«Страх. Утробный, безотчетный страх».

Значит, они не ошиблись адресом.

У входной двери Кинан нахмурился. Он даже не стал стучать, а распахнул дверь и вошел внутрь. Казалось, он готов наносить удары по всем, кто встретится.

«Гнев».

Она еще не видела Кинана в таком гневе.

— Кинан! — Айслинн схвати л а его за руку. — Не забывай, мы пришли сюда разговаривать!

— А вот и королевочка пожаловала!

Айслинн вскинула голову. Бананак, словно чудовищный гриф, сидела на балке. Ее волосы-перья, похожие на два крыла, занимали всю длину балки. Если их расправить, они были бы вдвое длиннее ее тела. Словно в ответ на мысль Айслинн, Бананак расправила свои «крылья».

— Вы добры ко мне, — с каркающим смехом произнесла она и спрыгнула вниз. — Входите. Темный король рассердится, если ваше внимание остановится только на мне.

— Но мы пришли к тебе, — начала Айслинн. — Мне нужно знать…

Бананак зажала ей рот, не дав договорить.

— Тсс! Не смей портить мне развлечение. Если хочешь услышать меня, держи рот на замке.

Айслинн кивнула. Бананак убрала руку, попутно оцарапав ее щеку.

Они последовали за Бананак в необычайно глубокий бетонный подвал. Возможно, это был даже не подвал, а подземелье. В воздухе стоял удушливый запах, похожий на запах жженого сахара вперемешку с мускусом и потом. Пол был залит чем-то скользким, отчего каждый шаг сопровождался чавкающим звуком. Айслинн неодолимо захотелось убежать отсюда. Она шла, скрестив руки на груди, только бы никого и ничего не касаться. Здешние фэйри казались ей кошмарной галереей уродцев. Но не все. Некоторые имели более привычный вид, хотя тоже внушали Айслинн страх.

На нее глазели и ухмылялись краснорукие ли-эрги. Ее разглядывали вилы[10]. Дженни Зеленые зубы[11], сплетничавшая с кучкой соплеменниц, подмигнула Айслинн. И среди этой пестрой толпы, как дозорные, двигались гончие Габриэла, наводя ужас на обитателей подземелья.

Айслинн поискала глазами своих стражников. Те умели замечательно сражаться в поединках, но вряд ли смогли бы отразить массированный натиск. Летний двор был совсем не готов к войне. Зато Темный двор был готов к ней в любое мгновение, поскольку, среди прочих пороков, был соткан из насилия.

— Ну как, нравится у нас? — шепотом спросила Бананак. — Знаешь, они просто жаждут сожрать тебя заживо. Ты же отняла у прежнего короля его смертную. А нового короля заставила оплакивать сразу двоих смертных.

— Его смертных? Сет — мой… — попыталась было возразить Айслинн.

Бананак закаркала, захлопала призрачными крыльями и вонзила когти в руку Айслинн, притворяясь сочувствующей.

— Бедная королевочка. Может, он напрасно оплакивает того смертного? Напрасно винит тебя в том, что это ты забрала парня?

Впереди появилось нечто вроде громадного дымчатого экрана. Если в парке «картинки» Бананак казались Айслинн реальными, то сейчас она понимала их иллюзорность. Разумеется, безумная фэйри показывала то, что сама любила больше всего: поле сражения. На развороченной земле валялись искалеченные и окровавленные трупы фэйри. Горели погребальные костры, в их дыму реяли тени мертвых. Тут же были и горстки обезумевших от страха смертных. Другие смертные уже ничего не боялись, поскольку их жизненный путь оборвался.

В центре этого жуткого поля битвы стоял не менее жуткий стол, составленный из костей и жил. Ножками ему служили столбики из черепов. Бананак уселась на такой же костяной стул. Перед нею на столе лежал Сет.

Бананак из видения перехватила взгляд Айслинн и сказала:

— Будь я королевой, съела бы его потроха, только бы посмотреть, как ты станешь вопить и корчиться.

С этими словами она вонзила когти Сету в живот.

Сет закричал.

«Это просто дурацкие иллюзии, — твердила себе Айслинн. — Там нет ни капельки реальности». Но ее страх нарастал.

«А вдруг она показывает мне варианты будущего? Вдруг это действительно произойдет, если я сделаю неправильный выбор?»

Кинан притянул Айслинн к себе.

— Не бойся. Это ее иллюзии. Не смотри на них. Отведи глаза.

«Экран» закачался, когда поблизости появилась вила. Ее изящные башмачки, скрепленные серебряными цепочками, громко и раздражающе стучали по цементному полу.

— Это иллюзия, — повторил Кинан. — Никакого Сета там нет.

— Ты так уверен, королек? — насмешливо спросила Бананак. — Неужели у тебя еще осталась уверенность?

Бананак дотронулась рукой до живота Айслинн в том месте, где находились уже зажившие раны, которые ей нанесла Дония.

— Отметины, чудные отметины. Памятные знаки моей скорой войны…

Айслинн собрала всю свою волю и напомнила себе: она не пугливая смертная девчонка, чтобы ее можно было поразить таким дешевым спектаклем. Она прикрыла ладонь Бананак своей и спросила:

— Сет у тебя? Это ты забрала его?

— Какой замечательный вопрос, — послышался голос Ниалла.

Он прошел вперед и встал рядом с Бананак.

— Тебя спросили. Отвечай.

— Они побывали в моем гнезде. Теперь явились сюда. Смертного здесь нет. Но ты и так это знаешь…

Она прильнула к плечу Ниалла и обняла его своими крыльями. Крылья по-прежнему оставались неосязаемыми, но теперь они не казались иллюзорными.

— Хватит.

Ниалл прошел к своему трону на возвышении. В отличие от дворов Лета и Зимы здесь был трон. Темный двор представлял собой диковинную смесь старомодных манер и разных гадостей более позднего времени.

Айслинн сделала несколько шагов к трону. Кинан последовал за ней, несколько стражников — тоже. Остальные рассредоточились по подземному залу. Впрочем, случись что, пользы от них было бы мало. Опасность исходила не только от Бананак. Неподалеку стояли ли-эрги, несколько глейстиг, гончие. Чуть поодаль Айслинн заметила Пулакскую кошку[12]и невольно вздрогнула. Подобно сфинксу из египетской пустыни, кошка молча лежала и наблюдала за происходящим.

«А она-то как затесалась в эту компанию?» — подумала о кошке Айслинн.

Они с Кинаном переглянулись. Ну и придворные у Ниалла! Но здесь, при дворе Темного короля (Айслинн мысленно называла это место «логовом»), пророчества Бананак обретали особо зловещий оттенок.