– Тогда рассуждай до конца, – сказал сыщик. – Из этих троих кое-кого можно исключить. Жизнь Савелия как на ладони. Детство, юность, отрочество. Если бы у него убили бабушку – мы бы уже об этом знали. То же самое относится к Анне Бобровой. Женщина была официально замужем. А Савелий явно не Бобров. Кто у нас остается?

– Жозефина Егорова, – медленно ответила девушка. – Именно к ней ходил молодой человек, чьего лица ни разу не видели соседи и которого не смогла отыскать полиция. Тогда получается, что мстили за Жозефину. И она та жертва, которая нас интересует.

– Молодец! Правда, я бы не стал сбрасывать со счетов еще один вариант.

– Какой?

– Василий Снегов. Мы так толком его и не проверили. А вдруг он внук той самой бабушки?

– Он по возрасту не подходит, – с сомнением отозвалась Мариша.

– Между прочим, парень выглядел слишком молодо для своих лет. Меня это даже слегка удивило.

– Ты хочешь сказать, что убийца – Василий? – удивился Голубев. – Но тогда я вообще ничего не понимаю. Если Снегов убил Никиту, то кто убил его самого?

– Я ничего не утверждаю, – тяжело вздохнул Эрик. – Я всего лишь обрисовываю возможности. А еще он мог оказаться мужем Анны. Никто не удосужился проверить, не менял ли он фамилию в последние годы?

– Нет, – ошеломленно ответил Голубев. – Может, у тебя возникнут еще идеи?

– Почему нет? – кивнул сыщик. – Если уж на то пошло, то кое-какие сомнения у меня вызывает и Ангелина.

– Ангелина? – воскликнула Мариша. – А она-то по какой причине?

– Если мне не изменяет память, то у Елены Кожуховой была какая-то дальняя родственница, которая поставила на уши всю полицию.

– Блин… – протянула девушка и уставилась на дорогу. – Ты прав. К каждому подозреваемому можно подобрать мотив. Только степень вероятности в каждом варианте разная.

– Согласен! – кивнул сыщик.

– И поэтому я ставлю на Савву, – закончила она. – Только он имел существенный мотив.

– А как же газета? – растерялся Голубев. – Ведь Никита расстроился из-за нее.

– А газета ни при чем. Просто Ник оказался чувствительным парнем, – торжественно сообщила Мариша. – Осталось только доказать, что Савелий хотя бы один раз вставал с кресла и подходил к сейфу.

– И это окажется самым тяжелым! – ухмыльнулся Эрик, подъезжая к дому Ангелины. – Вот увидишь!

– Если он не сделает еще одной глупости, боюсь, мы его не достанем, – помрачнел Голубев и снова стукнул кулаком по сиденью.

Возле Ангелининого подъезда толпился народ. Вокруг людей бегал пес в желтой куртке и пронзительно лаял. Эрик щелкнул сигнализацией и бегом бросился к толпе. Мариша вместе с Голубевым кинулись следом.

– Да вызовите же кто-нибудь «Скорую помощь»! – верещала молодая женщина в красном пуховике.

– Что случилось? – Эрик растолкал толпу.

– Гелю ранили, – повернулась к нему женщина. – Пять минут назад она была еще в сознании, а теперь едва дышит.

– Алексей, быстро вызывай наряд и врачей, – скомандовал сыщик и наклонился над Ангелиной.

Женщина выглядела неважно. По лицу разлилась бледность, рот приоткрыт, дыхания практически не было слышно. Одна рука прижата к правому боку.

– Сейчас все приедут, – сообщил следователь, присаживаясь рядом.

– Кажется, ножевое ранение, – озабоченно сказал Эрик, слегка поворачивая женщину.

– Эрик, смотри, нож! – возбужденно зашептал Голубев и указал пальцем на землю.

Мариша широко раскрыла глаза. И правда, из-под куртки Ангелины выглядывала металлическая рукоятка.

– Это же улика, – продолжал горячиться следователь. – Давай вынем его осторожненько.

С превеликим трудом, стараясь не потревожить женщину и в то же время не стереть возможные отпечатки пальцев, Голубев вытащил оружие.

– Вот это удача! – взвыл он, разглядев находку. – Это же ножик Горева! Смотрите, даже памятная надпись сбоку.

– Пакет есть? – коротко спросил Эрик. – Нужно его аккуратно упаковать.

– Нет, – развел тот руками.

– Тогда сбегай в машину. У меня должен быть.

Голубев умчался, а Эрик озабоченно посмотрел на женщину. Было ясно, что жизнь утекает из нее. Каждая минута промедления может стоить очень дорого. Казалось, пес тоже это понял. Он перестал лаять, тихонько сел возле хозяйки и, беспрестанно дрожа, замер в ожидании.

– Кто-нибудь видел, как это произошло? – поднимаясь с колен, поинтересовался Эрик.

– Я видела, – ответила женщина в красной крутке. – Я как раз смотрела в окно.

– Будьте добры, расскажите.

– Я люблю вечерами любоваться на ночную улицу, – начала та. – Особенно когда идет снег. Если долго смотреть в небо, то начинает казаться, что тебя окутывает эдакая волшебная дымка…

Эрик тихонько кашлял.

– Но сегодня снег не шел, – торопливо продолжила женщина, – и я просто глазела на улицу. Сначала Геля вышла погулять с собакой, потом ребятишки решили запустить салют, а минут через десять прямо к подъезду подъехал автомобиль. Я еще удивилась. Думаю, ну зачем влезать на тротуар, если на дороге полным-полно места? Я сразу обратила внимание на эту машину. Она стояла тихонько и никуда не ехала. Из салона тоже никто не выходил, и это меня насторожило. Зачем въезжать чуть ли не в подъезд, если ничего не вынимаешь или, наоборот, не загружаешь? Только я хотела отойти от окна, как смотрю, Геля направилась домой. Сделает два шага, остановится. Сделает два шага – оглянется. На нее это было совсем не похоже, и я снова прильнула к окну. Такими мелкими перебежками Ангелина долго пыталась приблизиться к дому, но потом, видимо, решилась, взяла Феликса на руки и твердым шагом направилась к подъезду. Тут-то он и вышел! – женщина торжественно оглядела толпу.

– Кто – он? – поторопил ее Эрик.

– Водитель. Выскочил из-за руля, подбежал к Геле, стукнул ее в бок, прыгнул в машину и, взревев мотором, уехал. Ангелина упала, Феликс стукнулся о землю и завизжал. Я, конечно, мигом оделась и бросилась на улицу. Моя подружка была еще в сознании. Все пыталась сказать мне о человеческой подлости, но я так и не поняла смысла ее слов.

– Вы сможете опознать нападавшего?

– Вряд ли, – с сомнением ответила женщина. – Он был во всем темном, а на голове капюшон.

– А машину разглядели?

– Вроде иномарка, темного цвета. Номеров из моего окна не было видно, а потом, когда машина отъезжала, я и вовсе на них не посмотрела.

– Жаль, – буркнул сыщик и снова поглядел на Ангелину.

Она по-прежнему находилась без сознания, а Феликс, перестав дрожать, покорно прилег рядом.