться, что сидеть здесь просто бессмысленно. Я ужехотела подняться с лавочки, но тут обратила внимание на подъезжавшую «Тойоту».В ней громко играла музыка, так громко, что прохожие непроизвольно оборачивалиголовы. «Тойота» затормозила рядом с лавочкой, на которой сидела я и влюбленнаямолодая парочка. В машине было двое. За рулем совершенно незнакомый тип, а назаднем сиденье тот, которого до последнего момента я считала иксом.

Тонированное стекло медленно поползло вниз. Я встретиласьвзглядом со своим врагом. Он улыбнулся.

Интересно, как он меня узнал в этой нелепой кепке и смешныхочках? Я уловила движение его рук, такое движение делают только тогда, когдапередергивают затвор.

Все произошло мгновенно. Я успела упасть на землю. Из машиныраздалась очередь. Боже мой, из окна было высунуто дуло автомата, а сам корпуснакрыт полотенцем. Молоденькая девушка громко вскрикнула и упала на коленисвоего друга. Ее голова напоминала кровавое месиво. Коротенький халатикзадрался, оголив длинные и красивые ноги. Не успев подхватить ее, юношаперегнулся через скамейку и упал на землю. Его белоснежная футболка сталатемно-алого цвета. На скамейке остался продырявленный автоматной очередью термос,из которого тоненькими струйками вытекал горячий чай. На землю упал пакет, изнего посыпались яблоки и груши. Я покатилась по траве и свалилась в яму.Затаившись, осторожно высунула голову. Машина резко развернулась и, набираяскорость, поехала вниз, к центральной трассе.

– Люди добрые! – закричал кто-то. – Что ж этоделается, среди бела дня стреляют, ироды проклятые.

Из приемного покоя выскочили люди в белых халатах. По ихлицам стало понятно, что этим двоим уже ничем не поможешь. Через пару минутпоявились милицейские машины.

Я села на землю и разревелась. Сняла кепку. На кепке зиялоотверстие от пули. Пуля прошла буквально в сантиметре от моей головы.Необходимо срочно уносить ноги, иначе придется давать показания. Если кто-товидел, как я скатилась в обрыв, то этого не избежать. Я бегом бросилась всторону леса. Упав, сильно разбила колено. Забежав поглубже в лес, села наземлю и громко заплакала. Черт побери, пуля прошла в сантиметре от моей головы!Я достала кепку из пакета и стала ее разглядывать. Надо ее сохранить какреликвию. В пакете лежала пачка «Мальборо», я достала сигарету и закурила.Затем опустила глаза и посмотрела на свои ноги.

Из колена сочилась кровь, ноги тряслись. Это нервы, вернее,нервный шок. Резкий звонок, прозвучавший неожиданно, заставил меня вздрогнуть,это звонил мобильный.

Во всей этой суете я даже забыла, что у меня есть телефон.

Сначала мне даже показалось, что это не у меня, но ведь ясижу в лесу одна, кругом ни души.

Сделав глубокий вдох, я нажала на кнопку.

– Привет, сука, – раздалось в трубке. – Считай,что тебе повезло, но повезло в последний раз. Ты покойница! Можешь сдохнутьсама, но если хочешь, то можешь подождать, пока я тебе помогу. Ты живой труп,поняла, гадина?

– Ах ты, сволочь, я не боюсь тебя, понятно! Что же ты прячешься?Что-то тебя не видно, может, ты боишься?! Я сижу в лесу и курю сигарету,приходи, посидим рядом, придурок.

– Ты в лесу? Так выбери себе место под могилу. – Втрубке послышались гудки.

Да пошли вы все к черту! Убили бы лучше, сколько можномучиться! Вокруг гибнут невинные люди! Как мне все надоело! Достав платок изпакета, я вытерла разбитые колени. Да уж, видок у мен – лучше не придумаешь. Явзяла мобильный, хорошо бы позвонить Сашке, но, увы, листочек с его номеромостался в квартире. Придется добираться самой. С трудом выбравшись из леса, япоймала машину, откинулась на заднее сиденье, закрыла глаза и стала думать. Какони могли узнать, что я сижу на этой проклятой лавочке напротив входа?Получается, что эти идиоты видели Комара сразу после моего визита. Конечно,ведь в больнице несколько входов, почему я решила, что они зайдут именно сцентрального? Кто второй? Был один, стало двое. Сколько их еще? От бесконечныхвопросов жутко разболелась голова.

В квартире сидел Сашка с каким-то пожилым мужчиной.

– Ой, у нас гости, – улыбнулась я. – Прошупрощения, мне нужно ровно пять минут, чтобы привести себя в порядок.

– Где ты была? Мы тебя ждем ровно два часа. Что у тебя сколенями?